Падал новогодний снег
Миниатюры
– Падал новогодний снег –
– Осень –
– Деревенский дурачок –
– Чайки –
Падал новогодний снег
Предновогодняя сутолока. Столы накрыты, дети резвятся в ожидании подарков, взрослые лихорадочно вспоминают места схрона. Вышел на балкон, достал сигарету. Город в огнях, где то вдалеке нетерпеливые ускоряют приход Нового года, запуская ракеты, однако ещё нет сумасшествия, нет канонады. Кружатся, вальсируют снежинки, играя всеми цветами радуги. Хорошо.
Падал прошлогодний снег. Снежинки опускались в настоящем, перелетая из прошлого в будущее. В предвкушении праздника голову наполняли странные мысли. О прошлом, будущем...
Прошлое греет, в нём мы молодые: много планов и надежд, хороших друзей. Некоторые в нём так и остались. Там я нашёл тебя. Любил, ревновал, гордился, а больше всего боялся потерять. И всегда на первом месте были мои успехи, неудачи им - мы радовались или огорчались.
Сейчас, глядя из настоящего в прошлое, понимаю, что мы, мужики, по большей части эгоисты. Забив в стенку гвоздь, требуем к себе внимания, восхищения сделанным. И ты всегда говорила, что хорошо, когда в доме мужчина. Только сейчас понимаю, что ты видела дальше вбитого гвоздя. Храня семью, отбивала атаки свободных женщин, покушавшихся на меня. Я находился в крепости, и стены, сооружённые тобой, для них были недоступны. Для меня тоже.
Растила и воспитывала детей, а стоило заболеть кому-нибудь из нас, не было лучшего лекаря. Выводила из многочисленных неприятностей, сбивала с кривых скользких дорожек, куда я в мнимых поисках забредал. Оставаясь надёжной опорой семьи, создавала иллюзию, что живёшь с сильным мужчиной. В действительности по жизни несёшь меня с детьми на своих руках.
Работа, карьера только у меня, и ты понимала. А для себя работу находила, чтобы до неё успеть собрать, накормить детей, меня, отвезти в сад, школу, отправить на работу. Вечером всё в обратном порядке.
В последнюю дорогу я хочу, чтобы провожала жена. Может, долгая жизнь нашим любимым женщинам, - награда за создаваемую нормальную жизнь для нас.
Вот куда привёл мои мысли падающий прошлогодне-новогодний снег.
- Папа, иди скорей, часы бьют, - позвали дети.
А может, настоящего и нет, и лечу по жизни, держась за двух птиц. Одной рукой за прошлое, другой за будущее.
Отворилась дверь, вошла жена и, удивлённо подняв брови, посмотрела на незажжённую сигарету. Я виновато развёл руками. За всю прошедшую жизнь подумать успел, а покурить времени не хватило.
- Покурю в следующем году.
Жена посмотрела в глаза, понимающе улыбнулась, стряхнула снежинки с плеча, взяла за локоть, прижалась к плечу и мы шагнули в праздник.
Осень
Петрович высыпал последнее ведро только что выкопанной картошки на кучу посреди огорода и устало вздохнул. Небольшая горка играла на солнце жёлтыми и красными цветами нового урожая и радовала глаза. Беспокоила только ноющая боль в пояснице. Две сотки - это не много, но шестой десяток напоминал о себе. Погода радовала недолгим бабьим летом. Воздух был особенно чист и свеж. Солнце мягко, по-домашнему пригревало и казалось, что оно сегодня как-то ближе. Опустилось, наверное, ниже, чтобы порадоваться вместе с Петровичем его урожаю. Кот дремал неподалёку, вытянувшись на вскопанной тёплой земле.
- Ну, что, Мусёк, зимовать будем нынче с картошкой.
Кот приоткрыл один глаз и нехотя шевельнул хвостом, как бы подтверждая, что он всё видит и слышит. Просто лень отвечать.
- А давай-ка разведём костёр и напечём картошки, как в детстве?
Кот равнодушно отнёсся к предложению. Да и о каком детстве говорит хозяин. Мусёк попытался вспомнить о костре, когда он был котёнком, но, кроме маминого тёплого молока, ничего не помнил. Приятные мысли вызвали у кота улыбку и он снова задремал.
Петрович развёл костёр. Огонь не спеша обнимал и пытался согреть ещё чуть влажные сучья. Те недолго противились теплу, вначале, по-старчески ворча и сипя, выпускали белые струйки дыма, затем весело затрещали. Потянуло приятным теплом осеннего костра. Нахлынула непонятная грусть. То ли по ушедшим годам, то ли от невозможности поделиться хорошим настроением. С годами было нормально. Всё шло своим чередом и грех было жаловаться.
А вот поделиться бы непонятной, грустной радостью, но с кем? Дети в городе, да и поймут ли они. И что я им скажу? Хорошая погода, неплохой урожай, но это всё не то. Причина непонятной грусти витала в воздухе, а понять и объяснить её не находилось нужных слов. Видно, она предназначалась только ему.
Костёр догорал. Огонь выглядывал из трещин почерневших и обуглившихся сучьев. Пора и картошку укладывать в золу. Но печь расхотелось. Память уже насытилась воспоминаниями. Стал перебирать подсохшую картошку. Когда мешок наполнился, попробовал поднять, но поясница напомнила, что боль далеко не ушла, а просто затаилась и всегда успеет вернуться.
Высыпал полмешка картошки на землю. С улыбкой забросил на плечо остальное и зашагал в сторону дома, переступая через ботву, и на ходу напевая: 'Осень - она не спросит:'
Кот поднялся с земли, обогнал хозяина и с высоко поднятым хвостом побежал к крыльцу.
Деревенский дурачок
В деревне появился дурачок. Откуда он пришёл, и каким ветром к нам его занесло, никто точно сказать не мог. Прижился и, казалось, что он был в деревне всегда. Прозвали его Ивашкой. Первыми его приняли за своего деревенские собаки, которые всегда бегали следом и служили охраной от слишком назойливого приставания местной шпаны. Ни одно более или менее значимое событие не происходило без его участия. Будь то проводы в армию, свадьба или похороны. Он успевал за день обойти всех жителей деревни.
- Ивашка в гости пришёл... Ивашка будет помогать... Ивашка всех любит...
К нему привыкли, его отсутствие могло вызвать удивление. Поселился он в заброшенном доме на краю деревни. Питался тем, что подавали деревенские жители, хотя сам никогда не просил. Основную часть продуктов скармливал собакам. Помощи от него в работе было мало, Ивашка скорее мешал. Его появление служило сигналом к перерыву в работе. Но все жалели его и не обижали.
Летом он иногда увязывался за пастухом. И, когда тот взмахивал кнутом, чтобы наказать очередную проказницу, удирающую от стада, Ивашка хватался за кнут, а его охрана поднимала лай. Грозил пальцем пастуху:
- Не надо бить, ей же больно. Если хочешь, бей меня, а коровушек не тронь, они тебе не дадут молока.
Долго на одном месте находиться не мог, ведь его всегда ждало много дел. Жалел он всё и всех и только единственное, что не понимал, когда его самого начинали жалеть.
- Ивашка живёт хорошо. Ивашка всех любит.
Однажды своей любовью ко всему живому довёл до шокового состояния соседа, пилившего дрова. Тот не знал - то ли плакать, то ли смеяться. Ивашка вначале пытался прикладывать отпиленные чурбаки к дереву, а затем, видя, что они не пристают, стал бросаться с криками под пилу:
- Не надо резать деревцо, ему же больно. Лучше режь меня.
Пришлось прекратить работу и ждать, пока он со своей охраной пойдёт проводить спасательную операцию к очередной жертве. Благо, он быстро отвлекался и уже готов был к очередному подвигу.
Любой его поступок вызывал улыбку. Однажды женщины взяли его по чернику. Устали. Сели передохнуть. А Ивашка взял корзинку с собранной ягодой и стал выкладывать по одной ягодке на траву. Появились улыбки на усталых лицах, затем стали смеяться. Ивашка, видя, что женщины развеселились, стал плясать и петь. Его появление всегда вызывало улыбку, и что-то доброе и хорошее витало в воздухе.
Когда стали собираться домой, спохватились, что его нет. Кричали, звали, - бесполезно. Отправились домой, решили на поиски снарядить мужиков. Пришли, - а он уже в деревне. Было удивительно, как он нашёл дорогу. Многие деревенские боялись ходить в лес в одиночку. Не проходило года, чтобы не организовывали группы поиска ушедших за грибами или за ягодами. Спросили:
- Как нашёл дорогу домой?
Ивашка непонимающе посмотрел, а затем сказал:
- Я домой захотел. Взял - и пошёл.
Всё просто: захотел и пошёл. И не нужны ни компас, ни звёзды, ни солнце. Дитя природы.
А весной, когда начался лесосплав, пропал из деревни вместе с собаками. В одну из ночей завыли собаки на берегу. Днём жители деревни собрались и пошли вдоль реки. Километров в трёх вниз по течению на берегу сидела стая собак и смотрела на бревно, зацепившееся за кусты ивы. Из воды виднелись руки, обхватившие ствол. Вытащили на берег утопленника, а им оказался Ивашка. Мужики, работавшие на сплаве, рассказывали, что он к ним приходил и не давал сбрасывать брёвна с берега. Лез под тросы лебёдки, и бригаде пришлось устраивать перекур, пока он не ушёл. Видно, спасательную операцию он продолжил, доставая брёвна из воды.
Хоронили его всей деревней. Как-то незаметно он пришёл и вдруг так стало не хватать его. Что-то чистое и большое ушло. Много в моей жизни было встреч, но эта стоит особо и оставила в душе добрый след.
Чайки
Весна. Всё пространство вокруг заполнило яркое солнце, которое нестерпимо слепило глаза, отражаясь от мокрого асфальта и белого снега. Cнег таял, собирался в ручьи, которые быстро наполняли канавы и, переливаясь через края, журчали и пробивались через преграды из талого снега и мусора, чтобы навсегда потеряться в речушках и озёрах. Земля просыпалась, и от неё исходил бодрящий, дурманный запах.
Окраина города. Территория, огороженная забором, на которой находятся огромные корпуса заброшенного предприятия. В центре две высокие кирпичные трубы, раскрашенные в белые и красные полосы, напоминавшие американский флаг. За забором с южной стороны находилось небольшое болото, с которого доносились гортанные голоса речных чаек, строящих свои гнёзда из сухой травы и веток. Между ними постоянно происходили драки за место у воды.
На одной трубе сидела пара красивых, белых морских чаек и спокойно наблюдала, как вокруг них бесновалась стая из местных. По очереди, громко крича, широко раскинув крылья, они зависали над морскими, но опасались подлетать близко. Раздавались выкрики:
- Понаприлетали. Уматывайте на своё море.
Морские чайки сидели спокойно, не обращая внимания на выкрики. Через некоторое время речные, не получив отпора, стали уставать. Они, теснясь, расселись на соседней трубе, образовав большую белую шапку. Труба теперь походила на огромный фантастический цветок.
Морская с тихим укором спросила:
- Вы всегда так встречаете своих родственников?
Её услышали, и слово "родственников" - заинтересовало. Наличие в родне таких больших птиц льстило самолюбию. Перебивая друг друга, речные стали задавать вопросы.
- Откуда прилетели?
- А жить собираетесь здесь?
- А вы не из зоопарка удрали? Можем показать туда дорогу.
Морская чайка спокойно объяснила, что нет, не потерялись. Когда-то в море они попали в сети и рыбаки подарили их человеку с большой машиной. Этот человек привез их сюда и выпустил, потому что они уже окрепли.
Узнав, что морские чайки не по своей воли оказались на их территории, речные окончательно успокоились. Стали интересоваться прошлой жизнью морских, задавать вопросы. Чтобы лучше слышать, некоторые пересели поближе.
- А какое оно, море? Замерзает ли зимой?
Чайка продолжила, а ее спутник только слегка кивал головой, как бы подтверждая, что всё сказанное правда.
- Море очень большое. Так вот, если над вашим каналом можно лететь только в одну сторону и потом обратно, то над морем можно лететь несколько дней в любую сторону. Зимой оно не замерзает. И всегда разное. То тихое, безветренное и спокойное, то грозное, когда ураган перекатывает по нему огромные волны. И в любую погоду красивое: то похожее цветом на молодую, весеннюю траву, то на вспаханное поле, или на бескрайнее синее небо.
Речные решили, что достаточно узнали о красотах моря, но всё равно лучше и красивее их болота ничего нет. И перешли к жизненному.
- А чем питаетесь? И много ли у вас на море еды?
- Вы не представляете, какая вкусная рыба в море. Часто летаем следом за траулерами. Это огромные лодки, размером похожие на ваше большое здание, на них матросы ловят рыбу. Матросы - это люди в полосатых рубашках, и они нас очень любят. Когда сопровождаем их лодки, бросают нам за борт самое вкусное, что есть в рыбе - потроха и головы. Не жадные. А ещё мы ловим очень вкусных крабов на берегу.
Тут одна из речных чаек, устав от перечисления морских деликатесов, перебила говорившую.
- Знаем, едали ваших раков в железных банках. Одни клешни да панцирь. Не видали вы настоящей вкусной еды. От разговоров что-то есть захотелось, полетим с нами, пообедаем.
- Только рады будем, да и, по правде сказать, мы тоже проголодались.
Стая речных с криками поднялась в воздух, и следом за ними взлетели морские. Красивое было зрелище и напоминало оно море - где авианосец сопровождают эскортом много мелких кораблей.
Прилетели на огромную гору, тлеющую в нескольких местах, отчего над ней висел едкий белый дым, похожий на туман. Чайки начали поиски. Найдя, громко кричали, созывая остальных. Все наперебой пытались угостить морских, предлагая самые вкусные находки.
- Попробуйте какой вкусный кусочек колбасы, видите, какой большой.
- Корочка хлеба с изюмом - незабываемо.
- А рыбки не хотите, кажется, свежая?
Морские из вежливости не отказывались, хотя и колбаса, и хлеб, и рыба пахли дымом и горчили. Хотелось скорее прополоскать горло морской водой, смыв горечь во рту.
- Спасибо, всё вкусно. Мы и сами тоже находим.
Некоторые чайки, насытившись, в клювах таскали кусочки цветного стекла, ложки, бусы и хвалились друг перед другом. И кружил этот цветной и блестящий хоровод вокруг морских.
- Смотри, как красиво блестит на солнце. Будет игрушкой для птенцов.
- А вот через это стёклышко можно смотреть на солнце. Очень красиво.
Насытившись, все полетели обратно.
Расселись на трубах. Речные принялись, перебивая друг друга, нахваливать свою гору-кормилицу:
- Она, как и ваше море, не замерзает круглый год. Еды всегда много. Люди не забывают о нас и всегда что-нибудь новенькое подбрасывают. Мы бы и птенцов выводили на ней, но много дыма. А у нас есть болото, которое ещё лучше...
Тут морская взмахнула большими крыльями, отряхивая и проветривая их от запахов горы и заговорила:
- Жить можно. Но мы хотим улететь к себе, там родня и наши рыбаки. Правда, сейчас лететь не можем, пора садиться на гнездо. У вас тут место хорошее, есть, где гулять птенцу. К осени поднимем его на крыло и улетим на родину.
Тут раздались голоса чаек.
- Птенцы - дело святое, живите. Места всем хватит, прокормимся. Да и место на трубе всегда свободно, мы не строим на ней гнезда. Для нас высоко, да и у воды приятнее: много соседей, есть, с кем поговорить.
Через некоторое время птенец морских чаек важно, по-хозяйски бродил по территории, гордо подняв голову. Птенца охраняли не только его родители. Стоило кому-либо из людей приблизиться, поднимался невообразимый крик. Речные чайки атаковали нарушителя, обстреливая его белой, едкой, плохо смываемой жидкостью. На шум в небе появлялась морская чайка, и тень её больших крыльев накрывала убегавшего. Собаки, ранее здесь обитавшие, благоразумно покинули территорию.
Осенью семья улетела.
На следующий год весной на трубе вновь появилась пара морских чаек и начала чинить гнездо.
Это вернулся домой прошлогодний птенец с подругой. И я был рад этой неожиданной встрече.
© Леонид Карпачев, 2013-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2013-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
