Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



БЕЗЪЯЗЫКИЙ  ОДУВАНЧИК


 


      * * *
              Рембо

      Касалось небо синим купоросом
      безрукого вращения штурвала,
      летучей рыбы над спиной нарвала
      на уровне с парившим альбатросом.

      Пустую палубу кренило и качало,
      но по маршруту не было вопросов -
      на ней ни капитана, ни матросов,
      ни парусов - отрепье провисало

      на красном фоне угасающего дня.
      В иллюминаторе округлое оконце,
      биенье волн - привычная фигня.

      И на закуску за кормою корабля
      в духовке неба рдеющее солнце
      и злого боцмана погибельное "бля!"

      _^_




      АХА,  АХА,  АХА-ХАХА

                Хлебников

      Море пело и плясало и о скалы ноту "ре"
      в ритме "точка-ахахаха" и такими же тире
      лоб покато самокатный неустанно разбивало,
      и рассеивало в небе хлёстко водяную пыль,
      посейдонисто являя бесподобный водевиль:
      "руки-ноги-ноги-руки" - крабами в песке лежало,
      панцирями, хатой с краю (извините, "мы не мы"),
      и казалось солнцу пиром в час зачатия чумы...
      Из иного ли в иное, паруса норд-остом гнало
      безутешно и бесцельно в отступающую даль?..
      Доплывет он, или сгинет в одинаковости жаль.
      Потому-то путь сизифов бесполезен был в начале,
      да и после нет, по сути, в нём толкующего смысла.
      На закате и рассвете кто качает коромысло?..
      До абсурда докатились этой шаткости нетленной
      этот пульс, биенье это, горсть неистового праха
      в гулких ритмах ноты "ре". "Аха, аха, аха-хаха"! -
      и рычит, и завывает, и рокочет офигенно.

      _^_




      ПОЛНОЧНОЕ

              Блок

      Неповторимых не найти сторон! -
      шумихою и славой не увенчанный,
      на фоне горожан и деревенщины,
      считай, ничем не выделялся он.

      Утаивал кандальную Смоленщину,
      чтоб в Питере распугивать ворон,
      когда под колокольный перезвон
      он провожал очередную женщину.

      Славянская в нем оживала Мекка -
      в любом раскладе Азия внутри
      и Скифия, присущая от века

      ему в связи с отсутствием зари:
      вдоль улицы аптека за аптекой
      и тусклые, в шеренгу, фонари!..

      _^_




      ВОЗВРАЩЕНИЕ

      Июль. Период засухи. Безветрие.
      Каникулы. Забудь о геометрии.
      На ножках возвышаются шары
      и ожидают ветра разлететься.
      И улетят пушинками из детства
      согласно вечным правилам игры.

      Маршруты их полёта неизвестны,
      но однозначно, что они небесны
      с надеждою удачно приземлиться,
      законы предков праведно блюсти,
      а именно - наследственно цвести
      сгодится им и бедная землица!..

      Прокручивай обратно ленту лет -
      неизменяем изнутри твой цвет
      языческий - шаманисто заманчив:
      особенно, когда ни бе ни ме
      всё то, что было до тебя в тебе,
      и ты лишь безъязыкий одуванчик!..

      _^_




      * * *

      Сестрёнка зарилась на яркие цвета.
      Что значит мода? И зачем, и начерта
      в ней разбираться? Рассуждать о стиле?
      Да не мужское это дело. Мой отец,
      партийных съездов буквоедный чтец,
      жил по понятиям. Манерам не учили.

      Я помню стол, застеленный клеёнкою,
      и нашу комнату с перегородкой тонкою:
      в руках отца шуршащие "Известия"
      с передовицею "Строительства размах",
      надтреснутость стекла в его очках,
      и радиоконцерт - "Шагаем с песнею!".

      Наш полутемный двор, моё пристанище,
      по закоулкам был похож на тараканище,
      на коллективность бабушкиной репки.
      Я столь удачно в этот гвалт вписался,
      что в пацанах одним лишь выделялся -
      блатным плевком и чубом из-под кепки.

      _^_




      * * *

      Пацанва. Велосипеды.
      Жизнь выглядит убого
      там, где правит ею стиль,
      но ещё растут леса
      и под солнечною медью
      шелестит ещё трава.

      Хорошо ли, что привыкли
      к свисту пуль тетерева?
      Вновь заточена коса,
      о ветрах поёт ковыль.
      Нет ни цели, ни итога.
      Мотоциклы. Пацанва
      Голоса. Дорога. Пыль.

      _^_




      * * *

      Степная даль с полоскою заката
      похожи на пластинку патефона -
      за ними вслед вращаются синхронно
      мои глаза - сосредоточенно куда-то

      из дней былых плывут заговорёно
      кургана мимо, где простор покатый
      под колокольчиками дышит виновато
      на ветерке - дин-донит полусонно,

      в безлюдность мелодично погружен.
      Здесь, видимо, не пашут и не сеют.
      Уже ноябрь. В снопы не убран лён.

      По ходу трассы три избы немеют -
      и, - кругозор воронками взрыхлён;
      и, - бампер искорёженный ржавеет!..

      _^_




      * * *

      Лес. Озеро и пахота. Село.
      В ошмёточках, изношенных зело,
      за кузницей при хрюкающем хлеве
      уснувшего безлунностью глухой
      в скирде - от дождика залётного сырой,
      калачиком, как в материнском чреве,

      свернувшимся несчастного нашли.
      И пожалели на краю ему земли
      чужой, взамен Леонтия умершего
      от пьянства самогонно беспробудного.
      И отходили от кахиканья простудного,
      крестив вторично, убоявшись лешего.

      Пристроили. А ты была красивой! -
      не для него твоё щебечущее диво.
      Ему особенной твоя казалась хата -
      с ума сводил твой рыжеватый локон,
      когда внутри крестообразных окон
      сгибалась даль подковою заката.

      _^_




      * * *

      Чей-то профиль в окошке ссутулился,
      занавески раздвинувши кружево...
      В магазине под вывеской "Южный"
      продаются норвежские устрицы.

      Кругозор мой проулками сужен,
      монотонностью сереньких улиц -
      никому ты в таком захолустье
      от рожденья до смерти не нужен.

      Ты ко мне равнодушна, я знаю -
      ты считаешь меня охламоном...
      Не звоню, временами бывает -

      я не в дружбе с твоим телефоном.
      Нет дождей и трава усыхает
      чуть поодаль, за тусклым плафоном.

      _^_




      * * *

      Над тундрой отклубилась туча.
      Откинул ненец полог чума...
      Дым, словно хвост коня Кучума,
      в рельеф вписался... Пряжу сучит

      в полярных днях жена угрюмо,
      не тратить слов безлюдье учит,
      малец у ног - а-уу! - канючит,
      а в общем жизнь течет без шума.

      В газетный конус самокрутки
      дурман-трава с проворной ленью
      набита ненцем плотно - лютики

      на ветерке трепещут тенями...
      И с кряканьем веселым утки
      разносят весть о возвращении!..

      _^_




      * * *

      Хромал. Натёрло ногу.
      И солнце обжигало -
      палило беспощадно.
      Плыл горизонт пологий.
      Едва смеркаться стало,
      взошла луны монада.

      Я не железный всё же.
      Присел и снял ботинок.
      Мозоль кровавым был
      и волдыри на коже,
      но был упрямым инок
      и на пределе - сил.

      Ещё маленько отдохну, -
      сказал. - И далее пойду.
      Усталость - не беда.
      С ориентиром на сосну
      я эту гору обойду,
      чтоб даль увидеть за!..

      _^_




      * * *

      Включаю свет, задернув шторы.
      Отодвигаюсь от просвета.
      Жаль, что балтийские поморы
      остались где-то.

      Здесь всё не так, как и положено -
      совсем иное расписание -
      за шторой комплекс огороженный
      и охраняемое здание.

      В зените солнце. Час полуденный.
      Но город вымер. Нет людей.
      Жара привязана к безлюдью
      невыносимостью своей.

      _^_



© Александр М. Кобринский, 2017-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2017-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность