По нитке раскалённого вольфрама
Ночь движется, и мягко, и упрямо,
Сбегают с неба поздние огни.
Разбуженный прошедшею грозою,
Как чудище эпохи мезозоя,
Рассвет врастает в розовый гранит.
Наутро после ливневой бомбёжки
Торчат в садах вороньи головёшки,
На камне сушит спину жук малой.
Июнь снимает майские обноски,
Под солнцем свежепиленые доски
Мироточат сосновою смолой.
Цветущему шиповному стаккато
Шмель вторит басовито и мохнато,
Мальчишка водит прутиком в золе,
Июнь, непоправим и неприкаян,
Идёт, не зная сверстников, как Каин,
Вдоль парковых, сырых ещё аллей.
В траве сегодня весело и тесно,
Там съемки репетиции оркестра,
Там ладит свою скрипочку сверчок,
И держится душа на честном слове,
И времени полно для нелюбови,
Но тут июнь, конечно, ни при чём.
У Бога этим утром стриж в праще,
Жара под тридцать, слоган "ты попробуй!"
На ящике с мороженым, и сдобой
День пахнет спозаранку и вообще
Грибы пошли, сказали мне, в лесу,
И я хочу в леса с ножом и фляжкой,
И девушка из Умани - Наташка -
Мне пишет, что помолвка на носу.
И пятница, и в моде этанол,
И гопники с цементного завода
С пяти уже начнут у "Пиво-воды",
Забив на мундиалевый футбол.
И тень из вне - на то она и тень -
Заполнит мир и выльется наружу,
И день опять окажется ненужным -
Отстреленным, как первая ступень.
Те дни выпекались вкусные, как пироги,
Не верилось даже, что осень уже всерьёз,
Собаки стабильно имели четыре ноги,
Длина их зависела от положенья звёзд.
Никто не кончался, не вешался, не тонул,
Не крал чужих яблок, не наставлял рога,
Порою хотелось в какой-нибудь Барнаул,
Однако смущало резонное "на фига?".
Все книги той осенью были без первых глав,
Все песни на редкость звучали без левых нот,
Ночами в квартире как надо густела мгла,
А утром всё было, естественно, наоборот.
На кухне хранились дежурные триста грамм,
С паркетов два раза в неделю стиралась пыль
А ту, что бродила за окнами по вечерам,
Звали не смертью, а как, я уже забыл.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
