Уходим, уходим, уходим,
Прощаемся наперебой,
Уходим при ясной погоде,
Холодной, дождливой - любой,
Не глядя на снег и на ветер,
Не зная, что ждёт впереди.
Спроси - но никто не ответит,
Никто не поможет в пути!
Андреевский крест Ориона
В ночи освещает наш путь,
Идём по нему непреклонно,
Не в силах назад повернуть.
Дорога подъёмом покатым
Всё выше и выше ведёт,
И пахнет полынью и мятой
Наш необъяснимый исход.
Снился мне в ночь удивительный сон.
С неба спускается ангелов сонм,
Бьют барабаны, кимвалы гремят,
Медные трубы на солнце горят.
Нет не на солнце, ведь солнца-то нет -
Это нездешний, не солнечный свет,
Только откуда он - я не пойму,
Ангелов сонмы стремятся к нему,
Следом за ними и я всей душой
К этому свету стремлюсь голышом
И не стесняюсь прозрачных телес,
Словно в стеклянную капсулу влез.
Я озираюсь и вижу вокруг
Капсул подобных сверкающий круг.
Нас увлекает могучий поток,
Капсулы наши вгоняет в росток,
Мы прорастаем сквозь землю ростком,
Мы расцветаем прекрасным цветком.
Девочка Маша по лугу идёт,
Лютик срывает,
В ладони берёт.
Ангелов трубы звучат в унисон.
Снился мне в ночь удивительный сон.
Мама мыла Милу мылом
(Мыло пенилось в руке)
И о чём-то говорила
На секретном языке.
Мама Милу вытирала -
Мила малая пока -
А по небу уплывало
Солнце, прячась в облака.
Мама Милу обнимала,
Положила на кровать,
Подоткнула одеяло,
Пожелала доброй ночи.
Мила маму понимала:
Миле не хотелось спать
И она протестовала,
Но не очень.
Так заканчивался день
Милы в маминой квартире...
Мамы нет уж в этом мире,
А у Милы нет детей.
Не дал Бог, как говорят.
Мила гладит кошку Нюшу,
Кошка Милу любит слушать.
Мила кошку любит гладить.
Так живут друг друга ради
Много-много лет подряд.
Хотя давно мир сказок перерос ты,
В ночь полнолунья подойдя к окну,
Взглянув на звёзд брильянтовую россыпь,
Впусти в свой дом волшебницу-луну.
Пускай она присядет у огня
И сказку тихим голосом расскажет
О чёрных псах, которые на страже
Не спят, ключи от вечности храня.
О дальних странах и лихой судьбе,
О великанах и отважных гномах.
Твой скучный дом наполнит птичий гомон,
И менестрель сыграет на трубе.
Ты будешь слушать и, забыв про быт,
Вновь обретёшь чудесный мир, который
Описан Эддой, Библией и Торой,
А ныне так старательно забыт.
И ты поймёшь - за круговертью дней,
Теряющихся в офисной рутине,
Есть кое-что ценнее и важней,
И не забудешь этого отныне.
Я даже не верю, что я здесь стою -
На самой вершине, на самом краю,
На крыше Европы на самом коньке,
И вижу сияющий мир вдалеке:
Соседних вершин голубую гряду
В мерцающей дымке, в сверкающем льду,
Чуть ниже торосы седых облаков,
Под ними ущелий зелёный покров,
И нитки дорог, и артерии рек,
Дома, где нашёл свой приют человек.
Здесь кажется - небо достанешь рукой,
Здесь только свобода, здесь только покой.
Ворохами листьев облетая,
В зябкой предзакатной тишине
Загрустила осень золотая
О себе, о Боге, обо мне.
С ворохами листьев облетая,
С караваном птичьим улетая,
Вечера на даче коротаю
При луне.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
