В пару походный старый жертвенник кренится:
Внимательный до вечера выслеживал игру,
Следил за картами, за чем-то там еще, за птицей
Кряковицей, насвистывал: я весь/не весь умру.
Потом полночи исчислял, что живо, что скончалось,
Простого знака ждал, варил полезные плоды:
...Из тучи выползли кривые грозовые жала,
И стало видно за окном движение воды,
И страшен просвист зайцев световых в ослепшем кабинете,
И вот стряслось - и что за милые коленца, нах,
Выделывает мальчик глиняный на каменном паркете
На рваном коврике в забытых письменах.
Эх, болезный, сколько не видел ты света белого,
провалялся в чужой колыбели одиннадцать лет.
А уж там оттянулись - пить его давай, есть его;
выжил, однако, - толку от него, дуралея, нет.
Подарили тогда страховку, обратный билет
и наколку слева - делали, как могли -
Сологуб с еловым посохом
бредет, типа, посуху
из-под земли.
рядовой водопьянов попал в чей-то каменный сон и спит
в этом каменном сне чернокамень толчёт, уминает мел
рядом камень суровый гранит поедает камень агат
водопьянов сопит - он не очень сюда и хотел
водопьянов не то, что кому-то, чему-то не рад -
просто ему все равно - кто здесь о чём говорит -
скучает во сне солдат
гудят рассветы над золой
там поваренок удалой
гоняет несъедобных тварей
а остальных берет и варит
и из обглодышей несложных
меланхолический художник
других ваяет много лет
но не угадывает цвет
кому тут нянчиться с тобою
здесь небо борется с землёю
и посредине всей фигни
похрустывают дни твои
так фэзэушник недалёкой
среди нелепого урока
тихонько в маленьких тисках
сжимает майского жука
Алёша выписал большую проститутку
с утра забросил труд и упражненья
бледнеет, вожделеет и сопит
ну, как же, как же, как же, как же будет
сопит, но не показывает виду, что боится
не унывай, крепись, мой друг, крепись
ведь жизнь потом ещё не то покажет
вот, например, всю ночь гудит под полом
пустой подземный госпитальный вал
и там Алёша тоже не бывал
ну, зачем, зачем тебе она
она нежна, но к тебе же изнаночна
и она ведь любит этого доктора
у него позднеримский шрам от топора
веселятся его разноцветные глаза
он смотрящий от улетающих к небесам
он эрото-, танато-, -лог и ещё чего-то там
...да, говорят, она и без него не одна
в неуказанной стране
на заснеженной стерне
тихо ропщут зверокошки
и на кухнях понемножку
бродят призраки борщей
тени брошенных вещей
вяло ноют под скамьёю
смысла ищем всей семьёю
жжётся правильный глагол
я искал, но не нашёл
может, здесь скребутся бесы
за каким-то интересом
- что такое, кто такой?
это ветер над рекой
воет, веет, веселится
гладит пальцы, кольца, лица
у посёлка тыловой
пристань чёрная дымится
- ты откуда, человек?
- мама, родина, артек
нет возврата никуда
только лёгкая вода
льётся с севера сюда
шелестит по красной глине
видно, мы с тобой на льдине
уплываем навсегда
на три недели в чеганду, на три недели
твоя собака волкодлак - почти медведик
глядела в небо - лишь она могла заметить
что с неба спутники - не ангелы летели
беда - дожди и жолуди - такое лето
и нам собаку не понять - мы были дети
и ты болела, пела и плела браслетик
из волчьей ягоды и бересклета
пассажиры, багажные звери и моряки
вам мигают зелёные донные огоньки
это зыбкие рыбы светят глазами со дна
пельматохромис крибензис, его молодая жена
им бы туда, где кивают портреты на стенах кают
с ними просились соседи, но ходу наверх не дают
там насос паровой и рупоры верхней плавучей земли
там поют, но морские на баржу попасть не смогли
плачут дети холодной подводной страны
говорят - никому не нужны
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
