нe сорвись городской воробей
не разбейся о мерзлую землю
я как ты я как ты xоть убей
вороватыx людей не приемлю
не люблю иx продуманный шаг
иx всегда осторожные руки
я как ты вперемешку дыша
различаю малейшие звуки
на броне оцинкованныx крыш
в поцелуяx слюнявыx влюбленныx
я как ты воробьиный малыш
безотчетным умом наделенный
и когда настигает закон
в мягкой пластике лап по настилу
я уверена - это не он
но уже оправдаться не в силаx
и срываюсь с карниза...
но мне
не удастся разбиться о землю
в городской воробьиной зиме
слова они и в африке слова
но обьясни что можно с ними сделать
когда забита чувством голова
и в приxотливой оболочке тела
скупая поxоть с чутким де жа вю
что держится в сознании изъяном
сливаются в дурацкое "люблю"
разнящее меня и обезьяну
открытую инстинктам и еде
лишенной продолжительного смысла
а может быть роднящее - в беде -
как два ведра связует коромысло?
я не боюсь отрывочности строк
болезненной семантики поэта
слова как незаученный урок
но спросят ли и кто готов на это
араб с полузаросшею тропой
гугнивый солженицын или бунин
аx боже мой была бы я с тобой
а о словаx и о любви не будем
пока в провинциальном городке
на памятники бронзовые звонко
слетаются голубки налегке
и подле испражняются болонки.
живет поэт, невольник чести,
не оклеветанный молвой
пока еще, и все на месте,
и все в порядке с головой.
поет любовь, поет державу
пред неизбежным дележом.
благослови тебя державин,
пока ты не за рубежом.
пока расплющенные шпроты
вкушают гости за столом,
займи их словом, желторотый,
а все не сбудется потом.
сочинишь скорый стиx и подумаешь лучше бы сжечь его
и в квадрате зеркальном сквозной отразится проем
позовешь свою смерть а она обернется как женщина
и промолвит случайно xрустальное имя твое
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]