Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Цитотрон

   
П
О
И
С
К

Словесность




ВНЕЗАПНЫЙ ПОЖАР В ЯНВАРЕ

Подлинная история,
рассказанная автору московским художником Костяном Ежовым


После путча, когда шел ливень, Костя Гребешков окончательно расстался с Леночкой Бочкаревой, заплаканной жительницей Северного Чертанова. Он перевез свой чемодан из мастерской на Ленинский проспект, к бывшей однокурснице Валерии. Валерия работала на студии "Союзмультфильм", анимировала сюжеты для "Фитиля".

Крашеная брюнетка Лера научила Костю не хранить носки на книжной полке и поила его горячим шоколадом. С двумя другими однокурсниками Костя арендовал мастерскую в районе Покровки. Они выставлялись на вернисажах современного искусства в качестве авангардной группы "Пожилые нимфетки".

Костя считался самым талантливым и уже тогда имел собственного агента, Генриха Людвига. Генрих Людвиг был алкаш, но умел продавать картины.

Потом распался СССР, и картины стали продаваться хуже. Один Костин напарник, Костян Ежов, устроился в магазин компакт-дисков, другой уехал в Израиль. Генрих Людвиг поселился в Костиной мастерской. Он пил каждый день. Валерия по пути с работы забирала Костю из мастерской и везла домой на такси.

После второго путча кончились деньги. Лера плюнула и устроилась в фирму "Секс по телефону". Работа была нервная. Лера перестала забирать Костю из мастерской. Бывали дни, когда Костя по несколько ночей ночевал на Покровке.

Долгими пьяными вечерами Генрих Людвиг убеждал Костю.

- Ты самый талантливый художник Москвы. Сезанн рядом с тобой щенок. Комар и Меламид - выдохлись. Только не бросай живопись! Твоя сильная сторона - техника. Американцам этого не понять. Мы сделаем ставку на Европу.

И ездил то в Австрию, то в Бельгию. Но картины не продавались. Генрих Людвиг с грехом пополам толкал выдохшихся героев перестройки, но любил только Костю. Тот писал картины и терпеливо ждал.

Семья Гребешковых жила на Лерины деньги. Валерия иногда находила для мужа вакансии. Среди вариантов была российско-турецкая сантехническая фирма, чеково-инвестиционный фонд, газета сексуальных меньшинств "Мечта плюс". Костя высокомерно отказывался.

Потом случился Новый год. Гребешковы праздновали его с родственниками, а Генрих Людвиг собрал в Костиной мастерской художественную общественность. На третий день празднования в мастерской случился пожар. Жертв не было, но сгорели все Костины работы, не говоря о подрамниках, холстах и пюпитрах. Генрих Людвиг, по слухам, спас лишь одну Костину работу и уехал с ней в Брюссель, где поселился у одной бельгийской армянки, дочери инженера по ядерным системам НАТО. Поразительно, но пестрая, экспрессивная работа, которую вывез Людвиг, называлась "Внезапный пожар в декабре", таким образом зловещее совпадение было почти буквальным.

Костя бросил живопись и лежал на диване, Валерия зарабатывала телефонным сексом.

Их отношения осложнились.

После одной из размолвок Лера взяла отпуск и уехала к тетке в Кострому, оставив двести тысяч на пропитание. Костя купил на эти деньги копченой селедки и спирта на оптовом рынке и выпивал с соседом Павликом, менеджером компьютерной компании "Ай-Би-Эм". Через неделю Павлик тоже взял отпуск и уехал в Сочи. Костя не знал, что на самом-то деле Лера была не в Костроме, а поджидала Павлика на курорте.

Костя провожал соседа во Внуково, а вернувшись, обнаружил, что забыл у Павлика свой любимый плед.

Под утро ему стало холодно, и Костя решил войти к Павлику через лоджию. Они жили на одиннадцатом этаже. Несмотря на алкогольное опьянение, предприятие удалось, и Костя наконец уснул.

Так случилось, что Костины передвижения по лоджии заметила собачница, гулявшая во дворе со своим питбулем. Собачница вызвала милицию.

Пробуждение похмельного Гребешкова было ужасным. Группа захвата взломала дверь. Открыв глаза, Костя увидел над собой людей в сферических шлемах и с автоматами. Он окончательно пришел в себя лишь в следственном изоляторе, а именно в Бутырской тюрьме.

Плед приобщили к делу.

Когда Лера вернулась из отпуска, Костя уже освоился в камере и рисовал портреты сокамерников. Ему присвоили кличку "Рафаэль" и угощали сигаретами. Валерия с трудом разыскала мужа, и передала ему в тюрьму теплые носки и нервную записку:

"Я так и знала, что тебя нельзя оставлять одного. Наверное, мы разведемся".

Костя плакал.

Через неделю вернулся Павлик. Надо отдать должное - Павлик обил все пороги, пытаясь доказать, что Костя его друг и воспользовался лоджией вполне законно. Мало того, плед принадлежал самому Гребешкову.

Павлик снял деньги со счета и нанял за наличные неплохого адвоката по фамилии Лайнер, но заседание суда бесконечно переносили.

Костя провел в тюрьме девять месяцев. Суд закрыл дело за отсутствием состава преступления. Леры на суде не было. Костя вышел из тюрьмы холодным мартовским утром, похудевший и безразличный.

Он набрал рабочий номер телефона Леры, но ему объяснили, что он может поговорить с ней только по платной линии, им пришлют счет. Но Косте было все равно, и он набрал платный номер. Выяснилось, что Лера не может приехать домой. Менеджер - козел, совладелец фирмы, и Леру домой не отпустит. Приехать тоже нельзя - посторонним вход запрещен. Костя говорил с Лерой по платной линии шесть часов без перерыва на обед.

Потом смена кончилась, и лишь по пути домой Лера сообразила, что за эту беседу ей придется заплатить месячную зарплату. Вечером – слово за слово - состоялся серьезный разговор.

Наутро Костя оказался на улице, без работы, без жилья и без будущего. Его приютил на кухне Костян Ежов. У Костяна была неработающая жена, сын-пятиклассник и нерегулярный заработок на Горбушке. Оставаться больше недели было неудобно.

Он сидел у телефона и листал записную книжку. Тогда-то он и дозвонился бывшей однокласснице Леночке Бочкаревой, с которой расстался шесть лет назад. Она успела за это время выйти замуж, развестись, и все так же жила в Северном Чертанове с мамой и бабушкой. Они встретились в кафе "Оладьи" на улице Герцена.

Костя рассказал Леночке про свою жизнь, пожар в мастерской, тюрьму и предательство Леры (о том, что она давно живет с Павликом, Костя не знал).

Леночка заплакала и сказала, что все эти годы любит Костю как прежде, считает его изумительным человеком, прекрасным художником и хорошим другом. Мама и бабушка хорошо помнили Костю. Они поставили на кухне раскладушку, и так Костя поселился в Северном Чертаново. Его устроили грузчиком в отдел алкогольных напитков местного гастронома. Леночка работала там же продавщицей, и ее коллеги поражались тихой интеллигентной паре, всегда трезвой и ни разу ничего не укравшей. Никто не знал, что Костя Гребешков не только не муж Леночке, но так и не стал даже любовником.

Прошел год. Валерия и Павлик обменяли две своих квартиры на одну трехкомнатную улучшенной планировки. Беременная Валерия попросила развод.

В день развода Костян возвращался в Северное Чертаново, размышляя о том, что пора бы делать Леночке Бочкаревой логичное предложение. Лишь неопределенность социального положения мешала ему, он не хотел повторения истории, уже случившейся в его жизни.

Тогда-то в метро он и увидел в толпе, уже выходящим из вагона, своего бывшего агента Генриха Людвига. Людвиг буквально лоснился, всякие следы алкоголизма давно покинули его бородатую физиономию. Великолепное пальто и уверенные движения выдавали в Генрихе человека благополучного, прочно стоящего на ногах.

- Может, хоть сотню баксов стрельнуть? - малодушно всполошился Костя и рванулся вслед. Двери уже закрывались, и его прижало, но Гребешков из последних сил раздвинул тяжелые створки, и крикнув - "Гена! Гена!"- оказался на платформе.

На лице Людвига, неожиданно просиявшем, светилась неподдельная радость.

"Гребешок! Дорогой мой Гребешок! Как же я соскучился!"

Они поехали в кафе "Оладьи" на Герцена и взяли по сто пятьдесят водки. Костя мысленно сравнивал свой невыразительный внешний облик с новой, фешенебельной фактурой Людвига, стеснялся и даже злился, и все никак не решался попросить денег.

- А ты неплохо выглядишь, - сказал он глубокомысленно, когда первая рюмка разлилась теплотой в неширокой гребешковской груди.

- Так ведь! Костя! Ты не представляешь, на какие деньги! Я ведь приехал-то в Москву зачем?! Я же тебя ищу, дурак! Леркин телефон не отвечает! У Ежова отключен за неуплату! Как тебя искать!

Выяснилось, что единственная картина, которую Людвиг вывез в Бельгию, вызвала большой интерес в тамошних художественных кругах. Генрих выставлял ее несколько раз и всякий раз немедленно находил потенциальных покупателей. Он чувствовал, что может неплохо ее продать и не спешил со сделкой, набивая цену.

История о том, как название картины совпало с пожаром в мастерской, попала в газеты, о картине сняли небольшой сюжет и использовали его в документальном фильме о русском искусстве. Цена картины подскочила втрое, когда художественная общественность увидела опаленный настоящим пламенем "Внезапный пожар" - языки настоящего огня лизнули холст несколько раз, навсегда оставив след неподдельной реальности на плодах Костиных фантазий. Слегка покраснев, Генрих признался, что приврал, сообщил журналистам, что автор шедевра, Konstantine Grebechshkoff во время пожара лежал рядом с картиной пьяный и погиб от угарного газа. Не только рассказы Генриха привлекли внимание к картине, но и сама картина привлекла внимание искусствоведов к русскому дилеру. Его дела пошли в гору, и он стал одним из самых известных экспертов по русскому искусству в Брюсселе.

В итоге Генрих продал картину на аукционе в Лондоне за четыреста тысяч долларов, но взял себе лишь десятую часть, остальное положив в банк на Костино имя, и бросился в Москву разыскивать друга.



Свадьба Кости с Леночкой Бочкаревой была шикарной.



© Олег Пшеничный, 1999-2024.
© Сетевая Словесность, 1999-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность