Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Цитотрон

   
П
О
И
С
К

Словесность



КЛЮЧИКИ  К  СЕРДЦУ


* За стужей льды затягивались туже...
* Вот полдень мартовский, свежайшая весна...
* А доступность пространства вот уже под вопросом...
* Вокзальный шум, вокзальное старание...
* Все хлопали музыкантам в красивых таких рубашках...
* Спит служитель движенья дорожного...
* Вот, ангел мой, вчерашняя опять...
* Попробуй скажи, что в тебе накопилось...
 
* Потягивая чай из блюдца...
* Забывая "люблю!" восклицать...
* поле смешней раскладушки...
* ЮЖНОЕ ЛЕТО
* Зачем репетиции? Разве не каждая...
* У травы и у скамейки...
* Рекламный неон заходился в истерике...
* А жизнь такая неумеха...


    * * *

    За стужей льды затягивались туже
    уже едва виднелась полынья -
    внутри темно, но так бело снаружи,
    тонки, неосязаемы края.

    А где-то там, на острове Буяне,
    крючок забытый жмется меж камней,
    и светит невозможное сиянье,
    и трогает теперь ещё больней.

    О, рыба, рыба! Раненой губою
    не ты ли мне доверила слова?
    Они теперь живут во мне гурьбою,
    а ты уже давным-давно мертва.

    _^_




    * * *
            М. Зарецкому

    Вот полдень мартовский, свежайшая весна.
    Сверкает солнце в голеньких берёзах.
    Господень сон. Но нет, не надо сна.
    Вчера был праздник, и лотки в мимозах.
    Не каждый трезв, но каждый - джентльмен,
    и гармоничен карме и природе.
    Прекрасен жёлтый - цвет тоски, измен,
    или разлуки, что-то в этом роде...

    Тревожа слух поэтов и ворон,
    не обращаясь больше ни к кому,
    меж четырёх оплаканных сторон
    поёт свирель в заброшенном дому -
    ещё жива. И, сколько будет сил,
    я буду слышать - это ли не месть
    пространству, времени, движению светил
    и телу, остающемуся здесь.
    Оставшемуся. Разве это он?
    Ошибка. Сон. Позвать скорей врача.
    Его я знаю. Он ещё влюблён,
    и речь его всё так же горяча.

    17.03.03

    _^_




    * * *

    А доступность пространства вот уже под вопросом.
    Да и кто мне сказал, что мы будем играть по правилам?..
    Станем эхом зимы, достояньем её белёсым,
    что старуха со зла по чужим городам отправила.

    И послушно простясь, почитатель иных Евангелий,
    ты поймешь, пропадая, застигнут немой порошею:
    чем суровей мороз, тем нежней за плечами ангелы,
    и что добрый, что злой берегут от любви непрошеной.

    _^_




    * * *

    Вокзальный шум, вокзальное старание
    повременить... ещё не подан поезд,
    мы обо всём подумали заранее,
    теперь бы вот шагнуть, не беспокоясь,
    на близкие вагонные ступенечки,
    ни злостью, ни виной зазря не мучиться.
    А там внутри, весёлая попутчица,
    печенье, лимонад, в кулёчке семечки.

    Пусть города, в которых жить не выпало,
    стоят себе, напрасные, как дождики,
    на долю их придут ещё художники,
    щеками пламенея ярче вымпелов.

    Куда там Лобачевскому и Риману -
    пространство меж кончиною и родами,
    в котором, убегая огородами,
    услышать вдруг: "Давай, с собой бери меня".
    А если нет, не стоит огорчения.
    Меж нами нынче строчки аккуратные...
    Умри, тоска, не вздумай дать попятного.
    Вот он - билетик с пунктом назначения.

    _^_




    * * *

    Все хлопали музыкантам в красивых таких рубашках
    и памятник был Шаляпин за ними, как Командор,
    но сценой была брусчатка, где худенькая бродяжка
    плясала, изображая безудержности задор.

    В бездомных домашних тапках, походкою невозможной
    ввергая тупых подростков в почти истеричный смех,
    танцуй. На земле не нужно ни истины непреложной,
    ни грёз, ни любви, ни веры - боль их заменяет всех.

    В немыслимом одеянье, в коричневом одеяле,
    без капли напрасной злости, беззубый рот приоткрыв,
    кружилась легко и плавно, а мы за чертой стояли,
    послушной не веря скрипке за сладкий её надрыв.

    _^_




    * * *

    Спит служитель движенья дорожного
    на посту, с атрибутом в руке.
    Только все равно будь осторожнее -
    нам же нужно пробраться к реке.
    Это при-город, вы-город, за-город,
    глупой птицы коротенький крик,
    рань рассветная... Медленно, загодя
    указатель печальный возник.
    Мы свернем на ничейную просеку,
    свет, как в лифте, задумчив и тускл...
    Наших три заблудительных сосенки,
    а за ними затейливый спуск.
    Черный бисер случайной смородины,
    гриб, раздавленный чьей-то ногой...
    Это родина? Может и родина,
    может, просто туман над рекой...

    _^_




    * * *

    Вот, ангел мой, вчерашняя опять
    кому - любовь, кому - тоска и скука.
    Когда же он устанет повторять
    на все лады набор безличных звуков.
    О том, о той, о третьих петухах...
    Ему слегка подыгрывает чайник,
    вода бурлит и льется впопыхах,
    и в кружке вдруг темнеет от печали.
    Лимонный запах кухоньку обнял,
    и ярче электричество запело.
    Здесь обошлись бы, в общем, без меня,
    но не хотят. Наверно в этом дело.
    А потому мирись-мирись-мирись,
    тихонько дуй на блюдечко с каёмкой.
    Ах, ангел мой, у них другая высь,
    но мне нельзя без их любви негромкой.

    _^_




    * * *
                А.В.

    Попробуй скажи, что в тебе накопилось...
    Всё листья и листья, всё лисья повадка
    Мелькнуть рыжевато в осеннюю сырость,
    Покинув столицу эпохи упадка.

    Китайский фонтанчик сломался моментом,
    И камушки гладкие перебирая,
    На ум постоянно приходит "memento..."
    А море - все время - загадка вторая.

    Подруга молчит в упоении странном -
    Вишнёвый табак, фиолетовый сумрак...
    А я упираюсь, как стадо баранов,
    Средь верхней одежды, ботинок и сумок -
    Не хочется в гости.
        Но где-то подспудно
    Пульсирует в венах, а значит, готовься:
    Постой, одиссей, разворачивай судно,
    На острове этом нас не было вовсе
    Пока...

    _^_




    * * *

    Потягивая чай из блюдца,
    беспечно дальнего любя,
    легко на свете обмануться
    в необходимости себя.
    И вправду, кто бы смог ещё
    так горевать проникновенно
    над неустроенной Вселенной,
    масштабы не приняв в расчёт!

    _^_




    * * *

    Забывая "люблю!" восклицать, "ну конечно!", "очень!",
    я привыкла к тебе. Я привыкла, наверно, слишком,
    потому как опять, извини, перед носом осень,
    а в такой листопад даже мне, несомненно, крышка
    без тебя, без твоих ерунду говорящих губ...
    вот и жду, удивляясь, куда тебя черти носят,
    и себе удивляясь - надо же, не могу
    позабыть о тебе, так как будто не знала вовсе.
    Раньше номер такой проходил, приносил плоды,
    но теперь все маневры напрасны, и в танке глухо,
    я сижу у окна, и откуда мне ждать беды -
    неизвестно. Меж стекол покуда живая муха.
    И растеряны все её шесть или восемь ног,
    бесполезные крылья приспущены, точно флаги,
    но, похоже, она в состояньи таком давно,
    да и что мне за дело до маленькой бедолаги.
    Что задело? Смешное жужжанье сошло на нет,
    породив тишину, в коей даже дышать неловко,
    а когда немота подступает всё ближе, мне
    начинает казаться, что время, как мышь-полёвка
    ищет зёрна мои, чтоб в свою утащить нору,
    отбирает слова, забывает сказать "спасибо",
    и, подобно висящему там, на стене, ковру,
    я учусь бесполезно молчать, чтоб молчать красиво.
    В пустоте. Это то, что пугает тебя и всех.
    Пустота - это звон, это сердце моё пустое,
    это сорная травка, в такой же, как рожь, росе.
    Пустота - это я. И с тобой мы друг друга стоим.
    Впрочем, хватит. О чём ещё может сказать письмо,
    кроме двух бесполезных глаголов: пишу, скучаю,
    ты придумал нам день недели, но он - восьмой,
    и куда его деть, чтоб другие не измельчали,
    чтоб осталась такою же скорость вращенья лун...
    Превращай его в дождь, раздавай его буквам, строчкам,
    листьям, тихо лежащим на вечном сыром полу,
    присылай его мне, присылай мне его по почте.

    _^_




    * * *
          Н.Т.

    поле смешней раскладушки
    яркого дикого цвета
    ах ты моя нескладушка
    ах ты упрямое лето

    птичьи шальные коленца
    брошен коричневый прутик
    нежности чёрный лоскутик
    выдай мне ключики к сердцу

    мелочь остаточек малость
    как же поёшь хорошо ты
    синим зелёным и жёлтым
    красного чтоб не осталось

    к чёрту медвежьи малины
    шортики юбочки брючки
    и не подглядывай злючка
    умненьким глазом совиным

    _^_




    ЮЖНОЕ  ЛЕТО

    Чужие стройно вплыли в дом
    и в тапочках командуют...
    Не плачь, маруся, переждем
    меж кухней и верандою.
    Ведь это - лето, черт возьми!
    Оно на то и послано,
    чтобы всегда - между дверьми,
    чтобы казалось после нам,
    что жили помидоры в ряд
    почти в гостиной с ковриком,
    и яблони тишком стоят,
    припавши к подоконникам.
    Хоть летом-то везде - жилье -
    что дом, что сад, что улица...
    И все мое, и все твое -
    чего ты, дура, хмуришься?
    Все так и будет в этот раз.
    Найди мне плошку кошкину -
    кто кроме нас поесть ей даст?
    Она у нас хорошая.

    _^_




    * * *

    Зачем репетиции? Разве не каждая
    Дурацкая реплика - с нужным эффектом?
    Придет золотая, святая, вальяжная,
    ничейная публика, сядет в буфетах.

    А ты для него лишь, во мраке невидного,
    Выделывай па, выводи, выкаблучивай,
    как глупый петух, что незлой до обидного,
    танцует, железом калёным наученный...

    А любо ли, кто его знает, красивого,
    попробуй, пойми. Да и пробовать нечего.
    Все всхлипы и выкрики не компенсируют
    спокойную тихую гладкую речь его.

    _^_




    * * *

    У травы и у скамейки,
    меж макушек мокрых яблонь
    воздух синий, воздух красный,
    воздух тёплый золотой.

    Что за дождь! Подставь ладони...
    Как идёт тебе и саду
    ослепительное небо -
    смесь заката и грозы.

    _^_




    * * *

    Рекламный неон заходился в истерике,
    но мы на него не смотрели во(о)бще.
    Оставьте, колумб, неоткрытой америку
    средь чертовой прорвы подобных вещей.
    И нам козырек остановки троллейбуса,
    нечаянно спутал гармонию карт.
    Бессмысленна формула Ньютона-Лебница,
    когда в голове то ли март, то ли арт.
    И кажется, мало ли, много ли прожито -
    апрель впереди, а зима позади.
    Не знаю, чего же мне хочется больше то:
    сказать: "до свидания", сказать: "погоди"...

    _^_




    * * *

    А жизнь такая неумеха,
    Хоть умный взор её горяч.
    Не плачь, мой маленький, не плачь,
    Ведь всё придумано для смеха.

    Ну кто поверит, что всерьёз
    Рыдала глупенькая скрипка,
    Когда конферансье с улыбкой
    Свою тираду произнёс.

    Вот вышел мальчик. Он артист.
    Он пару раз умрёт на сцене.
    Один раз так, потом на бис,
    И публика его оценит.

    Ты слышишь, я сказать хочу...
    А впрочем, это будет скушно.
    To be or not... такая чушь.
    Не слушай, дорогой, не слушай.

    _^_



© Алёна Каримова, 2004-2024.
© Сетевая Словесность, 2004-2024.





Словесность