Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




АНДРОНИК  РОМАНОВ:
"Перфекционистская точка отсчёта становится объективно необходимой"


Андроник Романов

Родился в Казахстане. Учился в Карагандинском университете, в КазГу в Алма-Ате, в Литературном институте им.Горького (семинар Ю.Д. Левитанского). Первые публикации стихов в 15 лет в казахстанской периодике, первая подборка - в журнале "Простор" (1984). Автор трёх книг и многочисленных журнальных публикаций. Член Союза писателей Москвы. В 1995 году на специальном мероприятии, проходившем в Союзе писателей Москвы, организованном Евгением Бунимовичем, был избран королём московских поэтов. В 1992-1995 гг. входил в группу композитивистов. С 1996 по 2014 гг. находился в "продолжительном творческом отпуске". Стихи переведены на английский, французский, арабский языки.

Еженедельный цифровой журнал "Лиterraтура", появившись в апреле 2014 года, сразу обратил на себя внимание как литературных бонз, так и самых разных читателей. О том, как молодому изданию удалось заслужить репутацию, о литературной политике и творческих планах с основателем и главным редактором издания Андроником Романовым побеседовал Борис Кутенков.



- Андроник, набор авторов поэтического и критического раздела действительно впечатляет: стихи Бориса Рыжего, Олега Чухонцева, Игоря Меламеда, статьи Игоря Шайтанова, Марка Шатуновского. Плюс - стильность оформления и удобство навигации. Как Вы сами оцениваете положение нового сайта в литературном пространстве, его концептуальную основу? На чём планировали сделать акцент, чтобы Ваша звезда ярко засияла среди многочисленных сетевых литресурсов, модерируемых и немодерируемых?

- Сайт - слишком общее определение. Мы создаем "Лиterraтуру" именно как попытку новой версии литературного журнала - без бумаги и архаичной дистрибуции. У нас нет имитации бумажной полосы с полиграфической версткой и эффектом перелистывания, как в мобильных версиях глянцевых журналов, например. У нас даже "номер журнала" - понятие условное, означающее очередность публикации большого блока информации - прозы, поэзии, публицистики и критики. Да, внешне "Лиterraтура" - сайт. И, тем не менее, это - цифровой литературный журнал.

По поводу места в процессе... Даже при наличии такого большого количества литературных премий и конкурсов, какое существует ныне, не хватает своеобразного литературного Гринвича. Конечно, это - перманентное и субъективное. Но в определенные времена перфекционистская точка отсчета становится объективно необходимой. Например, сейчас, когда опубликовать можно всё что угодно. И всё, что угодно, публикуется. Между читателем и многочисленной армией авторов нет никакого фильтра. Задача "Лиterraтуры" - быть тем самым Гринвичем. Нас никто не уполномочивал и не назначал. Это было простым решением действовать не оглядываясь. То, что журнал так быстро набирает обороты, говорит о правильной концепции и верной редакционный политике.



- "Лиterraтура" - классический литературный журнал, стремящийся охватить массовую аудиторию", - так Вы охарактеризовали своё издание в интервью "Литературной России". На мой взгляд, существует некоторое противоречие между ориентированностью на "массовую аудиторию" и ставкой на профессионализм коллег по цеху. Между тем, недавно участники круглого стола о прозе - Павел Басинский, Анна Берсенева - жёстко оспорили существование "массовой литературы"...

- Хорошо что они не оспорили существование массовой аудитории. Уже легче:)



- Оспорили-оспорили. "Никакой массовой литературы не существует на сегодняшний день, поскольку не существует как таковых масс. Массы собираются на Болотной, объединяются вокруг Крыма, но я не знаю литературы, ориентированной на эти массы: такой литературы не существует", - так выразился Басинский. Согласилась с ним Берсенева: "Какая массовая литература? Массы не читают вообще, это совершенно очевидно". Речь зашла о катастрофическом уменьшении количества книжных магазинов, падении интереса к чтению. Согласитесь, есть над чем задуматься...

- Мне кажется, формулировка некорректна. Является ли кино массовым искусством? В общем, да, конечно. А Гринуэй? Понимаете, о чем я? Вопрос в том, что называть литературой, о какой именно литературе мы говорим, в какой форме поданной. Я категорически против обобщений. И что значит "жестко оспорили"? На основании чего? Собственных ощущений мало. Это вам скажет любой заурядный маркетолог.

Данные опроса, проведенного ВЦИОМ, опубликованные в начале июня, свидетельствуют о стабильном росте показателя прочитанных книг в течение последних четырех лет. За минувшие три месяца (март-апрель-май), говорится там, каждый россиянин прочитал в среднем 4, 55 книги. Читают. Еще как! Главный вопрос: что читают?

Если не читают ваших книг, это не значит, что читатель кончился, это означает, что читателю либо не интересно то, что вы пишете, либо - и это, по-моему, основная причина - он (читатель) ничего не знает ни о вас, ни о ваших книгах.

А теперь из сказанного соберем ответ на заданный вопрос. Я по-прежнему верю в "массового читателя". В насущную необходимость его взаимодействия с тем, что называют "настоящей литературой". Здесь, однако, требуется дифференциация. Я, прежде всего, имею в виду миллионную аудиторию представителей среднего класса, так называемых менеджеров, ставших новой просвещенной интеллигенцией постсоветской России, и которых мы - журнал - привечаем качественной художественной литературой. И - да! - делая "ставку на профессионализм коллег по цеху". По-другому никак. Иначе в лидерах так и будут "любовная проза" да "книги по истории".



- Радует Ваш оптимизм - наверное, без него невозможно настоящее подвижничество. Вы сказали: "Количество существующих литературных журналов, не прибавляющих количества читателей, для меня - не более чем цифирь... Сложная и очень интересная задача - вернуть литературе её читателей". Между тем набор авторов сайта - традиционно толстожурнальный, во многом пересекающийся с наполнением "Нового мира" или "Ариона". Как Вы представляете себе расшатывание традиционной толстожурнальной рамки?

- Никак. Мы делаем то, что делаем. Вне контекста. Толстые журналы - это особый изумительный щемящий мир, далекий от рыночных отношений и экономических категорий. В этом их очарование и их беда. Оставаясь бумажными, они просто остановились в развитии. Самое обидное, что раскрученные десятилетиями бренды обесценились до неузнаваемости молодым поколением читателей. Мы - "Лиterraтура" - начались с того, чем они должны были продолжиться.

По формальным признакам, кстати, мы - самый настоящий "толстый журнал". В пересчете на полиграфический формат мы публикуем еженедельно до 75 полос. Соответственно в месяц, примерно, 280 полос. Какой из "толстых журналов" настолько толст на сегодняшний день? Единственное, чем мы отличаемся - это формат дистрибуции - "Лиterraтура" распространяется только в цифровом виде. Ее не нужно искать в киосках, ехать куда-либо покупать. Набираете в адресной строке браузера адрес сайта - и читаете.

Я не верю в бумагу, как в средство коммуникации. Не сейчас.

Помимо формата подачи, мы отличаемся подходом к продвижению журнала, привлечению читателей. Активно работаем с виральными возможностями социальных сетей, инициируем проекты. Охотно вступаем в партнерские отношения со всеми, кто нас поддерживает или имеет схожие цели.



- Между тем, толстые журналы в Интернете - в "Журнальном Зале", например, - читают куда чаще, чем на бумаге. В киосках их уже не найдёшь. Кстати, о реакции литературной аудитории: Ваш журнал уже оказался в центре противостояния литературных сил - когда на диалоге в "Фейсбуке" вас обвинили, что вместе с публикациями Панина и Гедымин опубликован Херсонский... Понятно, что все довольными быть не могут. Но на сайте вы действительно публикуете людей из разных литературных группировок. Стараетесь придерживаться "внегрупповой" позиции, а литературную политику принципиально игнорируете?

- Честно говоря, в той ситуации беспокоила исключительно реакция моих товарищей по редколлегии. Они, в отличие от меня, участники литпроцесса. Давление было ощутимым. Поэтому я ввязался в диалог. По-человечески могу понять кого угодно, но при чем тут литература? Я вынужден был отреагировать статьей в журнале, в которой, в частности, было следующее: "Наша задача - придерживаться определенной художественной планки, а не конкретной позиции по украинскому вопросу или членству России в "большой восьмерке". В этом мире масса изданий, блогеров и просто увлеченных людей, готовых с радостью научить "как правильно думать". Мы этим не занимаемся". Оценивая литературное произведение, я - читатель. К этому призываю всех причастных к литературе.



- Поговорим немного о Вашем творческом генезисе. Вы сказали, что Юрий Левитанский - "параллельный мир" для Вас как поэта, но много дал Вам как педагог... Чем были интересны его семинары? И, кстати, кто для Вас не "параллельный" мир - обозначьте круг своих пристрастий в поэзии, любимых авторов?

- Бывает так, что вы когда-то крепко так подумали о чем-либо, сделали вывод и как будто повесили ярлычок с определением. Но вдруг, столкнувшись с этим снова, удивляетесь - как это могло произойти. Так и с Левитанским. Со времени того интервью прошло некоторое время, в "Лиterraтуре" вышла подборка Юрия Давыдовича, подготовленная Машей Малиновской, и теперь я бы не сказал так, как прежде. Не параллелен мне Левитанский. Правда то, что, придя в Литинститут, я уже был сформирован иными поэтическими школами и предпочтениями. Я выписывал через библиотечный коллектор фотопленки со сборниками Хлебникова, читал в редких антологиях поэтов Серебряного века. Меня увлекало новаторство, статьи Виноградова, я много думал о семантике языка, звука, метафоре. Воспоминания Одоевцевой и Иванова были как "Илиада" и "Одиссея" для древних греков. Зачитывался латиноамериканской, североамериканской, китайской поэзией. Научился ценить мастерство переводчиков. Что касается испаноязычной поэзии, для меня до сих пор чудо - переводы Гелескула и Гончаренко.

Что касается имен, нет смысла перечислять. Мне нравятся отдельные произведения. У каждого литератора обязательно найдется то, что откликнется в душе читателя. Великими становятся те, у кого "процент попадания" выше.

Возвращаясь к Левитанскому. На наших семинарах в Литинституте он предлагал представить автору, чьи стихи мы "разбирали", гипотетическую книжную полку, на которой стоят книги Пушкина, Ахматовой, Пастернака и других классиков. "Примерьте свою рукопись к этой полке", - говорил он. И сразу менялось отношение. Это отрезвляло. Я это называю выходом из контекста. Для меня, для нашей "Лиterraтуры" - та самая гипотетическая полка - единственный верный ориентир.



- В одном из последних номеров "Лиterraтура" опубликована подборка Андрея Ширяева, Вашего однокурсника по Литинституту - удивительного поэта, ставшего известным литературной общественности только после своей трагической смерти. Расскажите немного о нём и о том, чем замечательны его стихи.

- С Андреем мы дружили. Я бывал у него в гостях в тогда еще Целинограде. С его подачи вышла моя первая книга. Он меня убедил, что нужно ее делать, познакомил с Виктором Яковлевым, который иллюстрировал впоследствии его книги, нашел спонсора, договорился с издательством, привез готовый тираж в Москву. Фактически сделал всё. Удивительный человек. Настоящий. И настоящий поэт. Он жил каким-то невероятным сплетением римского и буддийского мировосприятий в тот период, когда мы активно общались. О нем это нужно знать. Он и ушел как римский патриций.

Я жалею об одном - забыл о том, что нельзя откладывать на потом намерение пообщаться с близким человеком. Верная фраза: "Никогда не знаешь, где проснешься назавтра - на следующий день или в следующей жизни".



- Ну и последний вопрос - что в планах у журнала?

- В планах - расти, заводить, как минимум, две новые рубрики - "Переводы" и "Драматургия". Провести широкую рекламную кампанию, как только мы будем к ней готовы. Снять документальный сериал о современной русской литературе, провести фестиваль. Насколько он будет грандиозным - покажет время. С ним, во всяком случае, мы предполагаем связать начало наших телевизионных проектов. Обобщая, скажу: в планах - честно заниматься любимым делом.




© Борис Кутенков, 2014-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2014-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность