П О И С К

Слово о полку Игореве
Альтернативный перевод с комментариями

ВСТУПЛЕНИЕ

"И вы не могли найти другой темы? Дайте-ка посмотреть, - Воланд протянул руку ладонью кверху. - Я, к сожалению, не могу этого сделать, - ответил мастер, - потому что я сжег его в печке. - Простите, не поверю, - ответил Воланд, - этого быть не может. Рукописи не горят. Он повернулся к Бегемоту и сказал: - Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман. Кот моментально вскочил со стула, и все увидели, что он сидел на толстой пачке рукописей. Верхний экземпляр кот с поклоном подал Воланду. Маргарита задрожала и закричала, волнуясь вновь до слёз. - Вот она, рукопись! Вот она!"

Михаил Булгаков, "Мастер и Маргарита"

Кто в нашей стране не слышал о замечательном памятнике литературы древней Руси XII века "Слово о полку Игореве"? Если говорить о "Слове", то кто-то вспомнит из школьной программы "плач Ярославны" в переводе Н. Заболотского, кто-то арию князя Игоря из оперы А.П. Бородина, кто-то недоумённо пожмет плечами и ничего не вспомнит. В данной работе читатель найдет не совсем обычный перевод этого произведения - Альтернативное переложение "Слова".

Первоосновой любого перевода является точность смыслового прочтения. По мере возможности я старался придерживаться этого золотого правила. В моей работе на обсуждение вынесены на первый взгляд простые вопросы, например, где и когда произошла битва на реке Каяле. Многие, наверное, скажут, что тема давно исследована, практически все тёмные места в "Слове" изучены и после таких научных светил, как Б. Д. Греков, Б. А. Рыбаков и Д. С. Лихачев, она стала не такой актуальной, какой была раньше. Все же хотелось бы придать старым спорам о том, в каких местах проходил поход, и какую цель при этом преследовал князь Игорь, дополнительный импульс, сдвинуть понимание "Слова" с шаблонной позиции и направить современную дискуссию по этим вопросам в практическое русло. А также провести небольшое аналитическое расследование, о том, в каких исторических условиях проводилась работа по первоначальному переводу обнаруженной в Ярославском монастыре рукописи. Почему в то время так, а не иначе трактовались те географические названия, о которых идет речь в "Слове", и на каком историческом фундаменте стали базироваться основные постулаты и идеи самого первого перевода древней рукописи, который и заложил основу для будущих исследователей. Все эти моменты имеют принципиальное значение для отечественной истории и культуры. Как только становится понятным, где на самом деле произошла битва, произведение сразу же раскрывается совсем с другой стороны, у него словно появляется второе дыхание. Старые предположения становятся ненужными и теряют свои невнятные объяснения. Большая же часть так называемых темных и испорченных мест в "Слове" проясняются, а все непонятные и неузнаваемые слова принимают свои нормальные и естественные значения. Для дальнейшего понимания моих мыслей читатель должен принять на веру несколько аксиом. Во-первых. Первоначальная рукопись "Слова", существовала в действительности, а не была сфальсифицирована в конце XVIII века русскими литераторами. Такая гипотеза появилась после утраты оригинала и её пытались обосновать А. Мезон и А.А. Зимин. Дискуссия поэтому вопросу не прекращается и в наше время, хотя, по мнению некоторых историков, подлинная реабилитация "Слова" произошла несколько десятилетий назад, когда в руки филологов попал "Половецкий словарь" из библиотеки Франчески Петрарка (1304-1574г., итальянский поэт родоначальник гуманистической культуры Возрождения), составленный якобы каким-то средневековым эрудитом. Они утверждают, что в тексте Слова" имеются многочисленные заимствования из половецкого языка XII века. Интересно какие? Но чтобы серьёзно опираться в своих доказательствах на этот словарь, надо сначала убедиться, что он не подложный. Ученые же выдвигающую такую версию подлинности "Слова" считают половцев дикими азиатами из Причерноморской степи, говорившими на одном из многочисленных тюркских языков. А раз носители этого языка полностью исчезли к концу средневековья, то, по их мнению, очевидно, что намеренная фальсификация в данном случае невозможна, потому что в XVIII веке в России уже никто не помнил живую половецкую речь и, следовательно, никто не мог вставить половецкие слова в текст "Слова". И все же "теорию сомнения Мезона, Зимина", опровергли ведущие слависты ещё в советское время, а окончательную точку в этом вопросе поставил А.А. Зализняк в своей книге "СПИ: взгляд лингвиста" // Языки славянской культуры М.2004г. Его книга, по сути, закрывает двухсотлетнюю дискуссию о подлинности самого древнерусского памятника. Во-вторых - в нашей исследовательской литературе утвердилась устойчивая версия, что большое количество темных мест в "Слове", это прямое следствие некачественной и невнимательной переписки происходившей на протяжении нескольких веков первоначального авторского текста. Но это всего лишь красивая отговорка. Все дело в нас самих, в нашей оценке прошлого в той трактовке событий, которую дают нам традиционные историки. В данной ситуации имеет место явная попытка собственные огрехи свалить на тех людей, которые уже никогда не смогут оправдаться. Первые переписчики, участвовавшие в издании 1800 года, и их предшественники (монахи-летопицы XIV - XVI веков) очень скрупулезно, грамотно и добросовестно выполнили порученную им работу. И только благодаря их кропотливому труду, мы видим сегодня сквозь толщу времени художественную красоту этой древней саги, хотя сам перевод и комментарии к нему, написанные под руководством А.И. М. - Пушкина, оставляют желать лучшего. Таким образом, вина за не прочтение тёмных мест и само их существование лежит не на средневековых писцах, а на исследователях и комментаторах "Слова" из XIX - XX веков. В-третьих. Надо очень осторожно и самым критическим образом подходить к той исторической оценке описываемых событий, которую нам стараются навязать многочисленные комментаторы "Слова". В первую очередь надо отбросить в сторону ту немецко-норманнскую концепцию Российской истории, которую сформировали Г.Ф.Миллер, А.Л.Шлёцер, З.Байер. В дальнейшем эту теорию развили в своих научных трудах их ученики Н.М. Карамзин, М.П. Погодин и закрепили в науке их идейные последователи С.М.Соловьев, К.Д. Кавелин. Именно они трудились и переиначивали её по заказу Романовских императоров и императриц галштинского рода, среди которых особенно рьяно пытались повлиять на этот процесс Екатерина II и Александр II.

Так почему иноземцы так прочно и основательно уцепились за Российский престол, почему норманнизм так сильно пустил корни в отечественной истории? Для ответа на эти вопросы перенесемся в первую половину XVIII в., когда после смерти Петра II (в ночь на 19 января 1730 г.) в стране сложилась вполне благоприятная обстановка для плодотворных преобразований в государственной системе. При отсутствии завещания Петра II Верховный Тайный Совет государыней избрал курляндскую герцогиню Анну Иоанновну, которую Петр I ещё в 1710 году выдал за курляндского герцога. Представители старой дворянской знати хотели вернуть свои частично утраченные в ходе реформ Петра I привилегии и денонсировать незадолго до его смерти принятый новый закон о престолонаследовании (опубл.1722 г.), который существенно нарушил расстановку политических сил в стране. В петровском Уставе о наследовании было дано обоснование прав царствующей особы назначить себе приемника по своему усмотрению, минуя старшего сына. Этот закон был тесно связан с делом царевича Алексея, и император таким образом пытался закрепить начатые им в нашей стране реформы. После смерти Петра I так называемая "русская партия", интересы которой в тайном Верховном совете выражали Голицыны и могущественный клан Долгоруких, попытались ограничить самодержавную царскую власть и в будущем предполагали ввести прямое государственное правление в стране. При Петре II "Верховники", так звали этих членов тайного совета (1726-1730), настолько сильно укрепили свои позиции, что при приглашении на русский престол Анны Иоанновны (племянницы Петра I) предложили ей особые условия - "кондиции". Именно при подписании этих условий она благополучно воцарилась, и в дальнейшем подписанные кондиции должны были служить ей своеобразной платой за её спокойное и чисто номинальное царствование. Расчет "Верховников" был прост: Анна Иоанновна не имела опоры в России и поэтому ради получения короны будет рада согласиться на все их требования. Этот документ подразумевал под собой своеобразную олигархическую форму правления - этакую "смесь" английской конституционной монархии, где король играет чисто символическую роль и шведской коллегиальной системы, государственный совет которой так много значит, что ставит преграды верховной королевской власти. То же самое русским вельможам хотелось завести и у себя в стране, и уже законным путём приподняться над самодержавием и вместо абсолютной монархии установить новую форму правления - монархию ограниченную, стеснённую законом. К этому их непроизвольно подталкивали новые формы общественных и экономических отношений в стране, где самобытный и размеренный патриархальный уклад был взорван петровскими начинаниями. По сути, они старались придать петровским реформам более мягкие и плавные черты, учитывающие местную специфику. Но В.Л. Долгорукий и Д.М. Голицын глубоко заблуждались, надеясь на приверженность Анны к русским традициям. В силу ряда обстоятельств их попытка изменить политическое устройство в России провалилась, а "русская партия" под надуманными предлогами была вскоре разгромлена, лидер же "верховников" Д.М. Голицын был арестован и умер в каземате Петропавловской крепости. При этом не надо идеализировать "Верховников" и их последователей, они были теми же "западниками" только выражали при этом узко национальные интересы правящего класса, совершенно игнорируя интересы русского народа. В будущем похожую попытку государственного переустройства предпримет другой видный политик, один из главных инициаторов дворцового переворота 1762 г. канцлер Н.И. Панин. В первые месяцы после переворота им был выработан проект Учреждения "Императорского совета" и хотя Екатерина II подписала его, он не был опубликован, потому что мог привести к ограничению самодержавия. Позднее при Екатерине II состоял Госсовет, но это был чисто совещательный орган, состав которого полностью зависел от императрицы. Окончательную точку в вопросе государственного устройства, который периодически будоражил правящий класс России, в пользу полного самодержавия и абсолютизма поставил Николай I на Сенатской площади 14 декабря 1825г. Только ни он, ни его приемники принципиально не решили те системные противоречия в управлении государством и обществом, которые, в конце концов, и привели царскую Россию к окаянным дням 1917 года, когда большевики одним ударом разрубили этот "гордиев узел" обещая при этом народу всеобщее равенство и социальную справедливость. В дальнейшем же они создали, по сути, похожую структуру власти, только более централизованную, деспотичную и кровавую, которую в конечном итоге похоронили те же нерешенные вопросы преемственности власти и нерационального распределения внутри её верхушки властных полномочий.

А пока прусский посланник Марфельд уже в феврале 1730 года доносил, что императрица "в душе больше расположена к иностранцам, чем к русским, отчего она в своем курляндском штате не держит ни одного русского, а только немцев". По выражению же В.О.Ключевского, с воцарением Анны "немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забрались на все доходные места в управлении". Чёрной полосой в нашей истории отметился фаворит Анны Иоанновны временщик И.Э. фон Бирон, как и большинство иностранцев, он смотрел на Россию свысока, считая себя просветителем и благодетелем бескрайней варварской страны. Демонстративно отказываясь учить русский язык, он тем самым подчеркивал свое "невмешательство" на ход внутренних дел и, управляя железным скипетром, в течение девяти лет своего правления умертвил одиннадцать тысяч человек. Для сравнения, Иваном lV за семь лет "опричнины" было казнено четыре тысячи человек. По замечанию известного историка А. Д. Градовского, "этот кабинет не любил заглядывать внутрь страны". "Вершина русской администрации, - поясняет он, - живет самою внешнею политической жизнью. Россия для неё только средство для добывания сумм, нужных для того, чтобы участвовать в общем, хоре западных держав". Все это хорошо видели иностранные резиденты. По их наблюдениям, "цель двора достигнута, если в Европе говорят, что Россия богата". После смерти императрицы Анны в октябре 1840 г., Бирон захотел присвоить себе корону империи. И когда в его руках оказалось всё высшее правление, гвардия заволновалась. Три недели верховной власти в стране стоили ему двадцатилетней ссылки. Эта была эпоха так называемых "дворцовых переворотов" (прямое следствие Петровского закона о престолонаследовании), в результате которых на вершину власти попадали совершенно случайные люди, которые были далеки от истинных интересов нашей страны, нежелавшие знать ни её менталитета, ни её древних традиций. С воцарением Елизаветы немецкое засилье, как это не странно усилилось ещё сильнее. Некоторых иностранцев поражало то, что страна, обладавшая колоссальными возможностями, проявившая несокрушимую мощь в Северной войне, как бы ни знает, куда деть свои силы и ищет того, кто бы их как-то направил. Не без иронии в адрес и русских и немцев говорил по этому поводу французский посланник маркиз де Шетарди: "Немцы были этими первыми встречными, они и воспользовались руками и ногами этого народа и управляют его движениями". Уже другой иностранец замечает, что "Россия всегда вела войны, но не война истощала это государство, оно истощено роскошью, дурным управлением министров, переводом за границу огромных денежных сумм, наконец, бесплодная распущенность, тщеславие и суетность разоряют государство". Немецкое засилье коснулось всех институтов нашего государства, Российская Академия наук не стала исключением. Постараемся разобраться в полузабытом, но принципиальном споре, который зарождался в то время между двумя академическими школами. Первую возглавлял М.В. Ломоносов, в противовес же ему выступали Г.З.Байер, А.Л. Шлёцер и Г.Ф.Миллер. Именно они при нескрываемой поддержке "немецкой партии" в правительстве, которую первоначально возглавлял бывший член Верховного Совета - барон А. И. Остерман, закладывали фундамент новой "норманнской" версии Российской истории. Их теория, безусловно, ласкала слух Романовских императоров и императриц галштинского рода, которые видели себя в роли таких же "легендарных" варяжских князей приглашенных царствовать в дикую, азиатскую и варварскую страну. И которые также в меру своих сил старались облагодетельствовать её "тёмный" народ своим "просвещённым правлением".

6 сентября 1749 года придворный историограф, академик Герхард Фридрих Мюллер прочитал ежегодный доклад, в котором, опираясь на труды своего предшественника Готлиба Зигфрида Байера, изложил теорию создания Киевской Руси норманнами. Вскоре после этого 3 ноября М.В. Ломоносов подверг резкой критике только, что вышедшую в свет диссертацию Г.Ф. Миллера "О происхождении русского народа", где наглым образом была оболгана отечественная история, в ней всё было перевернуто вверх дном и основные события представлены с отрицательной стороны. Приведу одну важную для нашего расследования цитату из статьи М.В. Ломоносова "Замечания к диссертации Миллера Г.Ф.". Стр. 13. "Прадеды ваши, почтеннейшие слушатели, от славных своих дел славянами назывались, которых от Дуная волохи выгнали". Здесь весьма явны противные вещи слава и изгнание, которые в такой диссертации места иметь не могут. Но как наш сочинитель (Г.Ф.Миллер - К. В.) славные дела прадедов наших начинает с изгнания, так и всю их жизнь в разорениях и порабощениях представляет, о чем смотри ниже. И хотя бы то была правда, что славяне для римлян Дунай оставили, однако сие можно было бы изобразить инако. Например: славянский народ, любя свою вольность и нехотя носить римского ига, переселился к северу. Новгородский летописец говорит, что славян часть некоторая, для тесноты места на Дунае, отошла к Днепру, Ильменю и прочая, что с правдою очень сходно, ибо и теперь по Дунаю довольно есть славянского народа, как то: сербияне, болгары и проч.. Господину бы автору должно было упомянуть славные дела славянского народа из старых внешних авторов, из которых явно, что римляне сами чувствовали храбрость наших праотцев и прочая. Прокопий Кесарийский в третьей книге своей пишет, что в пятом веку во время Юстиниана, царя греческого славяне, перешедши Дунай, землю за ним опустошили, и великое множество римлян в плен взяли. Иорнанд о четах пишучи, говорит, что ныне славяне за грехи наши везде нас разоряют, то было в шестом веку. Григорий Великий папа Римский, к епископам в Истрию (Епископат на п-ове Истр в Хорватии) пишет: "Истинно для славянского народа, который на вас наступает, весьма сокрушаюсь и смущаюсь: сокрушаюсь о том, что вашу болезнь сам претерпеваю: возмущаюсь о том, что они через Истрию уже и в Италию вступают!" (подчеркнуто мной - К.В.) Из сего явствует, что славяне от римлян не так выгнаны были, как господин Г.Ф.Миллер пишет. И сие бы должно было ему упомянуть для чести славянского народа" (Михайло Ломоносов "Избранная проза". 1986г. М. Советская Россия. Стр.195; 518).

По мере того как накал борьбы с Г.Ф.Миллером нарастал, вопросы по отечественной истории выходят у Ломоносова на первый план, ради них он отказывается от обязанностей профессора химии. Он дает уничтожающую характеристику на статьи З. Байера по русской истории, сравнивая их с "бредом обкурившегося шамана". Зигфрид Байер приехал в Россию в 1730 году, в год с открытия Академии наук. Именно он выдвинул теорию, что варяги и руссы - это норманны, принадлежавшие к германскому королю племена шведов, датчан и норвежцев.

У норманнистов получалась непрерывная цепь культурного воздействия на русские области. Согласно их теории в IX веке готов сменили варяги, которых они считают создателями культуры Киевской Руси и проводниками ирано-арабского и византийского влияния в Восточной Европе. Схема эта до сих пор удерживается практически в том же виде, только некоторые учёные пытаются её обновить и модернизировать. В постсоветский период в нашей археологической, лингвистической и отчасти исторической литературе наблюдается всплеск неонорманнизма, связанный отчасти с тем, что в советском прошлом борьба с норманнизмом велась не всегда вполне научными методами: так, к примеру, в 1963 году Андрей Альмарик был исключен из Московского университета за студенческую работу "Норманны и Киевская Русь". К норманнизму сегодня поворачиваются и многие специалисты, ранее вроде бы с ним воевавшие. Для современных норманнистов характерна одна очевидная подмена: русь противопоставляется варягам, а для доказательства германоязычия варягов используются факты, относящиеся к руси. Так в средине 70-х годов прошлого века группа советских археологов и историков пришла к странному выводу, что, дескать, древней столицей Руси был город Старая Ладога, расположенный в устье р. Волхов, а не Великий Новгород, аргументируя это тем, что крепостные застройки там старше новгородских. Тем самым невольно подводя научную базу под основную идею норманнистов о колонизации южно - русской равнины с Севера, с берегов Скандинавии. Ранние государства обычно возникали в результате установления господства одного племени над другими соседними. Но прочным насильственное объединение могло стать лишь в том случае, если господство маскировалось и оправдывалось заботой о внешней безопасности, правым судом и т.п. Летописный рассказ о призвании варягов в средине IX века славянскими и угро-финскими племенами севера Восточной Европы ради прекращения усобиц на огромной территории от Балтики до Средней Волги не просто сказка, а отражение представления о правах и обязанностях власти, которые как бы признают все стороны.

В начале XX века известный историк А.А. Шахматов (1864 -1920) критически анализируя дошедшие до нас летописи, пишет: "Вторая редакция ПВЛ возникла в 1117-1118г. Мы указывали на главное отличие сказания о призвании варягов по этой редакции. Оно вызвано знакомством составителя этой редакции с ладожским преданием, отстаивавшим старшинство Ладоги перед Новгородом и связавшим Рюрика и древне варяжских князей с воспоминаниями об основании Ладоги: "и придоша к Словеномъ первее и срубиша город Ладогу". Новгород, по сказанию второй редакции ПВЛ, выстроен Рюриком уже по смерти братьев. В связи с этим нельзя не поставить следующий пропуск в рассматриваемом тексте сказания. После слов "и от техъ Варягь прозвася Руская земля" опущена фраза: "и суть Новъгородьстии людие отъ рода Варяжьска, прежде бо беша Словене". Составителю второй редакции она показалась неуместною именно потому, что о Новгороде речь идёт ниже.

Спор между норманнистами и их противниками завязался в первой половине прошлого столетия вокруг летописного текста ПВЛ. Здравая критика, внесенная в понимание его Эверсом, Костомаровым, Гадеоновым, Иловайским и др., показала всю шаткость основания, на котором строили своё здание норманнисты. Но их противники ушли слишком далеко по пути отрицания и не пожелали увидеть за буквой летописного текста такие элементы народных преданий, которые не придумываются и не создаются фантазией. Это зависело от того что противники норманнистов главное своё внимание обратили на противоречие между свидетельством "Нестора" и свидетельством целого ряда других, несомненно достоверных, источников. Во-первых, соображения хронологические не позволяли относить призвание руси к 862г, т.к. византийцы знали русь и в первой половине IX столетия. Во- вторых, многочисленные данные, среди которых выдвигаются, между прочим, и Амастридская и Сурожская легенды, так тщательно обследованные В. Г. Василевским, решительно противоречат рассказу о прибытии руси в средине IX века с севера, из Новгорода; имеются ряд указаний на давнее местопребывание руси именно на юге (подчеркнуто мной - К.В.), и в числе их не последнее место занимает то обстоятельство, что под "Русью" долгое время разумелась именно юго-западная Россия, и что Чёрное море издавна именовалось Русским. Таким образом, вместо прежнего исходного начала для суждения варяго-руссах, вместо текста ПВЛ, мы имеем перед собой: во-первых, новгородское сказание о призвании князей из варягов, не смешиваемых с русью, сказание предполагающее, как мы видели, народное предание о приглашение в Новгород наёмной варяжской дружины; во-вторых, работу киевского летописца, отождествившего варягов с русью; и за этой работой мы видим народное, киевское предание об иноземном, варяжском происхождении руси, - предание, не дававшее притом никаких хронологических указаний на время появления руси в Южной России. Исторической науке предстоит связать оба предания - северное и южное - с теми событиями, которые в действительности могли иметь место при создании Русского государства" (А.А. Шахматов "История русского летописания" С.- П., Наука 2003 г. Т.1 стр. 230). Более двадцати лет этот ученый занимался летописями, ставя перед собой задачу реконструкции древнейших летописных сводов, пока не понял, что эта задача неразрешима в силу самой природы летописей как сводов различных сочинений идеологического, а потому неизменно заинтересованного характера. К тому же в 1860г после опубликования ряда работ на эту тему, между Н.И. Костомаровым и М.П. Погудиным состоялся публичный спор по поводу концепции происхождения Древнерусского государства от норманнов; Костомаров пришёл к выводу, что "самая история призвания князей есть не что иное, как басня". (Костомаров Н.И. "Предания первоначальной русской летописи в соображениях с русскими народными преданиям в песнях, сказаниях и обычаях". Вестник Европы 1873г Т.1 кн.1 стр.1-34; книга 2 стр. 570-624 Т. 2 книга 3 стр.7- 60). Славянская колонизация Западной Европы и в частности Балкан шла с востока, и центром её был Киев, на Север же Европы к Белому морю, она вышла узким клином вдоль северных рек, разорвав тем самым сплошную полосу расселения финно-угорских народностей. Старая Ладога сначала была на острие этого продвижения, а потом стала опорным пунктом на пути дальнейшего освоения Севера славянскими поселенцами. Новгород же на Волхове возник во время другой волны колонизации или переселения, уже из другого центра, пока неясно какого. К тому же в средине XX века на основе богатого археологического материала академик Б.А. Рыбаков доказал, что среди всех славянских земель именно Среднее Приднепровье было наиболее подготовлено ходом исторического развития к первенствующей и главенствующей роли (подчеркнуто мной - К.В.). Не норманны, появившиеся здесь лишь в IX веке, были создателями культуры Киевской Руси, а, наоборот, расцвет Приднепровья в VII- VIII веках, его связи с Византией, Ираном и арабами, его собственная высокая культура определили центр притяжения варяжских походов со второй половины IX века. "Никакого перелома - пишет Б.А. Рыбаков - в развитии культуры в связи с появлением варяжских отрядов в Приднепровье не произошло. Глубокое различие в полноте источников создаёт кажущееся отличие киевского периода от докиевского. И это отличие нередко приписывалось благотворному влиянию "скандинавской закваски". Отсутствие культурного влияния в области письменности также, несомненно. Помимо того, что образцом послужил греческий маюскул, а не руны. Любопытно сопоставление количества рунических надписей в Скандинавии и у нас. В Швеции было зарегистрировано около 2000 рунических надписей IX - XI веков, а на территории СССР найдена только одна руническая надпись на острове Березани. Столь же ничтожно было количество собственно варяжских погребений" (Б.А. Рыбаков "Ремесло Древней Руси" М.1949г стр.115).

М.В.Ломоносов написал в своё время ряд работ по Русской истории, однако ни этих трудов, ни многочисленных документов до нас не дошло. "Навсегда утрачен конфискованный Екатериной II архив М.В.Ломоносова. На другой день после его смерти библиотека и все бумаги были по приказу Екатерины II опечатаны графом Орловым, привезены в его дворец и бесследно исчезли" (М.Т. Белявский "Основание московского университета"). Но, всё же, не все бумаги М.В.Ломоносова, которые попали к Григорию Орлову, были безвозвратно утеряны. Прошедшие сквозь личное сито Екатерининской цензуры они вскоре появились в сильно усеченном виде в форме так называемого "Александровского вклада". В 1823г. значительная часть этого архива поступила в библиотеку Хельсинского университета, которые в порядке пополнения фондов пришли туда из собрания библиофила И.А.Крофта, хранившиеся до этого в Гатчинском дворце графа Г.Г.Орлова и перемещенные затем в мраморный дворец. Как выяснила советская исследовательница Ю.П.Тимокина, значительное число этих книг содержат пометки и приписки великого русского ученого. (Е.С.Кулятко, Известия АН СССР Серия литературы и языка М.1972г. выпуск 5 стр. 444-453). Подобным же образом Екатерина II (Софья Фредерика - Амалия, принцесса Ангальт - Цербская, по материнской линии происходящая из дома Гольштейн - Готторп) поступила и с архивом другого видного деятеля петровской эпохи - П.Н. Крекшина, который вел журнал Петра I и после смерти царя разбирал его бумаги. А с 1762 г. находился в отставке и занимался составлением исторических сочинений по отечественной истории. В этом же году он написал статью "Критика на новонапечатанную книгу о начале Рима и действиях народов той монархии", которую впервые на русском языке опубликовал французский историк Шарль Роллен. Что же не устраивает П.Н. Крекшина в "Римской истории" Ш. Ролена? С чем он никак не мог согласиться? Прежде всего, с его утверждением о "непобедимости Рима". П.Н.Крекшин широко привлекает в своей рецензии сведения, почерпнутые у И. Флавия, Плиния, Тацита, Овидия, "Вавилонские хроники" Бероса, Страбона и проч. Кто же всегда побеждал Рим, кто заставлял трепетать его армию и его императоров? Победителями Рима, утверждал П.Н. Крекшин, всегда были славяне, русские. Вкратце перечень поражений Рима по его словам выглядят следующим образом: "В кесарствование кесаря Августа готы, т.е. славяне, разорили области ближние, подлежащие державству римскому", "Аттила, царь гуннский, нарицаемый бич божий из русския страны...". "Одоакр*, царь российский Италиею возобладал" и т.д. Для Крекшина "античный Рим" существовал одновременно с средневековой Русью! Запрет на такие исторические параллели и суждения победившая Миллеровская школа вскоре незамедлительно введет, и такие утверждения П.Н. Крекшина и другие похожие факты с точки зрения нововведенной хронологии будут считаться несусветной глупостью и диким невежеством.

А что же случилось с архивами П.Н.Крекшина, трудами которого пользовались тот же В.Н.Татищев, М.М, Щербаков, В.О.Ключевский? После его смерти Екатерина II потребовала "видеть некоторые его летописи и господину Крекшину принадлежавшие бумаги, которые с крайним любопытством рассмотрев, благоволила некоторые оставить у себя". В1791г. архив П.Н. Крекшина был целиком куплен А.И.Мусиным-Пушкиным, а что стало со всеми собранными им манускриптами в 1812г. всем известно. Стоит обратить внимание читателя, что в 1791 году А.И.Мусин-Пушкин и собранная им команда литераторов уже во всю работала над переводом "Слова" для Екатерины II, и они вполне могли обращаться к имевшимся в их распоряжении бумагам из его архива. После смерти Татищева В.Н. в 1750 и Ломоносова М.В. в 1765г., Шлёцер с Миллером "тихой сапой", с подачи Екатерины II, перепишут и отредактируют их труды по Русской истории до неузнаваемости, в нужном для своей норманнской теории ключе. Стоит ли после этого удивляться, что труды обоих великих русских учёных так гармонично согласуются с миллеровской концепцией нашей истории. Даже непонятно, зачем тогда Ломоносов столько лет так яростно спорил с ними? Надо полагать, Миллер в нужном для себя аспекте "подготовил к изданию" первую часть труда Ломоносова, остальное было уничтожено. Эту мысль высказали и обосновали современные российские учёные из Московского университета А.Т. Фоменко и Н.С. Келлин из Института прикладной математики им.М.В. Келдыша. Если их мысль верна, то, редактируя и переписывая бумаги Ломоносова, Миллер с неизбежностью должен был оставить следы своего "авторского стиля" в его "Истории". Данный эффект можно попытаться обнаружить, применив методику авторского инварианта, найденного в работах Т.Г. Фоменко. Инвариант - частота употребления всех служебных слов; позволяет обнаруживать плагиат и выявлять писателей с близким авторским стилем. Н.С. Келлин провёл сравнение соответствующих текстов на основе указанного инварианта. Результат оказался однозначным. Выяснилось, что авторский инвариант Миллера чрезвычайно близок к инварианту "Истории" Ломоносова. И очень сильно отличается от авторского инварианта Ломоносова, вычисленного по его автографам и по произведениям, которые заведомо принадлежат его перу. Это доказывает факт подделки опубликованной от имени М.В. Ломоносова "Российской истории", т.е. этот текст "Истории" перу Ломоносова не принадлежит (см. статью Н.С. Келлина и А.Т. Фоменко в Вестнике Московского университета, серия филологическая № 1, 1999 г).

Конечно, Ломоносов заблуждался, считая, что начальствовавшие на тот момент в Академии иностранцы были единственными виновниками её "закоренелого несчастья". Борьба, происходившая в Академии, была в основе своей политической борьбой. Враждебные Ломоносову иностранцы, безусловно, были опасными противниками, ибо их обращала в своё орудие всесильная феодальная знать, окружавшая императорский престол. Ломоносов не знал и даже не подозревал, что бюрократические и дворцовые связи его чужеземных "неприятелей" были несравненно шире и глубже. Его академические враги вели за его спиной разговоры и переписку со многими влиятельными особами, в том числе и с теми меценатствующими сановниками, которых Ломоносов считал своими искренними друзьями и покровителями. Как известно историю пишут победители, и в том давнем споре взяла верх норманнская версия нашей истории. На тот момент победила школа Миллера и Шлецера, которая своими псевдонаучными теориями и гнусными выдумками, при непосредственной поддержке Романовско-Галштинских императоров надолго загнала отечественную историческую науку в своё "прокрустово ложе", из которого она до сих пор не может выбраться. Именно эти учёные принесли собой русофобскую идею о ничтожности Руси, как государства, и как цивилизации. Тогда-то и получилось, что "античный Рим" рухнул задолго до образования славянского государства, и всё написанное Г.Ф.Миллером, Г.З.Байером их учениками и последователями приобрело статус непреложной истины. Эта победа окончательно закрепилась в начале XIX века, когда бывший русский академик, доживавший свой век профессором Геттингенского университета Август Шлецер, добиваясь награды за изданные в 1802 году первые части исследования о Несторе, в письме к графу Н.П.Румянцеву высказал пожелание видеть полное издание древних русских летописей. Он открыто претендовал на монопольное место в русской исторической науке. И уже вначале 1804г. министр народного образования граф Задовский доложил государю, что А. Шлецер выразил готовность соучаствовать с русскими учеными в таком издании. Александр I повелел для этого дела составить особое общество. Так 18 марта 1804г. при Московском университете основалось ученое Общество первоначальным делом, которого было критическое издание русских летописей, со временем оно расширило свои знания на всю область источников русской истории. В это же время Карамзин при поддержке государя, стал возводить прочную стену на миллеровском фундаменте. А уже придворный историк Александра II Соловьев С.М. так отштукатурит и отполирует эту свежевыложенную стену, что никакие доводы против этого ни декабристов, ни славянофилов, в лице К.С. Аксакова, К.Н.Бестужева-Рюмина, Н.И.Костомарова, В.Г. Василевского, С.А. Гедеонова не смогут ее поколебать. И все, кто попытается оспорить эти вновь утвердившиеся идеи, будут в лучшем случае осмеяны, а худшем - поступят, как с диссертацией Костомарова, защита которой была отменена министром народного просвещения С.С. Уваровом и по его приказу сожжена как "подрывная" (Хлебников Л.М. "Сожженная диссертация" Вопросы истории 1965. № 9 стр. 213-215). И уже на эту отредактированную и исправленную Миллером "Историю России" В.Н.Татищева, ссылается в своем переводе "Слова" граф А.И. Мусин - Пушкин, в котором красной нитью проводится мысль о постоянной борьбе "леса со степью", "борьба" за выход славян на побережье Черного моря. А это уже явная теоретическая поддержка имперской политики Екатерины II, которая старалась мотивировать территориальные захваты в Малороссии и Бессарабии преемственностью политики Петра I, и мечтавшая восстановить в прежних границах восточную часть Византийской империи. При этом она рассчитывала подчинить Порту (Турцию) своему политическому влиянию, на что было брошено немало сил и средств. Для оправдания этих захватов Екатерине как воздух нужны были определенные исторические параллели в нужном для себя ключе и примерно в том же географическом районе. Вот таким образом и получилось, что дружина Игоря вела неравный бой с дикими, степняками кочевниками-"половцами" на юге Причерноморского Дона. И эта мысль настолько сильно укоренилась в умах людей, что предположение о том, что Игорь водил свою дружину в совершенно противоположную сторону - на Запад, в Италию, может вызвать неоднозначную реакцию у большинства современных читателей и историков.

История открытия "Слова" долгое время была окутана тайной. Сам Мусин-Пушкин не любил распространяться на эту тему. Причиной молчаливости графа было то, что рукописный сборник, в состав которого входило "Слово", так же как и многие другие редкие книги для своей библиотеки Мусин - Пушкин приобрёл не совсем законным путём. Заняв в 1791 году пост главы "духовной коллегии" - синода, он вскоре убедил Екатерину II издать указ, который требовал извлечения из всех монастырских архивов наиболее древних рукописей и присылки их в синод для снятия копий. Документы, поступавшие в синод согласно царскому указу М. - Пушкин просматривал лично. Наиболее интересные из них он отбирал для своей домашней библиотеки. Такие действия графа впоследствии не остались незамеченными. Сменивший его на этом посту князь В. А. Хованский обвинил его в присвоении монастырских рукописей. В литературных кругах заговорили о том, что М.-Пушкин "беззаконно" стяжал свои книжные сокровища. Слабым утешением служит то, что в действиях графа не было никакой корысти. Большую часть библиотеки он незадолго до пожара передал Московскому архиву Коллегии иностранных дел. И лишь привязанность к "своим" рукописям заставляла его медлить с перевозкой остальной её части. Гибель в 1812 г. этого бесценного собрания древних фолиантов потрясла современников. Вольное обращение графа с синодальными документами обернулось невосполнимой утратой для русской культуры. В доме на Разгуляе, помимо "Слова" и архива самого Мусина - Пушкина, погибли ценнейшие исторические документы из архивов В.Н. Татищева, И.Н. Болтина, бумаги П.Н. Крекшина, сгорела также знаменитая пергаментная Троицкая летопись, а также большая часть экземпляров первого издания "Слова". Библиотека же синода, где следовало бы, находится всем этим книгам из его коллекции, и собрания Московского архива Коллегии иностранных дел, куда он так и не собрался передать свой архив, полностью уцелели. О гибели рукописи в пожаре общественность узнала со слов самого М.-Пушкина, однако доподлинно известно, что перед наступлением Наполеона из дома на Разгуляе в подмосковное имение были вывезены на 32 подводах "серебро, картины и библиотека". Из-за возникшей критики в его адрес, М. - Пушкин устно и письменно неоднократно заявляет о том, что все его рукописи были куплены у частных лиц. Например, известный историк и археограф К.Ф. Кайдалович писал ему: "Я желал бы знать о всех подробностях несравненной песни Игоревой. На чем? Как и когда она написана? Где найдена? Кто был участником в издании? Сколько экземпляров напечатано? Так же и о первых её переводах, о коих я слышал от А.Ф.Малиновского? Вот что отвечал граф: "Писана на лощеной бумаге в конце летописи довольно чистым письмом. По почерку письма и по бумаге должно отнести оную переписку к концу XIV или к началу XV века. Где найдена? До обращения Спасо-Ярославского монастыря в архиерейский дом, управлял оным архимандрит Иоиль, муж с просвещением и любитель словесности; по уничтожении штата остался он в том монастыре на обещании до смерти своей. В последние годы находился в недостатке, а потому случаю, комиссионер мой купил у него все русские книги, в числе коих в одной под № 323, под названием "Хронограф", в конце найдено "Слово о полку Игореве". (Нищенское положение архимандрита напрямую было связано с недавно проведённой секуляризацией духовных имений. Такую политику, направленную на подрыв экономической самостоятельности русского духовенства и подчинение её своему политическому влиянию, начал активно проводить Пётр I, учитывая при этом опыт своих предшественников. Продолжил её Петр III, и в конечном итоге вялотекущую церковную реформу успешно завершила его жена. Столь кардинальный подход к этому вопросу, безусловно, ущемлял экономическую самостоятельность части духовенства. Их глухой ропот во всеуслышание озвучил митрополит Ростовский Арсентий Мацевич. В начале 1763 года он выступил с резким протестом против того решения вопроса о церковных имениях, какое наметила императрица. За это Арсений был лишён сана и заточён в монастырь. Указом от 26 февраля 1764г. все крестьяне принадлежащие монастырям, архиерейским домам (ок. 1 мил. чел. муж. пола) были переданы в ведение Коллегии экономии. Для них были составлены новые штаты, а жалование отпускалось из той же Коллегии. Проверить же утверждение самого графа, после написания им этого письма, что именно его комиссионер купил у архимандрита рукописные книги, было невозможно, т.к. Иоиль Быковский умер в 1798г., да и вряд ли бы этот святой человек пошел бы на такую сомнительную сделку. Во имя чего? Зачем ему перед скорой встречей с богом продавать за тридцать серебряников бесценные монастырские рукописи какому-то светскому прощелыге? Тем более в соответствии с недавно подписанным царским указом, он должен был послать эти книги в Москву безвозмездно. Примеч. - К.В.) - О прежних переводах и кто был участником в издании? - Во время службы моей в С-Петербурге несколько лет занимался я разбором и переложением оныя Песни на нынешний язык, которая в подлиннике хотя и ясным языком была писана, но разобрать ее было весьма трудно, потому, что не было, ни правописания, ни строчных знаков, ни разделения слов, в числе коих множество находилось неизвестных вышедших из употребления; прежде всего, разделить ее на периоды и потом добиться домысла, что крайне затруднительно, и хотя все было разобрано, но я не был переложением моим доволен, выдать оную в печать не решился, опасаясь паче всего, чтобы не сделать ошибки. По приезде же моем в Москву, увидел я у А.Ф.Малиновского, к удивлению моему, перевод в очень неисправной переписке и по убедительному совету его и друга моего Н.Н.Бантыша-Каменского, решился общее с ними сверить переложение с подлинником и исправя с общего совета, что следовало, отдал в печать". Неудовлетворенный неясным характером этого письма, К.Ф.Кайдалович вновь обращается к графу с просьбой точнее определить характер письма рукописи и назвать лиц, видевших рукопись "Слова". Видимо считая, что К.Ф.Кайдалович его в чем-то подозревает, А.И. Мусин-Пушкин ответ на второй запрос делать не стал. В последние годы туман, скрывавший историю находки единственной рукописи "Слова", несколько рассеялся. Вероятно, где-то в средине 80-х годов XVIII века М. - Пушкин, часто бывавший в Ярославле проездом в своё имение на Мологе, взял для ознакомления четыре древних книги из библиотеки Спаса - Преображенского монастыря. В одной из них и находилась рукопись, граф не спешил возвращать в монастырь заинтересовавшие его книги. В 1787году Спасо-Преображенский монастырь был упразднен, а в его зданиях разместился "архиерейский дом" - перенесённая из Ростова резиденция архиепископа ростовского и ярославского. Всё имущество монастыря, в том числе и библиотека, перешло в распоряжение ростовского владыки. Занимавший этот пост Арсений Верещагин был в дружеских отношениях с графом. (А это был уже послушный чиновник от религии, стоящий на страже интересов правящего класса. - Примеч.К. В.) В 1788 г. он организовал "списание" книг, числившихся за Мусиным - Пушкиным. В описи монастырской библиотеки за тот год против названий этих рукописей стоит лаконичная запись: "за ветхостию и согнитием уничтожены". В результате чего из временного держателя рукописей граф превратился в их "законного" владельца (Н.С. Борисов "Злато слово" М. Молодая гвардия 1986 г. стр.14-17). После того как А.И.Мусин-Пушкин взялся за перевод рукописи, и в какой-то мере осознал, с чем столкнулся, у него возникла серьезная теоретическая проблема. Он и его помощники не знали, а русские летописи молчали (т.к. ранее были подвергнуты намеренному редактированию) о конкретном географическом местоположении града Тмутаракань. Из сохранившихся летописей было ясно, что некогда этот город был столицей некоего русского, удельного княжества и, судя по тексту, СПИ, являлся главной целью похода князя Игоря.

И тогда действительный статский советник обер-прокурор граф А.И.Мусин-Пушкин проявил, скорее всего, собственную инициативу и пошел на явную фальсификацию в этом вопросе, стараясь узаконить местоположение этого древнерусского города в недавно отвоеванном у османов причерноморском районе. Очевидно, он стремился, что бы прилегающая местность была как можно более близка к тому описанию, которое имелось в "Слове". А именно недалеко от того места где был "найден" камень, река Дон впадает в Азовское море и близь лежащее побережье изобилует многочисленными морскими заливами и лиманами (лукоморьями). Его действия в будущем привели к серьезным негативным последствиям в отечественной исторической науке, в которой как рой начали плодиться довольно спорные концепции и сомнительные теории, а их доказательства "высасывались из пальца" и "притягивались за уши".

Легендарный же град Тмутаракань стал безапелляционно ассоциироваться с Таманским п-овом в районе современной станицы Таманской и с прилегающими к ним Приазовскими степями, в которых якобы и "кочевали" половцы - "дикие и кровожадные степняки". Скорее всего, все эти шаги делались в угоду той экспансионистской политике, которую проводила Екатерина II, чтобы польстить её чувствам завоевательницы юга и расширительницы границ на России на западе. Соответствующий перевод "Слова" должен был, вероятно, показать всем её подданным преемственность и законность этой политики, с такой же политикой великих князей XII века, которые якобы в прошлом на южной границе Киевской Руси в Причерноморье, тоже отстаивали свои жизненные интересы. Ведь те князья, по мнению графа, решали похожие проблемы и сталкивались с похожими трудностями. Хотя по большому счёту империализм Екатерины ll в такого рода оправданиях вовсе не нуждался, дипломатия того времени к историческим оправданиям не прибегала. Достаточно сказать, что даже разделы Польши не требовали никаких исторических мотивировок. И вот А.И. М.-Пушкин, руководствуясь, в большей степени придворным лакейством и, как ему казалось благими намерениями, решился на явный подлог. В 1793 г. войсковой дьяк Егоров приехал в Санкт-Петербург и рассказал, что П.В. Пустошин нашел мраморную плиту, так называемый Тмутараканский камень. Как только при дворе стало известно о Т. камне, завистники М.- Пушкина сразу же поставили под сомнение подлинность находки. Екатерина II велела произвести дознание о камне. Следствие выяснило, что в конце XVIII века, уже после завоевания Россией Крыма, начались территориальные споры между казаками. И для разграничения их владений была послана команда геодезистов, которая проводила работы по картографии местности. Из Санкт-Петербурга (возможно, самим А.И.Мусин - Пушкиным) через Головатова Мокею Гулику, который работал с камнерезами и землемерами, ставившими межевые знаки, была послана бумага, трафарет с надписью. Камнерезы по этому трафарету из сугубо патриотических чувств и изготовили этот "памятник старины". Посмеявшись над проделками графа и пожурив, его ЕкатеринаII повелела оставить камень на месте его изготовления - в "Тмутаракани". Надпись на камне гласит:

"-I-βъ лето.......сяже [нъ]"

"В лето 6576 (1068) г. индикта (6) Глеб Князь мерилъ море по леду от Тьмутороканя до Кърчева, iид (10000 i 4000) сяже [нъ]".

Первое, что бросается в глаза в этой надписи, это использование двух разных форм летоисчисления, применявшихся в разные временные периоды. Эра от сотворения мира была принята на Руси в довольно поздний временной период, а упоминание номера индикта без номера круга Солнца и круга Луны делает архаичную индиктовую дату, летоисчисление по которой применялась в языческий период нашей истории совершенно бессмысленной. Но, вероятно, по замыслу заказчика, само слово "индикт" должно было служить дополнительным доказательством древности, а значит и подлинности самого камня. Во вторых камнерезы расположили надпись на боковой стороне, причем выполнили ее, абсолютно точно копируя весь трафарет, сделанный на бумаге, причем выполнив её не по всей длине боковой стороны, а в две строчки. Было бы естественно, если бы надпись нанесли на широкую, свободную от каких-либо надписей или изображений сторону, однако камнерезы подошли к делу формально и расположили надпись явно неудачно. В третьих надпись не только давала привязку местонахождения Тмутаракани, но и указывала её расстояние до Керчи, казалось, что она нанесена специально для потомков с единственной целью - дабы они прекратили свой спор о Тмутаракани. Пролежав некоторое время в забвении, в ограде Таманской гарнизонной церкви, камень "случайно" попался на глаза бывшему сопернику М. - Пушкина по фаворитизму находящемуся уже в отставке Н. А. Львову. Бывший архитектор Львов, собрав несколько обломков, составил проект памятника "означающий прехождение остова Тамана под владение разных народов". Проект представлял собой две генуэзские капители, которые сверху прикрывал Т. камень, еще выше - камень античной Греции, а наверху - мраморное изваяние воина. На обломке старой колонны по проекту должна была быть высечена надпись, объясняющая значение камня, которая гласила: "Свидетель веков прошедших послужил Великой Екатерине к обретению исторической истины о царстве Тмутараканьском, найденный в 1793 г. атаманом Головатовым. Свидетельство его свету сообщил граф Пушкин. Из бытия изверг Львов-Никольский в 1803 году при начальстве майора Васюренцева при пастырстве протоирея Павла Домешко". Зимой того же года Львов скончался. Попытка возвести этот памятник стало его последним архитектурным проектом, который представлял собой простое нагромождение обломков. Вызывает недоумение малозначительность самой надписи, а также упоминание имени атамана Головатова, который на самом деле не имел отношение к находке камня. Памятник так и не был сооружён, и камни остались лежать в ограде церкви. При Павле I вновь завели дело о Т. камне, которое на месте вели таврический губернатор Жегулин и профессор П.С. Паллас. Эта высокая комиссия подтвердила подлинность камня. И уже Александр I своим указом повелел считать местоположение древней Тмутаракани на Тамани. После того как у мраморной плиты обрубили края до приемлемых размеров, камень был доставлен в С.- Петербург и удостоен места в Эрмитаже (информация о Н.А. Львове взята из газеты "Вечер Твери"12.05. 2006., статья Саши Антоновой// Загадка Т.камня). Со временем, в том числе и на основе надписи на Т. камне была разработана палеография других древнерусских надписей, хотя специалисты, изучающие древнерусские тексты имеют небезосновательные претензии к самому языку надписи. Так же непонятно почему именно в этом году замёрз лёд в Керченском проливе? Одна из современных наук палеоклиматология говорит, что начало средних веков совпало с наступлением малого климатического оптимума, так называемого Архызского периода влажности и оледенения, который датируется срединой VIII -XIII веком н.э. Для климата того времени была характерна пониженная увлажнённость, и поэтому происходило переселение населения на 200-300 км к северу. Наиболее тёплый период этого оптимума приходился на территории нашей страны как раз на 950-1200 годы, а малый ледниковый период был зафиксирован с XIII по XVII век. Это подтверждено пробами, взятыми современными учеными из векового льда в Гренландии. Но для М.- Пушкина главным на тот момент было хоть как-то обозначить и узаконить местоположение Тмутаракани именно на Азовском побережье. И разбирайтесь потом потомки, какая зима была 900 лет назад в том районе холодная или теплая. Но даже если предположить, что зима в тот год была очень суровая, и пролив всё-таки перехватило льдом, то это был не тот лед, по которому следовало бы ходить с рейкой. Он представлял бы из себя простое нагромождение подвижных льдин, как например, в Беринговом проливе, и ходить там было бы опасно для жизни даже в самый суровый мороз. К тому же не надо забывать, что солёная вода замерзает при более низкой температуре, а также необходимо учитывать большую аккумуляторную способность Чёрного и Азовского морей в плане сохранения тепла накапливаемую за продолжительный летний период. А если бы море не замёрзло, что тогда? Князь Глеб не смог бы замерить расстояние между двумя портами, да и какая у него в этом была необходимость, если противоположный берег в том месте можно увидеть невооружённым глазом. Может быть, граф считал, что проводя на тот момент межевания недавно завоеванных земель, то же самое делали в прошлом русские князья, якобы сгонявшие половцев с их "родовых кочевий". Вот таким воровским образом и закрепилось местоположение древнерусского града Тмутаракани - на Тамани. И эта М.-Пушкинская фальсификация надолго стала общепризнанной, и нахождение там этого города не вызывало ни у кого сомнений. Хотя во второй половине XX века отечественная археология не смогла чётко и уверенно ни подтвердить, ни опровергнуть, что этот город находился именно на побережье Азовского моря. Там не было найдено никаких археологических руин, которые бы подтвердили богатое летописное прошлое легендарного города, не было вскрыто не одного поля боя, которыми должен был, судя по летописям изобиловать этот регион. А все найденные там исторические находки, судя по результатам проведённых экспедиций, относятся или к более ранним или к более поздним временным эпохам.

Итак, предполагая, что Тмутаракань находится в каком-то другом месте, во всяком случае, не на Тамани, попробуем при помощи косвенных методов и топонимики разобраться с местоположением этого города. Географическое название, если правильно понять его содержание, почти всегда обладает информационностью, т.к. оно возникло в результате осмысленного акта названия. А этот город явно отличается своим названием от других русских городов своей не типичностью, как бы несуразностью и у простого человека это название всегда ассоциируется с дальней провинцией, с глухоманью. А в научно-исторической литературе непонятно почему город Тмутаракань принято считать местом пребывания князей "изгоев". Постараемся перевести название этого города, в котором смешались различные языковые понятия, сложенные из четырех частей на современный русский язык. Написание самого слова в первоисточнике встречается в различных вариантах, как то: Тьмуторокань, Тмуторакань или Тмутаракань. Тму - то [а] - ра [о] - кань:

Т [ь] му - тьма - слово пришло к нам из тюркской лексики и по старорусскому счету обозначает десять тысяч;

Та - (пока перевода нет) - возможно, рукотворная (река);

ра - река, и не просто река, а величественная река;

кань - каган, город кагана.

Географическое название, как и всякое имя собственное, социально. Оно возникает из практической потребности людей назвать тот или иной объект. Какая же из характеристик объекта окажется той, что даёт основу для названия, зависит от уровня и характера экономического и политического развития общества и от социальной психологии людей. Получилось, что это город, где протекает десять тысяч великих Каганских рек. Предположим далее, что вопреки миллеровской концепции истории русские воины все-таки ходили в Италию в походы против римских кесарей в средние века. Где же тогда в Италии на берегу морского залива мы найдем такой город? Где протекает десять тысяч Каганских рек? Это, безусловно, Венеция, построенная на живописном берегу мелководной морской лагуны, как в старину говорили "лукоморье". Отделённая от неспокойного моря песчаной косой, она и сейчас пленяет своей красотой и своими многочисленными каналами, теми самыми коганскими реками, вернее, рукотворно сделанными по воле когана, властителя многих земель, которому, безусловно, принадлежала и Италия, вернее, Северная её часть с плодородной долиной реки По. В связи с этим стоит поискать в Италии и других странах Средиземноморья названия таких городов и областей, где до наших дней сохранилось и присутствует часть слова "кан" или "кон", т. е. Каганский.

Рядность географических названий заключается в положении какого-то одного из них в ряду себе подобных. Такой тезис подтверждается многими примерами, что позволило В. А. Никонову говорить о законе ряда: "Названия никогда не существуют в одиночку, они всегда соотнесены друг с другом. Чтобы выяснить происхождение названия необходимо, прежде всего понять, что оно возникло не изолировано, а лишь в определённом ряду названий" (В.А. Никонов "Введение в топонимику" М. 1965г). Приведу пример такого ряда для русских городов, названия которых дошли до нас из позднего Средневековья: Белополье, Борисполь, Всполье (пригород Владимира, находящийся сейчас в черте города), Гостинополье, Златополье, Каргополь, Ряснополь, Святополье, Старополье, Триполье, Чистополь, Юрьев - Польский, Ямполь, Ярополец и т. д.. В этих названиях ярко выражен закон ряда, кроме того каждое название должно специфически выделятся из данного ряда.

Попробуем составить топонимический ряд в алфавитном порядке для нашего случая в предполагаемом мною районе Средиземноморья. Итак: Аканту - порт на острове Кипр; Анкона - город на Адриатическом побережье Италии; Ватикан - один из семи римских холмов, дом когана, где и по сей день размещается римская курия; остров Крит в старину называли Кандий - остров когана Дия, а один из портов на этом острове имеет название - Ханья (!?); Канделара; Канны - селение в Юго-Восточной Италии (область Апулия, место знаменитой битвы); Канельяно; Казакандителле (область Абруцци); Конкорецо (Corica) ныне Герц; Монфальконе; Понт-Канадите; Тмутаракань (Венеция) - город, где размещалась, своя независимая от Рима курия; Таскана - название местности в центральной Италии, где ранее проживали этруски; Лукания - область на юге Италии, с одноимённым озером. Этот ряд можно существенно расширить, если более целенаправленно изучать древнюю географию и названия старых городов Апеннинского п-ова и тех Средиземноморских портов, которые когда-то находились под властью Венецианской республики. При этом надо понимать, что они получили свои названия с этим корнем задолго до ее образования. Например: не так давно итальянскими подводными археологами был найден город Конка (описанный ещё "древними" географами), который они обнаружили на морском мелководье недалеко от курортного городка Габичче. Морские порты с таким корнем есть во Франции - Кан, Канн; в Испании - Аликанте. Особо в этом ряду стоит упомянуть обширную территорию на юго-востоке Европы - Балканы, которая была завоевана в давние времена неким могущественным каганом Балтом, его имя носит также Балтийское море. Великий завоеватель древности Александр Македонский также носил этот титул, в Средней Азии его называли Искандер Двурогий.

На побережье же Азовского моря и прилегающей к нему Донской степи мы такого ряда географических названий не обнаружим, за исключением "причерноморской Тмутаракани" (Тмутархи) появившейся там, не без участия обер-прокурора А.И. Мусина-Пушкина с его липовым мраморным камнем. Впоследствии название города Тмутаракань в Италии было забыто или сознательно вычеркнуто из исторических "анналов" и у этого города осталось его второе название, опять-таки славянского происхождения - Венец, ведь именно на венцах, на бревнах из лиственницы стоит этот город. Благодаря большому содержанию в её древесине смолистых веществ это дерево не гниёт в воде, и чем дольше свая, изготовленная из него, находится в ней, тем крепче она становится. Как эти лиственницы попали из Сибири в Италию? Кто повелел возвести этот архитектурный шедевр в мелководной морской лагуне? Не иначе как по Каганскому указу. Это был, по сути, венец творения свайно-водяных поселений, которые были найдены впоследствии подводными археологами в других районах Италии и в озёрах Швейцарии. Хотя некоторые историки предлагают переводить название этого города от слова "венценосный", т.е. город, где венчались на царство эти самые каганы. Недаром на гербе Венеции изображен лев - символ царской власти, и этот символ говорит о многом! Скорее всего именно под этим городом и следует понимать раннесредневековый, легендарный город Царьград, к которому так часто ходили наши первые князья за данью, а не в пресловутый Константинополь, который непонятно зачем так много раз осаждали. Многие читатели удивятся, мол, что за бред? Какой Каган? Какой властелин земли? Причём тут Венеция? О чем вообще речь? Ведь история средневековой Западной Европы X-XII веков давно написана, все события датированы, практически все исследовано. Если и были какие-то каганы или ханы, то они явно правили не в это время и не в этом месте, а далеко на Востоке, в "дремучей" Азии. В центр же Европы тем более в Италию их бы и близко не пустили в XII^-м то веке.

Но так ли все было на самом деле. После того, как становится понятно, насколько глубоко была сфальсифицирована история Древней Руси и всей Западной Европы, а настоящие и правильные исторические документы и манускрипты были безжалостно сожжены и уничтожены на средневековых кострах инквизиции - аутодофэ (это значит буквально "дело веры"). Почему это происходило? Почему так остервенело, уничтожались памятники архитектуры, сжигались и смывались рукописи, предавались анафеме великие учёные и просветители того времени. Наша задача выяснить, было ли это, если да то когда и так ли было, как сказано, и если не так, то почему так написано, то есть ради кого или чего введено искажение прошлого. Складывается такое впечатление, что некое высокопоставленное преступное сообщество людей, руководствуясь клановыми интересами и опираясь на безнаказанность и вседозволенность, планомерно и целенаправленно уничтожало вещественные доказательства и культурные ценности предыдущей эпохи. Уничтожались также все улики, которые могли в будущем пролить свет на их неприглядную деятельность в плане создания этими "учеными" новой истории, и новой хронологии для своих царствующих повелителей. А прикрывали они свои деяния именем Господа, ведь именно в период с XVI- XVII веков под руководством религиозных фанатиков, молодые и амбициозные "западные просветители" в том числе так называемые итальянские "гуманисты" начали переписывать историю мировой цивилизации в нужном для себя аспекте. Как не странно это прозвучит, но большую роль в этом процессе сыграло быстрыми темпами развивающееся книгопечатание. Древние манускрипты, трактаты и рукописи, переписываемые в течение столетий от руки, исправлялись ими и фальсифицировались в нужном для себя ключе, а затем тиражировались в массовом количестве, подлинники же затем уничтожались. До нашего времени сохранились лишь те литографии, которые не несут, какой либо важной информации. Но уничтожить все письменные и архитектурные памятники предыдущей эпохи было физически невозможно, слишком большое культурное наследие за трёхсотлетний период своего правления оставила после себя Великая могольская империя, распространявшая своё влияние на весь мир, в том числе и на всю Западную Европу. Впоследствии было решено перенести все её культурные и технические достижения на более ранние исторические вехи и разбить их по частям. А когда из небытия всплывал тот или иной документ или литературный памятник предыдущей эпохи, как это случилось со "Словом" или к примеру с поэмой Шота Руставели "Витязь в тигровой шкуре", то сразу же официальные историки и предвзятые исследователи старались субъективно датировать их более ранним временным периодом. Чтобы эти вновь открытые произведения четко укладывались в нужную хронологическую сетку, которую не так давно сформулировали и "обосновали" их научные предшественники и учителя. Подлинники же являвшиеся ненужными свидетелями в более позднее время уничтожали более изощрённо и не так открыто, как это делалось ранее, а эти "ученые" предлагали уже на суд публике более "правильную" и отредактированную копию этого произведения. Анализ сохранившихся летописей, к сожалению, показывает, что документы, дошедшие до нас не исторические, а литературно-политические и содержат мало информации для выявления действительного положения дел. В них были собраны народные преданья, былины и рассказы, явно противоречащие друг другу, вследствие чего они стали крайне тенденциозными. В них одни и те же политические персонажи живут и действуют в разные исторические эпохи, повторяя через поколение судьбу своих предшественников, при этом существуя как бы вне времени и пространства. Общеизвестен пример такой исторической инсценировки - это Никоновская летопись, названная так по принадлежности одного из её списков патриарху Никону. Основная часть этого свода была составлена около 1539-1542 г. в книгописной мастерской митрополита Н.А. Даниила. И представляет собой громадную компиляцию, созданную на основе многих, в том числе не сохранившихся до нашего времени источников. Составители Никоновской летописи подвергли имевшиеся у них материалы значительной редакционной обработке и создали концепцию, согласно которой руководящая роль в образовании Русского государства принадлежит московским князьям, действовавшим в союзе с церковью. Несколько позднее в 60-70 годах XVI в. был составлен иллюстрированный Лицевой летописный свод для этой летописи, что свидетельствует о стремлении придать ей характер официального толкования исторических событий. И всё-таки по косвенным источникам, которые пережили тёмные времена мракобесия можно сделать определённые выводы. Например, вспомогательная историческая дисциплина "сфрагистика" изучающая печати, частично поможет нам в решении этого вопроса. Ведь печати, сохранившиеся в отрыве от документов, которые они когда-то скрепляли, зачастую становятся важнейшими источниками для изучения различных институтов государственной власти в ту или иную эпоху. Среди сфрагистических памятников Киевской Руси существует небольшая группа, представленная семью печатями. На них с одной стороны изображён Святой Клемент IV (считавшийся третьим, после апостола Петра, римским папой, по легенде сосланным императором Трояном на каторжные работы в Корсунь, умер ок. 101г. и попал в число святых, как один из первых христианских мучеников), а с другой надпись: "От Ратибора". Особо следует отметить, что на них впервые употребляется для надписей русский язык ("Археология СССР. Древняя Русь. Город, замок, село". Под общей ред. Б.А. Рыбакова Наука М. 1985 стр. 382 табл.155 № 8). В ранней славянской литературе культ Клемента занимал самое почётное место, у славян возникают Житие Клемента, "Слово об обретении его мощей", проложные сказания. Культ Клемента имел большое значение и для раннего русского христианства. В Десятинной церкви имелся придел в его честь, а Титмар Мерзебургский, побывавший в Киеве в 1017 году прямо называет эту церковь храмом святого Клемента. В корсунском сказании говорится о перенесении Владимиром мощей Климента и его ученика Фива в Киев. Прославления Климента в первую очередь добивалась, прежде всего, Десятинная церковь, поскольку она претендовала на его наследство. "Слово об обновлении Десятинной церкви" прямо посвящается Клементу и представляет его заступником, патроном всей Русской земли. Киев же превосходит славой другие города именно потому, что в нём находятся мощи этого святого. Клириком Десятинной церкви написано "Чудо св[ятого] Климента о отрачати". Через притчу об отроке говорится, о спасении русского народа, которому покровительствует Клемент, пришедший из Рима через Корсунь в Киев. (Лавров П.А. "Жития херсонских святых" стр. 44-46; 174-175) Ю.К. Бегунов убедительно датирует это произведение временем Изяслава Ярославича (ум.1078) и указывает на постепенное оттеснение культа Климента с конца XI века новым святым - Николой, культ которого, видимо, был связан с Софийским собором. (Бегунов Ю.К. "Русское Слово о чуде Климента Римского и кирилло-мефодиевская традиция" Slavia (Praha) 1974 с. 38-41). Все семь печатей своеобразно оформленные, принадлежали крупному сановнику некняжеского происхождения Ратибору (? - 1113), который сначала был посадником Великого князя Всеволода Ярославича в Переяславле, а с 1079 г. стал его представителем в Тмутаракани. Участник походов на половцев, в 1100 году он присутствует на Витичёвском съезде (Витичев - город южнее Киева). А в 1113 году Ратибор уже в качестве киевского тысяцкого участвует в знаменитом совещании князей в Берестове, где окончательно были поделены между участниками походов, завоёванные ими на Балканах и в Северной Италии земли (Берестов - княжеское село под Киевом, не путать с городом Берестье на реке Мухавец - современный Брест). Ратибор к тому же являлся одним из авторов "Устава Мономаха", который наряду с "Правдой Ярослава" и "Правдой Ярославича" вошел в свод законов Древне Русского феодального права под общим названием "Русская Правда". Надо заметить, что не только славяне воспользовались законами ушедшей в небытие римской империи. Так у салических франков появилась "Саличенская правда", у рипуарских - "Рипуарская правда", у древних саксов "Саксонская правда" и т. д. До принятия этих кодексов общинная жизнь славян строилась на основе так называемого обычного не писаного права, восходившего к древним временам. На долю Русской Правды выпало юридическое разрешение противоречий, возникающих в результате становления и развития, новых общественных отношений в стране. Нововведённое законодательство позволяло уловить перемены именно в этой области. Под названием Русская Правда скрывается целый комплекс документов XI - XII веков. В древнейшей её части в Правде Ярослава законодатель ещё не отказывается от обычая свойственного родовому строю, такому как кровная месть. Но в ней предполагается возможность другого способа разрешения конфликта, который ограничивает разрушительную силу этой дикой традиции и соответствует уже государственному взгляду на месть. В более позднем законодательстве в Правде Ярославичей (сост.1072г.) кровная месть уже запрещена - вместо неё пострадавшая сторона получает материальное возмещение, а виновные наказываются уже не самосудом, а княжеским судом. Разбирая судебные дела, удельные князья подбирали из "Правды" своего племени соответствующие постановления и налагали наказание, которое там было указано. Главным образом в ней предусматривалось защита жизни имущества княжеских дружинников и слуг, а также включалось обязательное и наследственное право, но многие сферы жизни по-прежнему не затрагивались нормами Русской Правды. Наличие на печатях Ратибора фигуры святого Климента наводит на мысль, что провинция, где он был полным хозяином, была именно в Италии. А свои обширные юридические знания он почерпнул у латинов, которые попали к нему в политическую и экономическую зависимость после завоевания славянами их земель, на чем, собственно говоря, и настаивали в своих работах Ломоносов, Крекшин и другие историки петровской эпохи. Ратибор в полной мере использовал доставшееся ему в наследство от развалившейся Западной Римской империи "Римское право" для составления "Русской правды". Основным стержнем Римского права, которое римляне в свою очередь позаимствовали у этрусков, было право частной собственности. Как и другие виды "вещных" прав они были всесторонне и тщательно разработаны и имели богатую, многовековую юридическую практику. Важное место среди институтов Римского права занимает обязательное право и прежде всего - договор (Contractus). Разработанная римскими юристами система договоров обеспечивала, прежде всего, стабильность торгового оборота в государстве. Ратибор и его сподвижники при введении нового законодательства не слепо копировали римские законы, они учитывали местные традиции и национальные особенности славян. Ещё в конце XIX столетия было указано на некоторые латинские черты в древнерусском праве (Н.С. Суворов "Следы западно-католического церковного права в памятниках древнерусского права" Ярославль, 1888г). Общность этих двух юриспруденций дошла и сохранилась в том или ином виде до наших дней.

Как только становится понятным, куда и против кого водил Игорь свои полки, большинство "темных мест" в "Слове" проясняются и практически всё становится на свои места. Все звери и птицы, которых описывает Автор в своём произведении, сразу же гармонично вписываются в свою естественную среду обитания. Никакой степью даже близко "не пахнет", само слово степь ни разу не встречается в "Слове". Многочисленные комментаторы просто отождествляют её с полем, что в корне неверно, под полями следует понимать плодородные и живописные поля в долине реки По. А степняки, надо заметить, как раз участвуют в походе на стороне Игоря и являются его главными союзниками в борьбе против половцев. Авары, аланы, адыги - это не какие-то дикие азиаты, а бывшие давние соседи славян, которые все вместе в далекие времена, во время Великого переселения народов вышли с Иранского нагорья, с Алтая, из Индии и расселились по всей Южной Европе, в том числе в Северной Италии и на Балканах. Они осели в тех местах, частично ассимилировались с местными племенами, именно они несли свет первоначального культурного просвещения. Назовем этот процесс протославянской колонизацией. Тмутараканский же удел Киевского княжества в начале XI века был самой отдалённой западной резиденцией русских великих князей (каганов), и на протяжении двухсот лет он был своего рода кошельком империи, её культурным, финансовым и торговым центром, который они постоянно обустраивали. Но со временем вследствие династических споров и религиозной розни бывших соплеменников, Тмутаракань становится камнем преткновения и спором на право владения между бывшими союзниками и недавно появившимися в этом регионе племенами половцев, военные вожди которых тоже хотели заполучить свою долю от экономической деятельности города. Вследствие всего этого князем Игорем была предпринята, говоря современным языком, военная экспедиция в Венецию (Тмутаракань), за сбором дани, которую половцы, ставшие на тот момент там полными хозяевами, давно уже не выплачивали (они отложились). Заодно Игорь хочет укротить своенравный удел, который стремится к экономической и политической самостоятельности и всеми силами старается отойти от своей бывшей метрополии в Киеве. На тот момент Венеция была главным посредническим центром мировой торговли между Востоком и Западом, это был своеобразный "Уолт Стрит" раннего средневековья: щёлк, пряности, меха, ювелирные украшения, изделия из керамики, оружие, природные красители, которые добывались только на востоке (индиго), абсолютно все виды товаров проходили через её порт. Культурный и научный обмен знаниями, торговые экспедиции в далёкие земли, всё финансировалось оттуда. Там закладывались основы банковской системы, и заключались практически все крупные сделки того времени. Именно в Венеции зародились и вошли в словарный оборот многие финансовые и торговые термины, которыми до сих пор пользуются бизнесмены и экономисты всего мира. Перечисление их займёт не одну страницу. После падения в 1453 году Константинополя Венеция в силу ряда обстоятельств, утратила своё геополитическое влияние в мире. Центр же европейской и мировой торговли на короткий и непродолжительный по историческим меркам срок, переместился в Геную. Генуэзцы не преминули воспользоваться хорошо налаженными торговыми связями венецианцев, их громадным опытом и финансовыми средствами, которые они заполучили в ходе междоусобной войны. После того как Генуя захватила лидерство торговле, этот приморской город преобразился до неузнаваемости, там с невероятной быстротой возводятся роскошные дворцы, стали расти и богатеть кварталы купцов и ремесленников, расширяется порт, строятся мощные фортификационные сооружения. Всё это царское великолепие дошло до наших дней. Ведя на Запад, к Венеции (в Тмутаракань) по старым и хорошо знаемым речным, степным и горным дорогам свои полки Игорь надеялся на успех. Относительно недавняя, громкая победа русской дружины над половцами под началом его отца Святослава, окрыляла русичей и вселяла в них уверенность. Почему Игоря постигла неудача в том злополучном походе, и в чём кроется причина? На эти вопросы я и постараюсь ответить в своей работе.

Теперь о времени: когда же мог состояться сам поход? Дату 1 мая 1185 года, которая считается общепринятой, многие независимые исследователи ставят под сомнение. Почему? Какие могут быть сомнения в этом вопросе? Первоиздатели взяли дату из Ипатьевской летописи, советские астрономы своими расчетами подтвердили, что да 1.05.1185г. в районе Курска действительно наблюдалось частичное солнечное затмение, при этом сама полоса полного солнечного затмения прошла с запада на восток в районе Великого Новгорода. И вот А.Н. Лаврухин в полемической статье, опубликованной в своём интернет журнале (an-lavruhin. livejornal. com) утверждает, что имеются расхождение даты выступления в самих источниках. И эти противоречия, к сожалению малоизвестны широкому кругу читателей. Так, например Ипатьевская летопись совершенно точно указывает дату начала похода - 23 апреля и как вариант 13 апреля по её Хлебниковскому списку, т.е. в ней утверждается, что Игорь выступил в поход до 1 мая. А в Лаврентьевской летописи утверждается, что поход был начат после солнечного затмения 17 мая. Значит, предполагает он, какая-то летопись из двух была сфабрикована, и, по сути, он прав, не замечать такое несоответствие нельзя. От учёных занимающихся проблематикой СПИ, хотелось бы услышать хотя бы какое-то внятное объяснение этого противоречия. Но они публично не дискутируют по этому вопросу, считая, что обсуждать в принципе нечего. А ведь по большому счёту проблема датировки начала похода упирается в вопрос достоверности самой рукописи "Слова", и, уходя от обсуждения этой проблемы, они невольно подогревают идеи тех ученых, которые несмотря ни на какие доводы по прежнему стремятся подвергнуть сомнению подлинность этого литературного памятника. Я считаю, что промежуточный военно-полевой стан, где происходил сбор основных сил после перехода по Галиции и Дунаю, и в котором дружину Игоря застала полоса полного солнечного затмения и, где проходил их смотр и войсковой круг, был, не там, где его обычно принято размещать, а совершенно в другом месте. Чаще всего на Земле бывает по 2-3 солнечных затмения в году, причем одно из них, как правило, полное или кольцеобразное и они являются своеобразными отпечатками пальцев в хронологии. В среднем за 100 лет происходит 238 солнечных затмений (83 кольцеобразных, 71 полное и 84 частных). К примеру занимаясь предвычислениями затмений и проблемами хронологии, известный русский астроном М. А. Васильев (1893-1919) в своей книге "Каноны Русских затмений" (1915 г.) задаёт интересный вопрос на который нет ответа. Во всех летописях, дошедших до нас должно быть описание по крайне мере 400 солнечных затмений, а реально, если разбирать все списки, до нас дошло описание только 40. Где же описание остальных затмений? В своей книге Васильев, стараясь устранить этот пробел, приводит расчёты солнечных и лунных затмений с 1060 по 1715 год на Среднерусской возвышенности и близ лежащих регионах. Всё дело в том, что каждое полное солнечное затмение происходит в узкой, шириной 250-270 км, и притом в определённой части земной поверхности. А от года к году положение этой полосы значительно меняется, вследствие сложной Лунной орбиты и её векового ускорения, да и Солнце в разные месяцы года бывает в различных созвездиях. Сами затмения при этом периодически повторяются, через определённый промежуток времени (сарос=18 лет 11 дней). Но лунная тень в следующий раз проходит уже в другом районе земли, т. к. сарос не содержит целого числа суток, а за избыток 1/3 суток (сверх 6585 дней) Земля повернётся вокруг оси примерно на 120^о. Поэтому лунная тень пробежит по земной поверхности на те, же 120^о западнее, чем 18 лет назад, к тому, же и Солнце с Луной будут находиться на несколько иных расстояниях. По местности, в которой происходит полное или кольцеобразное солнечное затмение, в современных условиях с помощью вычислений можно абсолютно точно установить его дату. Если мы знаем место, где произошло затмение, то мы без труда узнаем и время, когда произошло то или иное описанное в летописи событие, и наоборот. Но пока, ни времени, ни места, где происходил "войсковой круг" во время которого и произошло описанное в "Слове" затмение, мы не знаем, если не считать традиционной версии. У меня есть одно предположения по этому поводу. Первоначально в районе современной Белой Церкви на Украине, полки Игоря и Всеволода встретились в этом месте и уже отсюда ушли в поход на половцев в Северную Италию. Одна половина водным путем по рекам: Рось, Днепр, Дунай, Сава и Купа (Лаба). Другая половина полков - конным переходом через Волынь и Венгрию к слиянию рек Дунай и Сава. И как вариант - место, где могло застать солнечное затмение Игореву дружину, это район Белграда (Сербия), возможно, там встречались и приводили себя в порядок после длительного перехода перед последним броском через горный волок основные силы Игоря и Всеволода. Если бы полоса солнечного затмения прошла в районе Курска или Киева, то вероятно князь Игорь отложил бы сам поход, потому что киевские звездочёты наверняка бы предупредили его о скором наступлении знамения в этом месте, т.к. они могли точно предсказывать, как лунные, так и солнечные затмения. В своих расчетах средневековые астрономы использовали не современный сарос, а его утроенное значение в 19756 дней (54 года 33 дня) заимствованное у греков, который был подтвержден длительными наблюдениями. При использовании этого периода излишка в 1/3суток (сверх 6585 дней) не получалось, поскольку 3 x 1/3 =1 суткам, и предсказанные затмения проходили на той же территории, но, конечно, уже с несколько иными фазами. Все эти небесные явления скрупулезно отмечались в летописях, следовательно, прибавляя этот период к датам прошедших затмений, монахам нетрудно было предсказать даты, с точностью до 1-2 суток, ожидаемых затмений. Правда, в связи с постепенно изменяющимися условиями повторения затмений изредка какое-то затмение не наступало, но остальные чередовались в правильной последовательности. К тому же знание сароса не всегда дает точный прогноз, что полоса затмения пройдёт в предсказанном оракулами районе. Об ожидавшихся, но несостоявшихся затмениях тоже имеются записи в древних летописях. Из района же Белграда (Сербия), где вероятно и произошло описанное в "Слове" затмение, и местоположение которого киевским астрологам предсказать было практически невозможно, полкам Игоря возвращаться уже не было смысла. К тому же сразу после литературного описания затмения в "Слове", идёт непосредственное перечисление земель на тот момент принадлежавших уже половцам: Влозе, Поморие и т. д., ведь именно живущих на этих землях половцев предупредил своим криком Див (Дэф). В традиционном же понимании местоположения военного стана в районе Курска сомнительно в том плане, что Солнце в этом месте во время с. затмения 1185г. было ущербно всего лишь на треть, и смотреть на него не защищая глаза, было невозможно. А при условии облачности и если заранее не знать что в этом районе состоится затмение его можно совсем не заметить. Так что в любом случае первоначальный вариант солнечного затмения 1.05.1185г. применительно к "Слову" оказывается неверным, и если у современного исследователя нет веры летописям, то остаётся только одна надежда на археологию. Окончательный ответ на вопрос о датировке битвы на реке Каяле можно будет дать только после археологических изысканий в предполагаемом мною районе, недалеко от дельты реки По, и объективного радиоуглеродного анализа тех предметов, которые будут найдены на месте этого сражения. А также после астрономического просчёта полос полных солнечных затмений в районе Балкан, на территории современной Сербии или Византии в тот период. В точке пересечения этих двух условий мы и найдём искомую дату. И надо помнить о том, что дань собранную Игорем в граде Тмутаракане и затопленную им в реке Каяле ещё никто не нашел и не поднял со дна. И если этот клад будет со временем обнаружен, то по найденным в нем монетам и вещам, легко будет определить время похода. Говоря о "Слове", нельзя обойти вниманием одну любопытную деталь. В каждой научной работе советского периода, посвященной "Слову", как молитва была вставлена цитата из трудов марксистских классиков, иначе её просто не опубликовали бы в печати, я для молодого поколения её тоже приведу. К. Маркс в письме к Энгельсу пишет: "Суть поэмы - призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ, вся песнь носит героическо - христианский характер, хотя языческие элементы выступают еще весьма заметно" (К. Маркс и Ф. Энгельс "Сочинения" 2 издание Т. 29 стр.16). В принципе такой анализ произведения вроде бы верный, только, причем тут монголо-татары. Автор "Слова" был, безусловно, гений, но не пророк. Основная идея "Слова" заключается в том, чтобы убедить удельных князей соблюдать сложившиеся столетиями определенные и всеми признанные законы престолонаследования, так называемое "листвичное право", где основным и главным претендентом на престол является старший сын великого князя. Если же по каким-то причинам его не стало, то на престол становится старший рода. Например, дядя, но, ни в коем случае не младшие дети князя. Их доля это удельные, провинциальные княжества. Но, как известно, идеальных законов не существует, и не все правители бывают великодушными и мудрыми. Поэтому Автор "Слова" постоянно приводит примеры того, к чему приводили распри в прошлом и к чему может привести назревающая на тот момент княжеская усобица. Всеми признанный, а главное законный князь на престоле - вот одно из основных условий гармоничного развития государства, укрепление его политической, экономической и военной мощи, способное дать отпор любому завоевателю. В заключение своей статьи хотелось бы сказать, что в работах западноевропейских историков с XVIII столетия красной нитью проводится мысль о полной противоположности исторических судеб России и Европы, об азиатских корнях русской культуры и государственности. Сильное влияние в этом плане оказала немецкая классическая философия, к примеру, Гегель наделяет лишь Запад правом "свободно творить в мире на основе субъективного сознания". Представление о России, как об азиатской державе, якобы угрожающей всей европейской цивилизации, служило, да и по сей день служит, воинственно настроенным западным политикам одним из "идейных обоснований" непримиримой враждебности к нашей стране. Превращение России в огромную чуждую Западу геополитическую и историческую величину породило в западной историографии XIX - XX вв. крайне враждебную интерпретацию всей русской истории и политики, приписывая России монополию на агрессивность, а в их трудах доминирует извечная тема русского варварства и реакционности. Стремясь опровергнуть все эти домыслы, русские учёные XIX века сосредотачивали своё основное внимание на общих явлениях в истории России и Западной Европы, на их культурных связях. В результате чего разработка "русско-азиатской" проблематики отошла на второй план. Лишь в советское время положение заметно изменилось, появился объективный подход, стали публиковаться новые работы, посвящённые культурным связям Киевской Руси и Востоком. Достижения в области изучения культуры современных и древних народов Азии позволили навсегда покончить с отождествлением понятий "азиатский" и "варварский", "примитивный".

Так в средине 70^х годов XX века известный казахский поэт Олжас Сулейменов в своей книге "Аз и Я" совершенно справедливо отмечал то, что кочевники внесли большой положительный вклад в русскую историю и культуру той эпохи, он сто раз прав, когда говорит, что "Слово" густонасыщенно тюркской лексикой. Все эти ценные наблюдения Сулейманова вызвали резкую критику со стороны некоторых славистов, филологов и лингвистов (А.А.Дмитриев, О.В. Творогов "Слово о полку Игореве" в интерпретации О. Сулейменова// Русск. Литература 1976 г. №1 стр. 257). Его книга сразу же подверглась жестокому разгрому, которому не подвергалась ни одна работа, посвящённая этому древнейшему памятнику русской литературы. Но полемика, вызванная его работой, и вопросы, поднятые им, ещё раз говорят о необходимости более глубокого изучения взаимоотношений Киевской Руси, как с Западом, так и с Востоком. Мой "Альтернативный перевод" исходит из определённой исторической гипотезы, многие положения которой по независящим от меня обстоятельствам, опираются не на стройную систему доказательств, а на умозрительную схему автора. Но в дальнейшем не исключено что их развитие приведёт со временем к её подтверждению. Сложных вопросов в этой теме много, источники не полны, отрывочны, разноречивы и выявление истины достигается с большим трудом. Главное в такой ситуации правильно показать направление поиска, и положительный результат не заставит себя долго ждать. Своё вступление я хотел бы закончить цитатой из книги О.О.Сулейменова "Аз и Я", в своей работе он пишет: "Слово - своеобразный тест, проверяющий знания, мировоззрение и творческие способности читателя его психологическую подготовленность к встрече с историей. Оно, как лакмусовая бумажка, определяет читательскую среду - в одном прочтении краснеет, в другом - синеет. А иногда и белеет... "Слово" не должно быть средством, как, впрочем, литература и наука вообще. Оттого, как ты прочтёшь, чью точку зрения поддержишь, а чью опровергнешь, не должно зависеть твоё бытование. Ты обязан быть предельно свободным в оценке работ своих учителей. Аксиома, но требующая доказательств практической творческой жизни".

---

Примечание:

*  Одоакр - (ок. 431-493), полководец, в течение 13 лет владел Северной Италией.

---

– К оглавлению –

© Валерий Колесников, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2009-2024.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] Читайте также: Ольга Андреева. Свято место | Андрей Бычков. Я же здесь | Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" | Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике | Надежда Жандр. Театр бессонниц | Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... | Игорь Муханов. Тениада | Никита Пирогов. Песни солнца | Елена Севрюгина. Когда приходит речь. (О книге Алексея Прохорова "Не одинокий рай") | Ольга Суханова. Софьина башня | Лана Юрина. С изнанки сна | Сергей Главацкий. Апофеазко | Татьяна Горохова. "Мне фамилия моя всегда мешала..." | Стихи, растущие из жизни | Михаил Ковсан. Время