Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




ИЗ  БИТНИКОВ

Лоуренс Ферлингетти // Аллен Гинзберг // Питер Орловски // Гэри Снайдер // Кеннет Рексрот // Чарльз Буковски




Лоуренс Ферлингетти

Lawrence Ferlinghetti


[?]
Дельфийскому оракулу

Великий Оракул, ну что ты глядишь на меня,
смущаю тебя, в смятение привожу?
Я, американский человек,
вырван давно из черного чрева,
из потемок старой Европы -
Зачем глядишь на меня сейчас,
в сумраке нашей цивилизации -
Зачем на меня глядишь,
как будто я - Америка сама,
новая Империя,
древним не чета,
с электронными магистралями,
несущая свою корпоративную монокультуру
по всему миру,
и английский - латынь наших дней.

Великий Оракул, проспавший века,
открыл наконец глаза
и скажет, как нам спастись от самих себя
и пережить своих правителей,
творящих плутократию из нашей демократии
на Большом Расколе
между богатыми и бедными,
в ком слышал Уолт Уитмен песню Америки.

О безмолвная Сивилла,
крылатыми снами объятая,
Прореки из светлого храма,
пока серьезные созвездия
с греческими именами
еще смотрят вниз на нас,
пока маяк своим рупором шарит
по морю.
Прореки и нас озари
морским светом Греции,
алмазным светом Греции.

Зоркая Сивилла, сокрытая навеки,
Выйди наконец из своей пещеры
И к нам обратись гласом поэта,
гласом четвертого лица единственного числа,
гласом непостижимого будущего времени,
гласом людским вперемешку
со страстным нежным смехом -
И дай нам новые мечты,
Дай новые мифы для жизни!

Дельфы, 2001


Аллен Гинзберг

Allen Ginsberg


[?]

Америка

Америка я отдал тебе всё и стал ничем.
Америка два доллара и двадцать семь центов 17 января 1956 года.
Сам себе противен.
Америка когда же мы прекратим воевать с человечеством?
Отъебись со своей атомной бомбой.
Меня тошнит не лезь ко мне.
Не допишу поэму пока не приду в норму.
Америка когда же ты будешь паинькой?
Когда же ты разденешься?
Когда посмотришь на себя сквозь смерть?
Когда будешь стоить миллиона своих троцкистов?
Америка почему твои библиотеки полны слез?
Америка когда же ты накормишь яйцами Индию?
Надоели твои безумные претензии.
Когда я смогу пойти в супермаркет и за красивые глаза купить что надо?
Америка в конце концов совершенны мы с тобой а не мир иной.
Твоей системой я сыт по горло.
Из-за тебя хочется стать святым.
Надо решить этот спор как-то иначе.
Берроуз в Танжере вряд ли вернется не к добру это.
От тебя исходит зло или это игра такая?
Стараюсь добраться до сути.
Не откажусь от своей страсти.
Америка хватит давить сам разберусь что мне делать.
Америка уже роняют сливы цвет.
Не читаю газет месяцами каждый день кого-то судят за убийство.
Америка я сочувствую рабочим радикалам.
Америка в детстве я был коммунистом и не жалею.
Курю марихуану где ни попадя.
Дома сижу дни напролет и пялюсь на розы в клозете.
Выбравшись в Чайнатаун напиваюсь но в койку не падаю.
Затвердил назубок быть беде.
Видела б ты как я штудирую Маркса.
Мой психоаналитик считает что я в полном порядке.
Не вымолвлю Отче наш.
У меня бывают мистические видения и космические вибрации.
Америка я же тебе еще не говорил до чего ты довела дядю Макса приехавшего из России.

К тебе обращаюсь.
Журнал "Тайм" так и будет заведовать нашей духовной жизнью?
Я помешался на журнале "Тайм".
Каждую неделю его читаю.
Его обложка на меня глядит всякий раз когда крадусь мимо ближайшей кондитерской.
Читаю его в подвальчике Публичной библиотеки Беркли.
Он всегда говорит мне об ответственности. Серьезные бизнесмены. Серьезные кинопродюсеры. Серьезные все кроме меня.
Мне кажется что я и есть Америка.
Опять разговариваю сам с собой.

Против меня восстает Азия.
Китайского шанса мне не дано.
Рассчитывать надо на свои национальные ресурсы.
Свои национальные ресурсы состоят из двух косяков марихуаны миллионов гениталий непубликабельной приватной литературы пробегающей 1400 миль в час и двадцатипятитысяч психушек.
Не говоря уже о моих тюрьмах и миллионах бедолаг живущих в моих цветочных горшках под светом пятисот солнц.
Я упразднил французские бордели, на очереди Танжер.
Моя цель стать Президентом несмотря на то что я католик.

Америка по глупости твоей как напишу святую литанию?
Продолжу как Генри Форд мои строфы так же индивидуальны как его автомобили тем паче что все они разного пола
Америка буду продавать тебе строфы $2500 штука скидка $500 за твою старую строфу
Америка освободи Тома Муни
Америка спаси испанских лоялистов
Америка Сакко Ванцетти не должны умереть
Америка парни из Скоттсборо это я.
Америка когда мне было семь мама брала меня на собрания коммунистической ячейки нам продавали горошек горсть за билет а билет стоил пятак и речи в придачу бесплатно все были паиньками и жалели рабочих это было так искренне ты понятия не имеешь до чего хороша была партия в 1935 году Скотт Ниринг был величавый старик истинный вождь Матушка Блур вышибала слезу однажды я видел настоящего Израиля Амтера. Наверняка все кругом были шпионами.
Америка ведь у тебя и в мыслях нет войны.
Америка во всем виноваты эти русские.
Эти русские эти русские и эти китайцы. И эти русские.
Россия хочет съесть нас живьем. Россия совсем спятила. Хочет забрать наши машины из наших гаражей.
Хочет хапнуть себе Чикаго. Ей нужен Красный Ридерз Дайджест. Нужны наши автозаводы в Сибири. Номенклатура управляет нашими заправками.
Ну и дрянь. Фу. Заставит индейцев грамоте учиться. Ей надо больших черных ниггеров. Ха. Заставит всех нас работать шестнадцать часов в день. Караул.
Америка всё это на полном серьезе.
Америка такое у меня ощущение когда смотрю телевизор.
Америка верно ли это?
Уж лучше займусь делом.
Правда я не хочу ни в армию идти ни точить высокоточные детали на заводе все-таки я близорукий и псих.
Америка я поддержу тебя всей своей придурью.


Питер Орловски

Peter Orlovsky


[?]
Первая поэма

Льется радуга мне в окно, я заряжаюсь.
Рвутся песни из груди, все крики мои, витает в воздухе
тайна.
Ищу башмаки под кроватью.
Толстая негритянка становится моей матерью.
Фальшивых зубов у меня еще нет. Вдруг десяток детей садится ко мне на колени.
За один день отрастает борода.
Выпиваю целую бутылку вина с закрытыми глазами.
Рисую на бумаге, и кажется, что мне опять два года. Хочу, чтоб каждый
говорил со мной.
Вываливаю мусор на стол.
Запускаю в комнату тысячи бутылок, июньскими жуками называю их.
Пишмашинка мне служит подушкой.
На моих глазах ложка превращается в вилку.
Мне дарят бродяги все свои деньги.
На всю оставшуюся жизнь нуждаюсь только в зеркале.
До пяти лет жил в курятниках, мне не хватало
бекона.
Ночью мать являлась в облике ведьмы и рассказывала сказки про
синие бороды.
Во сне взлетал прямо над кроватью.
Снилось, как прыгаю в дуло, чтобы сцепиться
с пулей.
Встретил Кафку, и он перескочил через дом, лишь бы удрать от меня.
Тело мое превращалось в сахар, выплескивалось в чай, я обретал смысл
жизни.
Чтобы стать черным мальчиком, мне были нужны лишь чернила
На улице ищу глаза, готовые ласкать мое лицо.
В лифтах я пел, веря, что еду на небо.
Выходил на 86-м этаже, по коридору шагал в поисках
свежих бычков.
Стоит кончить, на койке блестит серебряный доллар.
Гляжу в окно, никого не вижу, спускаюсь на улицу,
смотрю на свое окно, никого не вижу.
Так и болтаю с пожарным гидрантом, спрашивая: "Твои слезы
и впрямь крупнее моих?"
Вокруг ни души, можно спокойно поссать.
Трубит Гавриил, трубит Гавриил: раскройся, радость,
голубой мой праздник.

24 ноября 1957, Париж


[?]
Вторая поэма

Утро опять, маюсь бездельем -
может, купить рояль или слепить туфту.
Хоть в комнате прибрать, ведь точно, как отец, кидал
пепел с бычками за койку на пол.
Но сперва стаканы протру и выпью водички,
прочищу затхлый рот.
Стук в дверь, входит кошка, за ней слоненок
из зоопарка, требуют свежих блинчиков - вот уж хватит с меня
этих галлюцинаций.
Надо еще покурить, потом приподнять шторы, потом
приметить, как пробирается грязь к мусорному ведру.
Холодильника нет, обойдусь засохшим грейпфрутом.
Можно ли с моей комнатой что-то доброе сотворить, выкрасить в розовый цвет,
например, или поставить лифт от кровати до пола,
а может ванну сделать в постели?
Что толку жить, если нельзя устроить рай в собственной
комнате-стране?
Ведь эта капля времени на моих глазах,
как срок красной звездочки на сигарете,
ощутить заставляет, что жизнь ломается быстрее ножниц.
Знаю, если б я смог побриться, вся дрянь на лице
исчезла бы навеки.
Дырки на башмаках дело временное, понятно.
Коврик мой грязный, а у кого он чистый?
У каждого в жизни бывают моменты, когда надо сходить
отлить - здесь позвольте на миг закрасить окошко черным.
Тарелку вдребезги об пол из озорства - а может просто
нечаянно случайно уронить, пока ходишь вокруг
стола.
В зеркале я как призрак в сахарской пустыне,
а в постели напоминаю задыхающуюся в крике мумию,
зато на столе себя чувствую Наполеоном.
А что до главной задачи дня - постирать исподнее -
загаженное за два месяца - так это сущая каторга.
Как можно стирать - да я же, я же, я же бабой буду, если сделаю
это.
Нет уж, лучше начищу кроссовки до блеска, а чем пол мыть, так
есть подход более творческий - покрасить его.
Ну а с посудой я справлюсь, недаром же думаю устроиться поработать
в закусочной.
Моя жизнь и моя комната как две чумы, преследующие меня
по всей земле.
Слава богу, мой взгляд на природу невинен.
От рождения помню песню о любви - бабочка на холме
превращается в чашу, из которой я пью, идя по мосту
цветов.

27 декабря 1957, Париж


Гэри Снайдер

Gary Snyder


[?]
Вовне

природная
тишь
внутри.

сила внутри.
сила

вовне.

что ни прейдет, то и путь -
сам по себе не цель.

цель - благодать
и покой -

целить, не
спасать.

истину
петь

правду силы внутри.


[?]
Зашел в бар

Зашел в "Бродягу" - бар
В Фармингтоне, Нью-Мексико.
Взял двойной бурбон,
                              пивом закрепил.
А патлы под кепку прибрал,
Серьгу оставил в машине.

Два ковбоя шумно резались
                              в бильярд,
официантка нас спросила:
                              вы откуда?
Оркестрик заиграл кантри-вестерн
"У нас в Маскоки нет марихуаны".
На следующей песне
                              вышла пара.

Танцевали, как школьники
                              в пятидесятые;
Вспомнилась работа по лесам,
                              бары в Мадрасе, Орегон.
Та стриженая радость и грубость -
                              Америка - твоя глупость.
Чуть не полюбил тебя вновь.

Мы вышли - на обочину трассы -
                              под строгими старыми звездами -
В тени крутых скал
                              я вернулся к себе,
К трудам, к насущному
                              "Что делать".


Кеннет Рексрот

Kenneth Rexroth


[?]
Смятение

Иду мимо твоего дома томным багряным утром.
Задернуты шторы, распахнуты окна.
Легкий ветерок с озера -
Как твое дыханье на моей щеке.
Брожу весь день под моросью.
Срываю багряный тюльпан в опустевшем парке.
Блестящие дождинки льнут к его лепесткам.
В пять часов лишь этот цвет остается в городе.
Иду мимо твоего дома пасмурным вечером.
Смутно вижу, как движешься ты в светлой комнате.
Ночью сижу перед чистым листом бумаги,
Пока не затрепещет рядом опавший багряный лепесток.


Чарльз Буковски

Charles Bukowski


[?]
Да Да

когда любовь создал Бог - Он мало кому помог
когда собак создал Бог - собакам Он не помог
когда растения создал Бог - это был сущий пустяк
когда ненависть создал Бог - Он дал нам в руки флаг
когда меня создал Бог - Он создал меня
когда обезьяну создал Бог - Он задремал
когда создал жирафа - Он был пьян
когда создал наркотики - Он торчал
а когда сотворил суицид - Он отпал

когда тебя в постели создал Он
Свое дело Он туго знал
Он пьянел и торчал
и творил одним махом горы, море и пламя

кое в чем Он ошибся
но когда Он создал тебя в постели
Он расточил всю Свою Благодать.


[?]
что же нам делать?

бывает и доброта в Человечестве.
понимание, а порой даже
подвиги.
но в целом оно масса, бессмысленная
глыба.
оно как большое животное в спячке,
и вряд ли что-то его разбудит.
проснувшись, преуспевает в жестокости,
эгоизме, неправом суде, убийстве.

что же нам делать с ним, Человечеством?

да ничего.

просто держись от него подальше.
обращайся как с ядом, пороком,
абсурдом.
но будь осторожен. оно ввело законы,
чтоб защититься от тебя.
оно может убить без причины.
от него избавит лишь хитрость.
спасаются немногие.

ты должен сам придумать план.

я таких не встречал, кто спасся.

встречал великих и славных,
но и они не спаслись,
ибо славны и велики лишь в рамках
Человечества.

я тоже еще не спасен,
но не перестаю пытаться вновь
и вновь.

перед смертью надеюсь добыть себе
жизнь.



 Смотрите также: переводы Алексея Караковского




© Владимир Бойко, 2005-2024.
© Сетевая Словесность, 2005-2024.




Словесность