Мы давно уже свернули с шумной
улицы и шли маленькими спящими переулками. Здесь
лежал чистый непримятый снег. Наконец, стали
спускаться в подвал. В нем было сыро и тихо, и
непохоже, чтобы здесь жили. В окошко светил
фонарь с другой стороны улицы, он освещал старую
мебель, какие-то ржавые трубы и колеса. Справа
увидели желтый свет узкой полоской, и пошли туда.
Там оказалась комната, посредине стоял круглый
стол, заваленный грязной посудой, бутылками, тут
же лежали книги. Вошел невысокий человек в
телогрейке и вязаной лыжной шапочке - это и был
художник. Мы поговорили немного, потом он встал,
придвинул стул к стене и принялся ставить на стул
картины, одну за другой, немного ждал каждый раз,
наклонив голову, снимал и ставил следующую...
Здесь были уголки старого города, простые
предметы, и когда-то увиденные люди, и то, что он
запомнил с детства... и красные трамваи... Картины
появлялись из всех углов, ярко вспыхивали то
красным, то желтым - и исчезали в темноте. Здесь
были обрывы и откосы, с уголком сурового неба
наверху, а под откосом груды старых вещей, посуда,
осколки и обломки, драгоценные и милые ему... и
старые стулья... и вещи эти лежали, и кружились в
воздухе, и медленно падали... И в жизни его все, все
катилось под откос - и все начиналось снова - он
уезжал. Он никому не хотел угождать, и делал все
честно, как умел, изо всех сил - это было видно.
"Надо делать свое, - он говорил
упрямо, - и здесь, и там - везде... но здесь я - в
подвале, а там - весь мир, и он велик...".
На мольберте стоял незаконченный
этюд с двумя яблоками... Он проводил нас на улицу.
Шел крупный снег и ступеньки в подвал совсем
замело.
Он будет также работать и там,
почти не выходя из дома, только иногда - в
лавочку, или на угол - сигареты купить. И люди,
которые привели меня к нему - скоро и они
разъедутся кто куда... Ну и что ж, ну и что ж...
Мир открыт и велик, велик!
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
