От нее пахло лимоном так, что сводило скулы. Она ему очень нравилась. У него была пониженная кислотность. Он мог съесть целый лимон, не поморщившись. Ее полочка в комнате была сплошь уставлена парфюмерией с лимонным запахом. Она как никто умела готовить цукаты из лимонных корок. Их страсть, навеянная этим запахом, возникла на улице. Она плакала, сидя на поребрике, а он подошел успокоить ее, отнял руки от ее мокрого лица и сразу же почувствовал притягательный запах лимона. Отчего она плакала - теперь неизвестно. Известно только следствие - восемь лет вместе. К годовщине свадьбы она купила шляпку лимонного цвета - не подействовало. Его волновал только запах. Когда он оставался дома один, то мог вылить на себя целый флакон ее духов, пахнущих лимоном. Она не сердилась. Продавщица ее любимого парфюмерного магазина давно была с ней на "ты". Он торжествовал. Выращивание на балконе небольшого лимонного дерева приводило их в невероятное возбуждение. Стоило только минут пять порыться в его земле, или, принюхиваясь, погладить его листья, как у обоих усиливался пульс, сердце билось как колокол, и они уходили с балкона в сторону постели. Лимонное дерево из-за этого росло не очень. Он мечтал о выращенных плодах, а пока довольствовался магазинными. Еще он пару месяцев лежал в больнице, а она приносила ему лимоны и прочую снедь по вторникам и субботам. Он вообще был потребителем, а она дарителем. Сама-то она не так уж и любила лимоны. Они жили дружно, редко разговаривая. Время от времени происходил диалог:
- Лимоны дорожают.
- Правда?
- Сама сегодня видела. Вчера было столько, а сегодня уже не столько.
- Я так и знал.
- Может засахарить баночку?
- Да уж, засахари, будь добра.
Вот и всё, что было. По ночам, и днем в метро, ему снились странные тропические леса с огромными солнечными плодами лимонного дерева. Он просыпался от восторга и видел рядом ее, терпко пахнущую лимоном. Теперь ей уже почти не нужны были духи. В такие моменты, просыпаясь, он чувствовал себя особенно счастливым. А сам как-то быстро старел, сдавал, и вот уже дерево на балконе начало давать по десятку шершавых красивых лимонов. Оно цвело, а он чах, не говоря уже об этой его пониженной кислотности. Она, однако, умерла первой. Как раз недавно, когда они купили соковыжималку и, наконец-то, сами начали делать лимонный сок. И вдруг она оставила его одного. Даже лимон долго не лез ему в горло. А вскоре оказалось, что прошло только восемь лет, всего восемь лет этой изнурительной страсти. Оказалось, что ему еще нет сорока и не скоро будет. Старение прекратилось. Страсть закончилась. Лимонное дерево цвело. Лимонного цвета шляпка висела в шкафу. Тропические лимонные сны остались при нем.
- Лимоны дорожают...
- Правда?..
- Сама сегодня видела. Вчера было столько, а сегодня уже не столько...
Его вторая жена обожала лютики. Она культивировала их на балконе. Лимонное дерево понемногу сдавалось. Она засадила лютиками могилу первой жены. Она украсила лютиками ее лимонного цвета шляпку и стала носить. Ей было двадцать лет, у нее было много сил и много времени. Однажды вечером он стоял на балконе, смотрел на цветы и думал о лимонах. Потом он вернулся на кухню, взял из холодильника лимон и надкусил. Его лицо скривилось. Всю ночь, пока жена спала, он рвал лютики и бросал их вниз, на асфальт. Началось воспаление глаз: куриная слепота. Утром он ушел к своей первой жене, нарвав для нее букет из уцелевших лютиков. Они были того же цвета, что лимоны.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
