Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




ИСКАТЕЛЬ  ПРИКЛЮЧЕНИЙ


Искатель приключений -
праздный шатун от нечего делать.
Из словаря Вл. Даля


От нечего делать Иван выключил свет и уставился в окно. Уперся лбом в приятно-холодное стекло и смотрел.

Из окна был виден длинный и узкий пруд, почти целиком накрытый грязной лужей, разлившейся по его замерзшей поверхности. В дальнем конце пруда над шоссе, мигал желтый ночной светофор. Водяная рябь, покрытая оспинами дождя, разбивала свет светофора на множество мигающих осколков. Лужа пульсировала желтым светом. Ритм был чуть быстрее пульса, и это невольно раздражало, как точка, стоящая совсем близко, но все же не в центре круга.

Иван был один в здании. Водолаз в роли сторожа. Напротив окна чернела квадратная прорубь для тренировок - майна. При сильных порывах ветра лужа дотягивалась до края проруби и, перегибая желтые светофорные блики на краю люда, соскальзывала вниз.

Ивану представилось: на краю майны, среди обломков лыж и битых бутылок, привалясь спиной к желто-красному ограждению, сидит толстая, анемичная русалка. Зевая и сонно потягиваясь, она пытается отмыть волосы в дистиллированной воде зимнего дождя. Вода, стекающая с роскошных зеленых волос, расцвечена нефтяными разводами.

Шелест ливня по мокрому льду разбудил ее не ко времени. Луны нет, и русалка пытается согреться в желтых мигающих лучах светофора.

Иван встряхнул головой и протер глаза. Русалка исчезла. Остался замерзший пруд и завораживающее мигание светофора. Спать было еще рано, и делать абсолютно нечего. Иван налил электрический чайник и сунул вилку в розетку. На посту становилось скучно. В голову лезли грустные мысли о бренности всего земного. Надо было как-то отвлечься.

Способ был. Проверенный и испытанный. Не то, что подумал любой россиянин.

Иван натянул гидрокостюм, повозился немного со жгутом, влез в лямки акваланга. Держа в руке бухту страховочного конца, подошел к майне. Чуть подумав, прицепил страховочный конец к бамперу своего, стоящего у самого берега "жигуля". Другой конец, как положено, захлестнул себе на поясе. Как положено, над грузами. Сел на краю льда, поболтал ластами в воде. Все вроде было в порядке. Переключил клапан "на аппарат". С легким хлопком в загубник пошел воздух из баллонов. И боком соскользнул в воду. Удивительное ощущение невесомости, черноты и небытия охватило его. Где-то на самом краю сознания мелькнула мысль, что так, наверное, ощущается нирвана. Не было ни холодно, ни тепло, ни страшно. Не было ощущения верха и низа. Было приятное НИКАК. Груза были точно подогнаны на нулевую плавучесть, и Иван был взвешен в воде, как дафния. Он раскинул руки и ноги и захохотал сквозь загубник. Он забыл о времени.

Время напомнило о себе звонким щелчком предохранительного клапана. Воздуха на этой глубине осталось минут на семь. Иван сам регулировал этот аппарат и знал точно.

Водолаз стал потихонечку выбирать страховочный конец. Правую руку он держал вверх, чтобы не ударится головой. Когда рука уперлась в лед, он рванул конец на себя изо всех сил и из них же заработал ластами, чтобы вылететь из воды этаким чертом и тут же усесться на лед. Однако рывка не подучилось - конец подался и ослаб.

- Оборвался! - от такой мысли Иван разом вспотел. Где-то в животе ухнуло, как бывает на качелях. Промелькнули воспоминания... как терял ориентировку даже в ясные, солнечные дни. Найти выход, дырку во льду, без страховочного конца достаточно трудно и днем. И сильно труднее в полной темноте подо льдом. Мало реально.

Между тем руки водолаза автоматически выбирали конец и он вдруг натянулся. Иван перевел дыхание.

- Да и какого черта, вдруг, ни с того ни с сего, оборвется конец, выдерживающий тонну?! - ругнул он себя за преждевременный испуг. - Разве какой пьяный сдуру отцепит...

Эта мысль сильно не понравилась Ивану и он стал поспешно двигаться наверх, по вновь натянувшемуся канату. Однако голова его, вместо того, чтобы оказаться на поверхности, ударилась во что-то упругое. В полном недоумении Иван ощупал препятствие. Это было колесо. Он понял: колесо его собственной машины. Он не поставил ее на передачу или на ручной тормоз и сдернул с места рывком страховочного конца... Под горку машина съехала на лед и заткнула собой майну, соскользнув передним колесом в воду.

Иван поплавал под машиной, ощупывая днище, пытаясь найти хотя бы дырку, чтобы высунуть голову. Дырки не было. А время шло...

Вспомнились статьи, где люди в стрессовой ситуации проявляли чудеса физической силы. И сразу стала ясна безнадежность попыток приподнять машину из воды.

Иван думал, вися под днищем машины, злясь на себя, досадуя на идиотизм ситуации и загоняя вглубь холодок ужаса, возникший где-то в середине живота и рвущийся наружу криком. Тогда водолаз начнет биться о лед, пытаться приподнять машину... в общем - конец. Придерживаясь одной рукой за колесо, Иван сосредоточился на дыхании.

Вдох - выдох, свежая кровь приливает к мозгу, тело не хочет умирать и требует от сознания найти выход. Память, обостренная страхом, прокручивает отрывок сегодняшнего утра, ненужно подробный и цветной: пластмассовая лодка, только что выдранная изо льда, лежит рядом с оставшейся от нее треугольной дыркой. Лодка зеленая, с красной полосой. А вода в треугольнике черная и гладкая и кажется твердой.

От майны до того места метров десять.

- Теперь все зависит от тебя, - ободрил себя Иван, но голоса не услышал, только почувствовал вкус крови в загубнике. Видно, прокусил губу.

Ощупав колесо, он определил направление. Вспомнилось, что надо менять шаровую...

Где-то в глубине сознания, куда отодвинулся темный комок страха, тоненький голосок заметил: "Заменишь! Коли выберешься!" - и почудился ему ехидный русалочий смех.

Кровь глухими ударами в висах отсчитывала время. Иван стал придерживать дыхание на вдохе. Движения делал четкие и экономные. Отстегнул груза. И сразу перестал быть взвешенной частичкой этой среды. Как чужеродное тело его вытолкнуло наверх и прижало ко льду снизу.

Постепенно отпуская страховочный конец, он стал передвигаться то левее, то правее - галсами. Обрывки мыслей мельтешили в голове, почти не касаясь сознания, но оставляя след в памяти:

- Четвереньки по потолку... игры сумасшедших... подводная муха ищет дырку в небесном своде...

Двигаться становилось все труднее. Кровь из прокусанной губы текла не переставая и мешала дышать. Уже два раза он закашливался, сбиваясь с ритма, расходуя лишний воздух. Вдруг правая рука его уткнулась в пустоту. Иван бешено заработал ластами, ударился плечом о край льда, схватился за него, высунул голову из воды и стал судорожно переключать клапан на воздух. Мокрые перчатки соскальзывали, Иван не мог вспомнить в какую сторону и, задыхаясь крутил, то в одну, то в другую. Наконец в легкие попал свежий воздух. Смешавшись с дождем, со слизью и кровью, накопившимися в загубнике, он приобрел какой-то первобытный запах жизни. Всхлипывая и кашляя Иван все втягивал и втягивал в себя этот воздух и никак не мог отдышаться.

Вдруг стало очень холодно. Его трясло и колотило так, что хрустел тонкий ледок на краю проруби. Вылезти на лед с аквалангом не было сил, а топить казенный аппарат теперь, когда опасность миновала, не хотелось. Иван зажал рукой клапан на голове костюма и, выдыхая воздух носом, стал надувать костюм. Плавая в проруби огромной раздувшейся лягушкой, он стаскивал акваланг, плечом выпихивая его на лед.

С берега раздался сдавленный вопль ужаса. Человек, медленно бредущий под дождем по сложной траектории, взглянул на пруд и стал стремительно удаляться в великолепном спринтерском рывке. Он летел над лужами, распластавшись в беге и клялся неизвестно кому, впредь не пить ничего крепче газированной воды.

Когда Иван вернулся в помещение, чайник начал закипать. Иван пил чай лежа на диване и пережевывал приключение. Он обсасывал его как леденец, не глотая и не выплевывая до приторной липкой сладости, вспоминая ощущение черноты, невесомости и небытия, похожее на смерть.

Потом Иван включил телевизор - становилось скучно.




© Юрий Купрюхин, 2002-2024.
© Сетевая Словесность, 2003-2024.





Словесность