Мы горечь и страсть приглушали вином,
но солнце казалось не винным пятном,
не быстрой червонной блохою,
не сальцем, не хрящиком мудрым свиным,
а призрачным, белым огарком свечным
в кладовке у дамы с клюкою.
Мы ей посвятили канцону, сонет,
серену, балладу и альбу. В ответ
ни скрипа, ни пипа, ни чиха.
Плутовка, шалунья, зачем ты грустна?
Тебе ненавистна хромая весна,
простая рябая чувиха?
И ясень, и тополь, и дождик молчат,
а месяц и тучка начальству стучат:
"Старушка свихнулась, похоже."
Нет повести в мире грустней и чудней,
а за трубадурь и труверство над ней
нам всем надавали по роже.
И вроде бы можно о страхе забыть,
безбожничать, жрать, танцевать, шутопить
и прелюбодействовать знатно,
на ветер слова побросать и уйти,
про сердце красавиц исполнить в пути,
а после рыгнуть троекратно.
Но что-то мешает - печалит, свербит;
становишься непредсказуем, сердит,
и чувствуешь, как одиноко
на свете поэту, когда все вокруг
забыли, что он их единственный друг
до первого смертного срока.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
