У бабушки вышло четырнадцать лет,
полученных при Сталине.
Как взяли в оборот, так и не отстали.
Пять - Соловки. Девять - Коми.
Пять детей, на 46-й- год,
все в детдоме.
Собирала их как кукушка бывшая.
Все теперь они - жизни свои прожившие.
Соловки она получила так:
листовки ОУН махровые.
Для Советской власти она была - враг.
Пять лет - тик-так.
Доказательства стопудовые.
ГУЛАГ.
Двадцатидвухлетняя девочка яростная.
Отец бил кнутом - толстовец!
Верила в комсомол, в справедливость.
Потом - в Украину.
Конечно, дура.
Красива была, фактура.
Сидела в карцере, билась об стену.
Видали кино "Обитель"?
А после вышел на эту сцену
НКВД-спаситель
.
Он был герой Гражданской войны.
Людей засылал в клети.
Вот так-то и встретились-то они.
А дальше пошли - дети.
Генрих Дмитриевич, упокой его душу.
В честь Ягоды.
Гудят пароходы, плывут пароходы...
Наташа и Геня.
И Дима, родившийся 1 августа 1937 года
в Черниговской тюрьме.
Убежала от пыток, беременная.
Наташа, Наташа!
Красавица наша!
Вот тебе - новых десять лет.
И мужа нет.
А детей он устроил в детдом.
И свою десятку получил вприсядку
Павлов Сергей Васильевич.
Троцкист и зиновьевец.
Из крестьян.
И пламенный сторонник Советской власти.
Он шёл по этапу,
он плакал, он плакал.
И урки всё-всё отобрали.
Уже я не помню - в Сибири ль, в Урале.
Он шёл по этапу.
Месяц.
И годы, война ли,
и на сеновале -
Наташа, Серёжа.
Вы что же?
И Сталин повсюду.
И люди, и груды.
И вот они, Галя, Серёжа.
И померли все мы.
И сдохли все темы.
И разве мы необходимы?
Прости меня, Боже!
Прости нас, Серёжа!
Простите, Наташа и Дима.
Сергей Слепухин.
Иллюстрация к стихотворению Сергея Комлева
"У бабушки вышло четырнадцать лет..."
Если будешь в Ерусалиме, братец,
если донесёт туда тебя икона,
кораблик какой,
не ходи в Храм Гроба Господня,
на Елеон не иди.
В саду Гефсиманском много нас, плачущих.
К Стене приди, братец,
на гору взойди,
которую всадник покинул
и заповедовал ей остаться
Последней!
Фотики - пыхают, губы - целуют,
уста - проклинают и молятся,
молятся и проклинают.
Так много всего, братец,
так много!
Что и не скажешь даже -
отстань, уйди, изыди
Ведь как уйдут - страшно станет...
Вот и ешь маслины, братец,
проклинай высоту!
где ты болтался-болтался,
маленький-маленький мой?
в этом остуженном вальсе
шёл ты а может спускался
слышишь?
ты снова со мной...
слышу, любезные други,
танец, что после шести...
эти бордовые луги,
эти чугунные круги,
вижу, всё вижу...
прости
Люди света, люди лета,
люди мы и люди тьмы.
Впереди у нас рассветы,
позади у нас холмы.
Впереди нас люди света,
светло-бодрые умы.
Вы нам - то, и вы нам - это,
от сумы и до и тюрьмы.
Это летние драконы,
разлетались, не дают.
Бабочки - все в подоконник,
и стрекозы - тут как тут.
И стрекозы шлют нам чмоки,
ты им всем - налей, налей,
ибо идут, идут блоки
галицийские с полей.
Когда мы обнимемся снова
с тобой и с дурацким чужим,
и скажем друг другу полслова,
обсудим в начале седьмого,
"бежим" или снова - "режим",
а дальше, в начале второго,
и в шесть, уже после войны...
Была ли война? Я не знаю.
Никто нам не скажет, но я
тебя так теперь обнимаю,
теперь так тебя понимаю,
что это - не я.
Ву-а-ля!́
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
