В 1927 году американский писатель Торнтон Уайлдер опубликовал повесть "Мост короля Людовика Святого", в которой монах-францисканец пытался фактами доказать наличие Провидения - объяснить, почему именно эти, а не какие-нибудь другие пятеро человек погибли 20 июля 1714 года, когда лопнул и обрушился в пропасть висячий мост, столетиями соединявший два края ущелья в Андах.
В 2000 году итальянский писатель Джузеппе Куликкья выпустил похожую книгу - повесть, или цикл рассказов, под названием Ambarabá, которую переводчик счел за лучшее озаглавить по-русски для большей понятности "20 негритят". Вместо висячего моста здесь - станция метро; вместо пяти путешественников - 21 замотанный житель современного мегаполиса. Одного из них ждет в конце книги нелепая и трагическая случайность. Автор не указывает - кого именно? Так что читатель сам оказывается в роли того самого монаха, или скорее даже в роли того высшего Судии, существование которого этот монах пытается доказать - ему предоставляется самому определить, кто из героев книги больше заслужил свою участь.
Но, разумеется, это книга повествует совсем не о божественном провидении и тому подобных вещах, а в первую очередь о современных горожанах. В первом романе Куликкьи - "Все равно тебе водить"- пестрая и клочковатая жизнь постиндустриального мегаполиса была показана через призму восприятия молодого человека, пассивного нонконформиста Вальтера и рассказана его голосом, от первого лица. В "20 негритятах" таких "первых лиц" - 21. У каждого из них свои фобии и комплексы, своя история, смешная, грустная или жуткая. Вместе они складываются в малоутешительную картину. Что делать, такова жизнь. Попробуйте сделать ее лучше.
В "Сетевой словесности" публикуется Вступление и 5 главок из 21-й. Полностью книга должна выйти в издательстве "Симпозиум".
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
