Что может быть привычнее таких понятий, как воздух, вода, земля? Они даны нам раз и навсегда и не замечаемы нами. Кто задумывается о них? Только философы и поэты.
Но вдруг кому-нибудь случалось, стоя на древних руинах (античного храма или города, римского амфитеатра, старинного монастыря), ощутить что-то неуловимое, но явственное?
А теперь представьте, что нужно не только увидеть стертые следы, почувствовать неосязаемое, но и выразить все это в слове. Задача необычайно трудна.
И испытываешь чувство искренней радости, когда встречаешься с поэтом, который может писать, возвращая нас к первоосновам, к древним смыслам слов, изначальным ритмам.
С поэтом, который возвращает нас в музыку.
Такова поэзия Катерины Канаки, молодого, но очень много обещающего поэта.
Что говорить? Что Катерина - русский поэт, живущий в Греции? Что ритмы Эллады слышатся в ее поэзии, но стихи посвящены России (terrae amatae)? Можно сказать так, и это будет правдой. Но этого очень мало.
А можно просто - ничего не говорить, а открыть цикл стихов Катерины Канаки и погрузиться в мир, где
... чертополох, золотистые щебни
в диком и дивном бреду,
полдень, цикады, засохшие стебли,
гроздья улиток...
Если настроишься на волну этой удивительной поэзии, то ясно услышишь "ритмы времени и прибой..."
Нужно совпасть со строем стиха (биеньем сердца, током крови) и тогда осознаешь истину:
О, История! Нестираемый млечный след,
где живой зрачок - как Эпсилон Ориона.
где зерно и кровь распадаются на фотоны.
где эпоха преображается в чистый свет.
Итак, читатель, разделите с поэтом и горечь, и радость от того, что время поглощает все, что "таинства смертных тел" преходящи, но остается свет, остается любовь, которая "...улыбаясь, листает страницы Гомера // и вслух повторяет исчезнувших стран имена".
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
