Из весьма разнообразного людского многоголосия больше всего выделялись два не очень трезвых голоса. "Сережа, я тебе точно говорю, что здесь лучше!" - говорил один. "Отстань", - тянул другой. Зорина из чистого любопытства оглянулась и увидела двух мужиков, не очень твердо стоявших на ногах. Один из них уцепился за перила лестницы, ведущей к входу в магазин, и явно намеревался полезть наверх прямо по этим самым перилам, полностью игнорируя ступеньки. Другой держал его за рукав и все время повторял: "Сережа, здесь лучше!". Но Сережа, видимо, руководствовался какими-то своими соображениями. Он то и дело отдергивал руку и еще крепче хватался за перила. "Отстань!" - кричал он хриплым голосом. "Как знаешь!" - сдался, наконец, его приятель, отойдя в сторону. Очень умно, между прочим, сделал, потому что Сережа тут же оторвался от перил и поинтересовался: "Саня, ты куда?". "Никуда! - ответил Саня, - Я же тебе уже говорил, что здесь значительно лучше". "Где?" - спросил Сережа. "На ступеньках!" - пояснил Саня и снова взял приятеля за рукав. "На них значительно лучше", - повторил он.
Зорина сначала усмехнулась, а потом помрачнела - вспомнила своего бывшего мужа, который имел обыкновение, как говорилось в монологе одного известного юмориста, "приняв традиционный воскресный пудинг", гоняться за ней с молотком. Они развелись в день ее тридцатилетия. С тех пор она ненавидела свои дни рождения.
Прошло минуты две, прежде чем Зорина, наконец, осознала, что стоит на обочине шоссе с вытянутой рукой. Воспоминания затянули ее в свой бурный водоворот. Рядом остановилась машина. Водитель терпеливо ждал, пока женщина обратит на него внимание. Видимо, деньги ему нужны были, как никогда. Зорина растерянно взглянула на автомобиль и резко вернулась к реальности. Переговоры заняли совсем немного времени. Спустя мгновение женщина уже сидела в теплом салоне. Водитель оказался довольно разговорчивым и незамедлительно попытался втянуть Зорину в беседу.
Давно стоите? - спросил он.
Не очень, - ответила Зорина, - Но все равно спасибо, что вы остановились.
Да ерунда все это, - махнул рукой водитель, - Это же моя подработка.
Понимаю, - произнесла женщина.
Семью кормить надо… У меня сын и две дочки.
И жена, наверное? - улыбнувшись, спросила Зорина.
И жена! - водитель утвердительно закивал головой, - Куда ж без нее? Вот их всех кормить-то и приходится… Вы, по-моему, думаете, что трое детей - это многовато, а я вам вот что скажу…
Я так не думаю, - перебила водителя женщина.
Я вам вот что скажу, - повторил тот, - Без детишек плохо. Их можно воспитать, вывести в люди. Это же счастье натуральное! Хоть пять детей, хоть один ребенок. Твои дети-то.
Понятно.
Не всем понятно! То-то и оно, что не всем это понятно!.. Нас у матери пятеро было! И ничего. Все живы - здоровы, слава Богу. Мать нас на ноги поставила, в люди вывела…
Зорина не особенно удивлялась. Ей и до этого приходилось встречать людей, которые считали своим долгом поделиться чуть ли не самыми сокровенными мыслями с первым встречным человеком. Иногда это раздражает. Например, если речь идет о парикмахере и его клиенте. Такой парикмахер может болтать без умолку все время, пока стрижет. При этом он будет постоянно вызывать на откровенность клиента. Последнему остается только терпеливо ждать окончания стрижки. Или, к примеру, был случай, когда Зорина, звоня подруге, случайно набрала не тот номер телефона и нарвалась на какую-то страшно разговорчивую старушку. Та раз пять, меняя порядок слов, повторила: "Вы неправильно набрали номер телефона". А потом, не давая даже слова вставить, принялась взахлеб рассказывать о проблемах московских телефонных линий. Зорина тогда еле от нее отделалась.
… по гроб жизни… А старшая дочка - Леночка - учится на учителя. Потом сама детишек учить будет. Литературой она у меня увлекается. Такая умная, что даже нам с женой до нее далеко. Будущая интеллигенция, так сказать… У меня когда мальчуган-то родился, я все думал, что лучше мне ничего и не надо. А потом проблемы с ним начались. Школу совсем позабыл. Курить начал! Это в двенадцать-то годков!.. Ну, я его ремнем, конечно. Драл сильно. За ум, правда, взялся… А с дочкой, с ней и в детстве проблем не было, и сейчас, слава Богу, нет. Хотя, я так думаю, что еще будут. Приведет какого-нибудь идиота и скажет: "Мама, папа, я замуж выхожу". Что тогда делать?.. Вы мне скажите!
Почему обязательно идиота она приведет? - тихо произнесла Зорина, - Может, это будет вполне нормальный мальчик.
Знаю я этих нормальных! Поматросит и бросит!..
Зорина понимала причину такой разговорчивости. Должно быть, не с кем было этому мужчине дома поговорить. Скорее всего, его просто не слушали. На незнакомых же людях всегда можно отвести душу. Кто будет спорить и возражать, когда тебя не за такие уж и большие деньги везут туда, куда нужно? Люди слушают и молчат. Зорина тоже очень хотела помолчать и сосредоточиться на своих мыслях, но водитель упорно ей этого не давал.
Жениться надо лет в тридцать! Вы со мной согласны?
Не знаю…
Правильно, вы же не мужчина… Сложная сейчас жизнь. Я каждый раз, когда останавливаюсь, чтобы кого-нибудь подвезти, думаю о том, как бы меня по голове не треснули и не ограбили. Убить ведь могут за машину. Люди озверели совсем… Кстати, опасно и подвозить, и самому в незнакомую машину садиться. Я дочке всегда говорю, чтобы она на попутках ездить и не думала.
Зорина чуть улыбнулась. Странный какой-то водитель… Зарабатывает на том, что подвозит людей, и сам же этих людей пугает.
Еще минут пять и мы приедем, - неожиданно сменил тему разговора водитель, - Сегодня движение хорошее. Пробок нет… Сына нужно будет к дедушке с бабушкой отвезти. Любит он их… Аж жуть. Но они на самом деле хорошие люди. Не часто попадаются такие тещи, как моя.
Помогает?
Еще как! Помогает вовсю. И, что самое ценное, не советами, а деньгами.
Зорина подавила смешок, рвавшийся наружу. Пришлось изобразить кашель.
У вас простуда? - тут же среагировал водитель.
Нет. Просто что-то…
Моя бабка кучу средств от кашля знала, - не дал договорить водитель, - И не только от кашля. От всех почти болезней. Вы пользуетесь народными средствами-то?
Бывает…
А я пользуюсь… Помню, у дочки грипп был. Как мы с женой из-за нее переволновались! Температура за тридцать девять, лежит пластом… Кошмар! Только бабкины травы и помогли. Бабка моя ведь, царствие ей небесное, до девяноста лет дожила. И умерла не от старости. Упала с крыльца на даче… Кстати, мы почти приехали, - произнес водитель, оглядываясь по сторонам.
Точно, - подтвердила Зорина, - Остановите, пожалуйста, вот у того магазина.
Женщина достала кошелек и начала отсчитывать деньги. Сначала она решила заплатить ровно столько, сколько ее просили, а затем, немного подумав, пришла к выводу, что можно накинуть еще десять рублей. Конечно, водитель страшно ее утомил. Но это ведь не повод, чтобы лишать его возможности заработать чуть больше… Водитель, принимая деньги, широко улыбнулся и сказал:
Спасибо вам за беседу. Не с каждым человеком так поговоришь… Всего доброго.
И вам того же, - ответила любезностью на любезность Зорина и вылезла из машины. У нее сегодня оставалось только одно дело - зайти в магазин и купить себе чего-нибудь на ужин.
Магазин был переполнен. Люди сновали туда - сюда, задевая друг друга, огрызаясь и остервенело толкаясь. Зорина посмотрела на них. Возникло ощущение, будто это совсем даже не люди, существа разумные и трезвомыслящие, а стадо голодных диких животных. Процесс выбора и покупки нужного товара оказался делом не таким уж и простым. Продавцы, злые от напряжения, орали на покупателей. А покупатели, в свою очередь, не давали друг другу пробиться к прилавку. При этом очереди были небольшими… Толстая взопревшая продавщица швырнула перед женщиной пачку пельменей и безапелляционно заявила: "У меня сдачи нет! Готовьте мелочь!" Зорина на это возразила: "Извините, но у меня мелочи нет. Только крупные купюры". Продавец покраснела от возмущения. "Идите и разменяйте!", - сказала она. Очередь беспокойно зашевелилась. Послышались недовольные возгласы. Какая-то старушка крикнула: "Женщина, отойдите от продавца! Вы задерживаете очередь!" Зорина обернулась и произнесла: "Мне же нужно купить товар. Подождите немного". Теперь от возмущения покраснела старушка. Всплеснув руками, она снова закричала: "Мы тут все тоже товару ждем! Ишь, какая прыткая!.. Денег наворовала и теперь у ней мелочи нет!" Мужчина в сером пальто, стоявший прямо позади Зориной, сказал: "Действительно безобразие. У меня время не резиновое. Я тороплюсь, а вы меня задерживаете". Зорина прикрыла глаза. Ее раздражение нарастало. В любую секунду она могла взорваться. Необходим был лишь небольшой толчок. И тут продавец неожиданно предложила: "Подождите чуть-чуть. Я сейчас деньги разменяю". Старушка же завопила: "Мне делу-то на две минуты! Пустите меня без очереди!" Народ загудел. Мужчина в пальто повернулся к старухе и пробасил: "А у меня дело на минуту. И что?" Тут Зорина не выдержала. "Заберите ваши пельмени", - тихо сказала она продавщице. "Зачем это?" - поинтересовалась та. "Пельмени заберите", - повторила Зорина и отошла от прилавка. Старуха разве что только не аплодировала. "Стыдно стало?! - крикнула она вслед удаляющейся Зориной, - Правильно!.. Народ с голоду пухнет, а у ней денег мелких нет!.. Ишь, жулье! Рожу-то отъели!.."
Женщина уже не слушала эти вопли. Ее вообще мало чего интересовало. Она ощущала лишь какую-то внутреннюю пустоту. Пустоту, которую крик заполнить не мог. Мысли ее опять возвратились к событиям недавнего прошлого. У выхода из магазина она увидела совсем маленького ребенка и его улыбающуюся маму. Слезы чуть не навернулись у нее на глаза. Видимо, давала о себе знать накопившаяся злоба. Но вернулось призрачное видение старого ужаса, и слезы застыли. "Какая же ты женщина?! - кричал голос ее бывшего мужа, - Ты ничто!.. Ты никогда не будешь иметь детей!" О своем бесплодии Зорина узнала несколько лет назад. Муж тогда чуть с ней не развелся. И запил… Пустота была не только в ее сознании, она была в ней самой.
Вы когда-нибудь задумывались о Боге? - послышался голос справа от Зориной. Перед ней стоял молодой человек в длинном черном пальто. На груди у него висело нечто, похожее на аккредитационную карточку.
Что? - удивленно переспросила женщина.
Вы когда-нибудь задумывались о Боге? - повторил молодой человек, вежливо улыбнувшись. Зорина ясно увидела в его глазах усталость. Она ответила:
Не знаю.
Тогда я правильно сделал, что к вам обратился! Приглашаю вас на встречу… - парень договорить не успел, потому что Зорина довольно резко его перебила:
Меня это не интересует.
Она быстро зашагала прочь от этого странного человека. Такие иногда попадаются - люди, хватающие прохожих за рукав с целью продать им что-нибудь или же обратить в свою веру. Уличные торговцы, сектанты, распространители рекламных листовок и тому подобные личности. Зорина всегда считала их несчастными существами. В жару и в холод они постоянно на своем посту и все время кидаются к прохожим, тщетно пытаясь найти в них своих потенциальных клиентов. Однако вопрос задел ее за живое. "Задумывались ли вы о Боге?.." Конечно, иногда она задумывалась. После смерти своей матери; после категоричного заявления врачей о ее бесплодии; в те моменты супружеской жизни, когда появлялось отчаяние при виде пьяного мужа; после развода, когда жизнь превратилась всего лишь в существование… Она молила Бога помочь ей пережить все это. Лишь в одном случае Зорина неистово просила у Бога смерти - когда извивалась в детстве и в ранней юности под отцовским ремнем, до крови прикусив губу, чтобы не закричать. Дело в том, что ее отца крик только подбадривал…
Часы показывали четыре часа вечера. Скоро должно уже было стемнеть. Зорина смогла наконец купить пельмени. В другом магазине. В том, где ее хорошо знали, и продавцы были повежливее. Разговор о сдаче даже не поднимался, что несказанно обрадовало Зорину, ведь она совсем было упала духом. Пустяк, конечно, и женщина это прекрасно осознавала. Но пустяк слишком обидный. А ее нервы и так были на пределе. К тому же, стоило ей чуть-чуть понервничать, как практически сразу же начинала болеть и кружиться голова, появлялась тошнота. Зорина не обращалась по этому поводу к врачам. Она всегда их как-то недолюбливала и искренне считала, что помочь они вообще никому не могут. И уж тем более ей. Проблема ведь была в жизни, а не в здоровье…
Женщине оставалось идти буквально пятьсот метров до подъезда своего дома. Она не торопилась. Мимо нее быстро проходили люди, которые, видимо, спешили больше, нежели она. По шоссе с гулом мчались машины. Солнце заходило, и небо постепенно окрашивалось в кроваво-красный цвет… Неожиданно все это исчезло. Остались лишь звуки. Зорина вскрикнула и остановилась. Ее окружала полная темнота. Сзади послышался чей-то голос: "Женщина, что с вами?" Зорина обернулась, но никого не увидела. Она вообще больше никогда ничего так и не увидела. Она… ослепла.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
