не ищи не зови не проси так найдет сама
завернет накроет перевернет кем был
кем бы ни был воин ваятель сеятель дальше тьма
ни свечой ни факелом не осветит судьбы
будь ты слеп и весел печален и глух и нем
хоть гори хоть плавься хоть каплями истекай
ей тебя не хватит уйдет да не насовсем
и не вся будешь тлеть до последнего уголька
побродишь среди рваных паутин
внутрь запахов последних
не веря что себе не господин
не раб и не посредник
разорванное в легкие летит
двунадесятым небо
усохшей кожей герм и афродит
процентов и плацебо
атас тепло и холод ревновать
смотри бесстыже кроны
швыряют травам бронзу на кровать
и ветру обнажаясь как матроны
так царственны что в поисках короны
зазорно в рифмы одевать слова
походка утреннего бога
в разорванные облака
средь них твоих друзей так много
или немного но пока
ты их сшиваешь-разрываешь
по мановению души
еще один летит товарищ
на бреющем и не спеши
терять его светла дорога
да удивительно легка
походка утреннего бога
пристало снам не в столбик а в строку проваливая лед на берегу
(уткнуться бы в пятнистую как щука замерзшую рыбацкую щеку)
пережидая времени конвой весь безраздельно твой (или не вой
или немой как в это небо стоя все с той же непокрытой головой)
зима в уход наращивает лед который год коловорота ждет
(чешуйкам звезд блесна промозглой ночью хоть там рыбалка нехотя идет)
пойдем по твердой мертвой но воде ко внукам рыб в которые глядел
(когда все полнолуния застойны в серебряной двухдневной бороде)
как ее звать помню имя было не длинным
укол в кровать язык деревянный анаприлином
зачем нарекают долгими и чужими
потом выворачиваешь с корнями
из них кто с ними
эта была ветер проветри вены
то ли из трех сестер то ли вообще из пленных
то ли из сосланных в синюю даль
из завтра бывших
слышишь не слышь их
ладно окурок нас-то не изувечит
вобранной внутрь картечи не выбирают
есть которые дар отнимать у речи
йодом помазанным с краю
олрайят
опять пора ведь
как же звать-то пока санитары лени
глаз застекленных сквозняк закрыть не успеют
жаль не вспомню небооблако балчи
в гвалте сволочи фальши
ангела из попавших
по ее колени
взгляд любимой - мартовская почка.
набухает, не боясь примет -
метео и заморозков прочих
в каждой человеческой зиме.
в каждой необъявленной весне
неизбежно побеждает завязь.
широко раскрытыми глазами
ты однажды улыбнёшься мне.
любимая говорит останься на триста лет
состаримся скукожимся потихоньку
выбросим в пруд давно не мазанный пистолет
пенькой опояшем дуб чтоб не уплыть ребенку
второй пилот говорит небо безгрешных влет
да грешных тоже плодит вокруг облаками
выпадает в дождь косматым скользким идет
пока мы над вами под вами с вами покамест
научимся каждое облако узнавать по-над
привечать по запаху упоминать по штилю
раздавать оплакивать неверные имена
потому что наверное не ими не мы крестили
в святцах воск на странице где все в тепле
потом в купели затем на земле и в небе
любимая говорит что надобно триста лет
ей бы и мне бы ей бы и мне бы и ей бы