Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Теория сетературы

   
П
О
И
С
К

Словесность



ГОРОДСКОЕ


 


      КОЛЫБЕЛЬНАЯ

      Баю-бай, день закончился. Спи, дорогой!
      Вечера здесь похожи один на другой:
      За окошком фонарь изогнулся дугой
      И услужливо светит прохожим;
      На проспекте машины гудят и гудят...
      Ничего, станет тише чуть-чуть погодя.
      Темнота ожидает парного дождя
      И росой оседает на коже.
      Баю-баю, приснятся осенние сны -
      В искрах луж на асфальте и ветках лесных,
      В листопадных аллеях, где клены красны
      Под пронзительно солнечным небом...
      А наутро проспект запорошен уже
      И торжественней, даже как будто свежей,
      Он лежит рубиконом на том рубеже,
      За которым никто еще не был.
      Баю-бай, нам и это уже не впервой.
      За окошком фонарь - он, наверно, живой.
      Разверзается ночь, как разрез ножевой,
      Накануне заштопанный наспех...
      Но от лампы настольной струится уют,
      И моторы на близком проспекте поют.
      Это город нам дарит надежду свою
      На бессмертье, живущее в сказках.

      _^_




      ВСЁ  ХОЛОДНЕЕ...

      Всё холоднее на свете, всё холоднее...
      Голая площадь - и голое небо над нею.
      Голые ветви берёз в потускневших аллеях,
      Только боярышник невыносимо алеет.
      Кончилась бабьего лета обманная нега.
      В небе витают нежданные голуби снега.
      Их опереньем укрыта земля золотая.
      Но, говорят, они скоро растают, растают -
      Робкие вестники долгого зимнего лиха...
      Огненно-рыжим на ветках горит облепиха.
      Юный морозец прицелился, снайперски меток, -
      В пятнышках пороха кожица поздних ранеток,
      Но по-гусарски бравирует бархатцев россыпь.
      Утром на травах тяжелые, ртутные росы.
      Выдохнешь, дунешь - и мир перед взглядом мутнеет.
      Всё холоднее на свете, всё холоднее...
      Осень бредёт по земле одиноко, без свиты.
      Беличьи игры хозяйственны и деловиты.
      Рыжие шубки как будто в сгустившемся дыме.
      У магазина сгружают узбекские дыни
      В сеточке трещинок, словно старинные фрески.
      Ветер капризен, его нападения резки.
      На остановке толпа прозябает немая.
      Мальчик подругу полами пальто обнимает -
      И не боятся ни взглядов чужих, ни озноба,
      Греют друг дружку, и явно довольные оба.
      Первые голуби холода, первая вьюга...
      Вместе стоим, но уже не глядим друг на друга.
      Щёлкнула дверца маршрутки курком пистолета.
      Всё как положено: просто закончилось лето.
      Просто тепла не осталось в нас даже на дне, и
      Всё холоднее на свете, всё холоднее...

      _^_




      * * *

      Надевая утром всё то же тело, душа тоскует.
      В толчее автобусной, мутной от смога ранью,
      Размышляет: зачем выбирала судьбу такую?
      Почему, почему не осталась навек за гранью?

      То автобус сломался, то шеф глубоко не в духе,
      То любимые джинсы надрывно трещат на ляжках,
      Никакого азарта противостоять непрухе,
      Никакого задора, что ли... И просто тяжко.

      И в снегу ли по горло город, по грудь в грязи ли,
      Или лето короткое высушит в нем дороги, -
      Он все тот же, такой же до идиосинкразии:
      Молодой и дряхлеющий, пафосный и убогий.

      День уходит сквозь пальцы тончайшей бесплотной пылью.
      Растворился еще один, сгинул, неосязаем.
      И привычное небо на серых тяжелых крыльях,
      Как на привязи, кружится над городским вокзалом.

      Впрочем, кто-то нам дарует передышки, кошмар не вечен!
      Загорается небо, неоном пылают воды.
      От реки наползает промозглость - приходит вечер,
      В отгороженной шторами комнате - миг свободы.

      И душа, устав от всего, что смертельно прочно,
      Изживает дневную серость, цедит по грамму,
      Облегченно вздыхает, отбрасывает оболочку
      И совой или кошкой выскальзывает за раму.

      _^_




      ПРОВИНЦИЯ

      Забор бесконечный вьюнком увит,
      Тропа над глухим прудом.
      У вётел и сосен угрюмый вид,
      Но это пока мой дом.

      Дождинки по стёклам ползут, змеясь,
      В солёной воде щека.
      Опавшие листья ложатся в грязь...
      Но я здесь живу пока.

      Чего только в нашей округе нет:
      Бурлит вековая спесь,
      Играет оттенками серый цвет.
      И я проживаю здесь.

      Мутит межсезонье, палит жара,
      Надсадно ветра метут,
      До ночи - рутина, тоска - до утра.
      Да, я обитаю тут.

      И только в закатном дыму золотом -
      Отрадные миражи...
      А что уготовано нам потом -
      Откуда мне знать, скажи?

      _^_




      ПИСЬМО

      Снова белая мгла, будто в небе перина распорота.
      Солнце, если проглянет, - безжалостно лупит в глаза.
      То и дело метели на улицах этого города...
      Я не знаю, что можно ещё про него рассказать.
      Автострады и крыши декабрь заметает, не ленится.
      Круг зимы - лишь одна из возможных на свете неволь:
      Этот город мостами стянул свою реку, как пленницу.
      Я не знаю, что можно ещё рассказать про него.
      Узкоглазо луна вечерами над площадью жмурится,
      В искрах снежного крошева звонко блестят фонари,
      И потоки огней проливаются в зимние улицы...
      Что тут долго рассказывать? Сам приезжай, посмотри.
      В белом сквере от холода - яркая зимняя радуга.
      По дорожкам озябшие голуби вдаль семенят...
      Ничего у нас нет, чтоб тебя удивлять или радовать.
      Ничего невозможного - кроме, возможно, меня.
      Можешь думать, что хочешь: что я безнадёжно изнежена,
      И какая мне блажь, и куда там попала вожжа...
      Я живу в белом круге зимы. Этот город заснеженный
      До зевоты обычен. Но ты всё равно приезжай.

      _^_




      * * *

      Выпьешь кофе из любимой чашки -
      Пусть слегка горчит на языке.
      И какой бы день ни выпал тяжкий,
      В путь выходишь словно налегке.
      В сонме дел, где ни моста, ни брода,
      Ни границ, ни края, ни межи -
      Вспомнишь: полдень, яркая природа,
      Детство, лето, впереди - вся жизнь...
      Прошлого сияющие нити,
      С радостью доверчивая связь,
      С чем опять меня соедините,
      Чтоб судьба моя не прервалась?
      Город жарко, беспокойно дышит.
      Но спасают, только позови,
      Как рука, протянутая свыше,
      Ясные мгновения любви.

      _^_




      ГОРОД

      Не возвращенья - приступы тоски...
      Дрожащий АН из облачной завесы
      Ныряет вниз. Воркует стюардесса.
      Горит табло. Давленье жмёт виски.
      Снаружи мгла, и не видать ни зги.
      Но вдруг внизу, утехою для глаза -
      Мой городок, стоящий на алмазах,
      Пятно сиянья посреди тайги...

      Любить его мне вряд ли по плечу -
      Я рваться прочь из дому стала рано
      И детство до сих пор, как будто рану
      На дне души грубеющей, лечу.
      А город, нелюбви моей в ответ,
      Навечно въелся в ощущенье мира,
      И сколько б лет ни пролетело мимо,
      Во мне сквозит его таёжный свет.

      Я вижу тени, вмёрзшие во льды.
      Я слышу рокот, вспоминая сразу,
      Как мимо по шоссе ползли "белазы"
      Под грузом кимберлитовой руды,
      Как жёстки плети северных берёз...
      Темнело рано, зимний день недолог.
      Над нами туч раздёргивался полог,
      И звёздами с небес блестел мороз.
      Мы шли домой, продрав штаны до дыр,
      От снега отряхнувшись еле-еле.
      Ночь напролёт в окно моё глядели
      Прожекторы алмазной трубки "Мир".

      Так память отзывается легко...
      Но я живу заботами своими,
      Всё детство - миф, и город - только имя
      На карте, бесконечно далеко...

      Как много слёз тогда он стоил мне!
      Сжимаясь от предчувствия потери,
      Я плотно затворяла в детской двери,
      Ложилась на кровать лицом к стене.
      Такой казалась тягостной беда,
      Что мне хотелось просто смежить веки,
      И провалиться в темноту навеки,
      И больше не проснуться никогда.
      Но сквозь тайги немолкнущий прибой,
      Сквозь гул шоссе и распри в коридоре
      Он мне шептал: "Забудь дневное горе.
      Мечтай... Вся жизнь лежит перед тобой!"
      Я засыпала, сон входил ко мне:
      Как он стоит, подошвы зданий раня,
      На острых гранях, на блестящих гранях
      Невероятных радужных камней.

      _^_




      * * *

      Угрюмо смотрит Марс на городские крыши,
      Искрится снегопад в раструбе фонаря.
      Декабрь замедлил шаг, на наши окна дышит,
      Морозные цветы на память нам даря.
      Чем дольше мы живём, тем меньше нам осталось
      До времени, когда, с дверей сорвав засов,
      Незваной в наш мирок шагнёт седая старость
      Под видом Января, под гулкий бой часов...
      Но не было и нет на главное ответа:
      Зачем за годом год приходят по ночам?
      Зачем за разом раз плывет во тьму планета
      Усталым кораблем, утратившим причал?
      И если цель - мираж, и замкнутого круга
      Мы пленники, а жизнь - случайный ряд невзгод,
      Откуда в нас тогда берутся друг для друга
      Тепло, и доброта, и свет - за годом год?

      _^_




      * * *

      Мимо на мягких лапах
      Вновь снегопад прошел.
      В мире сегодня сладко
      И хорошо.
      Пасмурной акварелью
      Город - по декабрю.
      Дома сижу. Болею.
      В небо смотрю.

      _^_




      ГОРОДСКОЕ

      В ясном небе писк стрижиный слышен.
      Город ждёт прихода темноты.
      Сумерки взбираются на крыши,
      Как большие мягкие коты.
      Одурев от блеска и от зноя,
      В пыльной поволоке золотой,
      Город жаждет сказок про иное
      За прохладной сумрачной чертой.
      Чтоб дневная схлынула забота,
      Ведь с закатом, что ни говори,
      Внешне словно умирает что-то,
      Что-то просыпается внутри.
      В этот час явления и вещи
      Нам иными узнавать дано:
      Доброе становится зловещим,
      Открывая призрачное дно;
      То, что днём пугало и глушило,
      В полумраке кажется нежней.
      Вон сверкает фарами машина,
      Разгоняя полчища теней.
      На скамейке копошится гремлин,
      Приглядишься - просто человек...
      Город чутко, беспокойно дремлет.
      Город грезит, не смежая век,
      И в его левиафаньем теле
      Замирает улиц кровоток.
      Кто же он такой на самом деле -
      Со своей полночной правотой?
      Посмотрев на собственные тени,
      Фонари, витрины и дома,
      Ощущаем вдруг: мы - лишь виденья,
      Странного, инакого ума,
      Струйки подсознательного дыма.
      Наши судьбы - городские сны,
      Оттого и так непоправимо,
      Так порой абсурдно сплетены!

      Лампы цвета цитрусовых корок -
      Уличной закусочной венец -
      Отгоняют полуночный морок
      И выводят к свету наконец.
      Станем вновь плотнее, тяжелее
      Завтра - с первым утренним лучом...

      Может, мы о чём-то пожалеем.
      Может, и не вспомним ни о чём.

      _^_




      * * *

      Вспоминаю о тёплом в холодное время года,
      Пусть не помню уже, кто меня научил впервые.
      Вспоминаю о днях, когда на лепестки живые
      Брызжет солнечным соком безветренная погода.
      Нынче время печали, когда озаренья редки.
      За окошками - зябнущий город во мгле промозглой.
      Вспоминаю о крупных, как яблоки, летних звездах,
      Спелой тяжестью в темных садах пригибавших ветки.
      Понимаешь по осени: в мире нет места чуду.
      По весне открываешь, что мир наш красив и вечен.
      Вспоминаю о тёплом в холодный сентябрьский вечер,
      Словно чья-то любовь осеняет меня повсюду.

      _^_




      * * *

      Дорога бежит, петляя,
      Шатаясь, как во хмелю;
      И отсветы фар блуждают
      По лицам и волосам.
      Ты просто ведешь машину.
      Я просто тебя люблю,
      О чём ты, подозреваю,
      Уже догадался сам.

      Нас каждого ждет наутро
      Свой путь, своя жизнь и кров -
      Обыденный круг, в котором
      Мы оба живем как все.
      Но эта дорога будто
      Бежит из других миров,
      Приняв ненадолго облик
      Предутреннего шоссе.

      Реальность плывёт устало
      В редеющей темноте.
      Разбуженной птицей сердце
      Ворочается в груди...
      И кажется: здесь начало
      Каких-то иных путей;
      И смутные варианты
      Рождаются впереди.

      Но город вздымает стены
      Из радужной пелены.
      Чуть слышимый звон - и нити
      Натянутой больше нет.
      Я знаю, что выбор сделан:
      Мы снова разделены.
      В минуту прощанья тает
      Маняшая дверь в стене...

      И сердце стучит без сбоев
      Накатанный ритм с листа.
      Вливаются в ток проспекта
      Железные ручейки...
      Всё снова само собою
      Расставилось по местам.
      Мы оба разочарованы -
      И веселы, и легки.

      _^_



© Лариса Подистова, 2014-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2014-2024.




Словесность