Мне подарили особенный фонарик - жучок.
Обычные фонарики из жести - плоская коробочка, легкая, в ней тонкое стеклышко
- вот и все. И батарейки нужно менять, а попробуй их найди, и фонарик лежит
на полке, темный и пустой. А этот, жучок, из черной пластмассы, толстенький
и тяжелый, с выпуклым блестящим глазом. Возьмешь его и сразу ясно, что
у него много всего внутри. Сожмешь в руке - в нем просыпается тихий ворчащий
звук. Сжимаешь снова и снова, ворчание переходит в непрерывное жужжание,
блестящий глаз краснеет и разгорается - жучок светит. Он светит, пока нажимаешь
на него, он приятно пахнет, когда разогреется от собственного жужжания,-
маслом и горячей пластмассой... Сначала пальцы устают, но быстро привыкают.
Никогда не боишься, что он погаснет. Он сам вырабатывает электричество,
как настоящая электростанция, только там вода или пар крутят колеса, а
здесь колесики кручу я, когда сжимаю жучок в руке.
Я ходил с ним везде, он несколько раз падал
у меня, но не разбился, только кусочки пластмассы отлетали от черных блестящих
боков. Я светил на улицах, и даже в подвале, и мне не было с ним страшно.
Как-то мы поздно возвращались из леса, немного заблудились и долго искали
мостик через ручей. Если бы не жучок, то, наверное, не нашли бы...
А потом почему-то не нужно стало светить
вокруг себя. Может фонарей стало больше, или я привык к темноте...
Он долго лежал на полке среди забытых игрушек, маленький черный жучок,
и незаметно исчез куда-то. Теперь бы он мне пригодился...
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
