Archive: |  1  |  2  |  3  |  4  |  5  |  6  |  7  |  8  |  9  |  10  |  11  |  12  |  13  |  14  |  15  |  16  |  17  |  18  |  19  |  20  |  21  |  22  |  23  |  24  |  25  |  26  |  27  |  28  |  29  |  30  |  31  |  32  |  33  |  34  |

Dan Dorfman ([Написать письмо]; Tuesday, September 08, 1998 03:57:04)

Следопыт пишет:

Вот, собственно, коротко о задачах и некоторых результатах этой игры. Не без издержек, согласен. Но "тенетские шавки","подметки" и все остальное -- это DD. Возможно, потому, что Антон никак не ответил на заметку Якова в "Лебеде" (после наезда Антона в тенетской Книге), и хочется еще некоторых кровопролитиев и вселенской славы на ристалищах. Возможно.
Если вспомнить начало, то как быть вообще в таких случаях? -- ведь заметка Якова, в которой Антон упоминается, не писалась с условием, что ее Антон никогда не прочитает. Первоначальная цитата ведь была только по тому поводу, что в заметке в "Лебеде" Антону приписывалось авторство "НП". Что здесь, не
имеющего отношения к Носику или его гостям?
другое дело, что в наезде на Якова он анализировал всю
заметку, и анализировал пристрастно, вот потом уже все и покатилось, вспомните текст наезда.

Уважаемый Следопыт!
Благими намерениями вымощена дорога в ад. Есть такое
банальное и вам широко известное выражение.
Ваше кросс-цитирование по-вашему было вполне безобидным
занятием. Но только по-вашему. Объективно оно выглядело как спам. Мне жаль, что вы это так и не поняли. Далее. Я с вами могу согласится в том что язык, который я употреблял не совсем адекватен. Но только язык. Я уверен, что вы не знаете всех высказываний Павлика о литературе в различных гостевых книгах за последний неполный год. Я их прочёл все. Некоторые сохранил у себя на хард-драйве. Точно также я прочёл все, что за
год на Сеть выложил Антон по тому же поводу.

Это просто несравнимо. Это разные измерения.

Любому, кто читает хоть чуть-чуть больше чем средний человек,человек с улицы это становится очевидным, если действительно иметь тексты и того и другого для сравнения. Т.е. я думаю что это не дискуссионо. Я могу вам просто подобрать этот материал из того что у меня есть на хард-драйве и послать вам. Т.е., когда я
писал о том, что Носик в подмётки не годится, то употребил конечно неадекватное выражение, но передающее суть верно. Я попробую даже защитить Носика, чтобы вы поняли что я пытаюсь искать истину. Носик - хороший временами блестящий журналист Это наследственный талант в его семье. Его отец, Борис Носик, очень извстный в русском Зарубежье журналист, соб.корр Нового Русского Слова в Париже. Его всегда печатают с удовольствием
любые издания, а не только Новое Русское Слово. Т.е.
профессионализм Носика как журналиста мною не подвергается сомнению. Это наследственный профессионализм. Итак ''про''. Теперь ''контра''. Для того чтобы разбираться в литературе не только на уровне Павла Афанасева,(это очень высокий уровень), а
даже на моём уровне, надо эту литературу читать. Т.е. следить за литературным процессом. Постоянно. На одном чутье не выеедешь.Голый человек на голой земле, даже обладающий феноменальным чутьём, ничего не учует. У Носика просто для этого нет времени.Он ведь зарабатывает на хлеб именно журналистикой. Причём
очень специфической журналистикой, требующей постоянного поиска по Сети, в основном на англоязычных сайтах. У него просто нет времени следить за литературным процессом. Он грубо говоря - невежда. Хоть я ещё раз повторяю, это не его вина. Я несмотря на
то, что уже семь лет живу в Америке, по-прежнему читаю
ежемесячно все толстые журналы. Начал я это чтение лет
тридцать назад. Иногда я пропускаю или просматриваю только по диаганали беллетристику, но литературно-критические разделы прочитываю обязательно. И, конечно, читаю всё интересное в беллетристике. Т.е. то, о чём пишут критики. Для этого нужно
много времени, но я это время стараюсь находить. Кроме того, читаю я очень быстро, примерно в три раза быстрее обычного человека. И, поэтому, мне абсолютно ясно невежество Носика. Которое обнаруживается по его многочисленным высказываниям в ВИ. Представьте себе человека, который претендует на понимание и знание литературы вообще, приходит в общество людей которые
действительно в этом разбирается и при этом восторженно
врывается к ним со словами: ''А вы Пушкина читатали, мне вчера попалась его книжка, отлично пишет - подлец''.Вот так часто реагирует Носик. Его базисное знание литературы,(оно у него есть) его не спасает от невежества. Я знаю много блестящих знатоков литературы в прошлом, которым под 80, и которые продолжают считать что самые модные поэты сейчас - Мандельштам и Цветаева, которые ничего не слышали о ''Маятнике Фуко'' Умберто Эко и о Пелевине или Галковском. Среди
них есть доктора филологических наук. И такие известные имена от которых дух захватывает. Могу даже назвать вам одно имя Этот человек живёт в Бостоне и я довольно часто имею неудовольствие слушать его, на мой взгляд, уже глубоко невежественные рассуждения на темы литературы. Несмотря на то, что он действительно выдающийся поэт. Его зовут - Наум Коржавин. Но Коржавина извиняет его возраст. Частично. Потому
что прежде всего он невежда потому, что нелюбопытен. Но я ещё раз повторяю, что Носика тоже извиняет его занятость. Он просто много работает. И не имеет возможности читать то, что прямо не относится к его работе в достаточном для действительно эрудированного человека количестве. Дальше. В моем статье в Лебеде Антону не приписывалось авторство Высшего Пилотажа. Я
знаю автора Высшего Пилотажа по нашей с ним переписке,
давно знаю его настоящее имя и в своей статье я писал о том что другие считают предполагаемыми авторами НП Носика или Кононенко. А Носик почему-то написал что это не так. Что этого никогда не было. И написал неправду. Но.... и это самое главное.Носика не интересовала конкретно тема НП. Свой наезд в ГБ он осуществил только ради одной фразы о том, что я вообще всегда
пишу чепуху. Может быть это верно отчасти. И я действительно не всегда точно и адекватно выражаю свои мысли, но Антон решил обобщить. В этом случае я могу на основании того, что напутал он, написать о нём тоже самое. Я в давнем Лебеде поместил свою заметку на тему выговора Носика всем программистам по поводу
употребления русских, а на английских сокращений в
компьютерной терминологии. Используя цитаты из американских источников, я доказал если не Носику, то читателям, что чепуху писал как раз Носик. Если у вас есть желание, я вам перешлю текст моей заметки в Лебеде, чтобы вы не должны были вызывать этот текст из архива. Носик ничего не ответил. Ему нечего было ответить. Я закончил мех-мат в 1971 году и с тех пор
работаю программистом. И знаю что происходило с терминологией в динамике. И когда человек с медицинским образованием ни дня не проработавший на ВЦ начинает меня поучать, мне становится просто смешно. Но как только Носику нечего сказать, он молчит.
Мало ли что там моськи лают. И это очень нехорошая
человеческая черта Носика. Он очень боится подорвать своё реноме всезнайки. Очень боится за свой авторитет. Никогда не вступает в дискуссии там, где он не уверен в победе. Т.е. он вступает в спор только с полностью дебильными собеседниками. Вот что означает моя фраза о Носике как о человеке. Напротив, Афанасьев всегда
внимательно слушает аргументы собеседника и признаёт его правоту как только узнает информацию ранее ему неизвестную. Вот почему моё сравнение того и другого, выраженное неадекватно, было вполне адекватным если не по языку то по смыслу. И, наконец, последнее. Носик подбирает себе соответствующих собеседников. И поэтому ВИ и ГБ литературных конкурсов действительно несовместимы.
Потому, что большинство постоянных посетителей ГБ Тенет и ЛИТО им. Стерна действительно разбираются в литературе несравнимо больше чем постоянные посетители ГБ ВИ. Хоть есть и исключения. Вадим Смоленский, один из участников конкурса Арт-Тенета 97 и член ЛИТО им. Стерна, как выяснилось из его диалога с Делицыным никогда не читал ''Вечер у Клэр'' и даже ничего не слышал об авторе этой книги. Но это просто аномалия
для посетителей Тенет и ЛИТО. В гостевой книге ВИ - это норма.Если у вас есть какие-то возражения можете не загромождать ГБ,
а написать мне е-маil. Впрочем, как вам будет угодно.
Ваш Дан Дорфман.





я


высказаться

Следопыт (Tuesday, September 08, 1998 03:34:34)

А.:

Вообще там в начале книжки имеется позиция "Свежее", что означает вызов последних 20-ти записей. Можно набрать так:

http://www.cityline.ru/cgi-bin/last20.cgi

Вместо 20, можно, кажется, проставлять 50 или 100 записей. Еще имеется упаковка всей книги (меньше 2 Мб).


высказаться

А. (Monday, September 07, 1998 23:17:29)


Следопыту: Эту страницу компьютер грузит минут десять, потом бросает. Можно понять - надоедает. Страница так мегабайт на 5.

А.


высказаться

Следопыт (Monday, September 07, 1998 10:54:12)

Оказывается, книжки бывают не только электронные:

http://www.cityline.ru:8080/vi/guestbook.gbk

(это адрес для порта с Windows-кодировкой ГК "Вечернего Интернета".


высказаться

(Sunday, September 06, 1998 05:54:06)

чч


высказаться

Из несостоявшейся поэмы "MAMMALS" академика Зельцера ([Написать письмо]; Wednesday, September 02, 1998 20:01:26)


Как я могу согласиться
с тобой и идти туда?
Так далеко.Так долго.Так бесповоротно,
не глядя на повороты влево и вправо?
Так хороши эти повороты,
что расслаивают небо
и уходят вдаль
на разных
высотах
светясь ослепительно
алюминием.
Как я могу? -
Я же мертвый какой-то.
А это дороги ближних.

81


высказаться

Профессор Персикофф ([Написать письмо]; Wednesday, September 02, 1998 19:02:05)

Я улетел из мертвого города
Через влажность опухших туч
Рассеребрился во все стороны
Вибрируя как свободный луч
Раскрутил тугие свои суставы
Расколол скорлупу как орех
Светился и сиянием плавно
Сверкал для неизвестных тех
Забытых на дне колодцев
Потерянных в пустоте храмов
Отпущенных в сторону солнца
Сожженных, влево и вправо
Голова моя как маятник
Качалась и пускала лучи
В попытке очевидно- отчаянно
Растрясти черезмерность ночи
И свет ее верещал как сорока
Распуская хвост с дробным воплем
Жизнь, она равноценно жестока
К тем, кто не может глотать сопли
И к тем, кто всегда поет о главном
И к тем, кто упорно свистит в дугу
И только история шелковым плавнем
Пусть плещет и плещет любому врагу
И алчным вскоре не захочется власти
И глупым однажды откроются смыслы
И выйдет слово из жадной пасти
Времени, и снова будет очень чистым
И непорочная наша надежда
Возвратит зрение их угрюмым святым
И тогда зима будет белой и снежной
А лето доски причала согреет им
И нам, и всем плывущим по этой реке
Засвистит-ли камыш или крикнет чайка
Мы опять смеемся, и мы налегке
В пути, по броуновски неслучайном


высказаться

Следопыт (Wednesday, September 02, 1998 18:52:59)

Ну что вы, право... Будьте лучше следопытами. Это так интересно. Вот, например, найдите такую цитату:

...я согласен, что чертовски обидно докопать колодец до безумной глубины и обнаружить там вместо родника табличку с надписью "Посторонним В."...

А?

http://www.russ.ru/journal/kritik/98-07-06/datsuk0.htm


высказаться

Ghost of desert (Wednesday, September 02, 1998 17:09:43)

Город на мысу, что и говорить. С одной стороны колотит Индийский, с другой - Тихий. Жаловаться, то есть, нечего. Не остановить же. Где-то здесь Гондвана раскололась - и все исходит, и исходит вредная эманация - да и не одна.
Самое распространенное преступление здесь - внутрисемейные убийства. Вот купил мужчина топор, - и убил жену, с которой развелся лет пять назад, - и года четыре вовсе не видел. И Достоевского не читал. Но что-то выяснил в себе - что есть тварь дрожащая...
Самый высокий процент самоубийств - среди людей мужского пола, от 17 до 25 - здесь. Кириллова помните? Решают - бессмертную проблему. И без Федора Михайловича. Почему-то вспоминается портрет Достоевского - с идиотически скошенными глазами, соплей в носу, и нестриженной бородой.
За квартал - все время мигают огни полицейской машины. Красный-синий, красный-синий - и подвывает иногда, легонечко - неубедительно...Вспоминается культовая история о техно-парти "Трайбал" - как полицейские пришли арестовывать 500 человек, танцующих ночью, на карпарке - прямо на крышах машин, - а когда завыла сирена - полицейские охренели, увидев, что вся компания начала подпрыгивать и орать" Кэн ю фил ит! Кэн ю фил ит!" - в культовом хауз ремиксе орали полицейские сирены - в самый кульминационный момент.
Эти - мигают по странному поводу. Нашли - серийного секс-киллера. А арестовать - не могут, потому. что нет доказательств. Исчезли из самого яппиевского паба три девушки - одна за одною, - и нашли. Потом. Психиатр, запинаясь, объяснил: "Хи вил страйк - эгэйн". Наверно, очень изуродованы были. Страсть, видимо... Сильные чувства нужно уважать...
Да - и вот теперь его, как инженера Корейко, хотят расколоть на его миллион. А он - пьет чай с родителями, ходит на работу. А на него идет психическая атака.

В этой книжке - стало невозможно жить, потому, что в ней не осталось ничего, кроме амбиций. Все почему-то вспомнили - что есть окружающие, которые когда-то что-то сказали. Зачем? Цитируйте вот Машу Даль. Или Персикова. Наблюдайте закон, приводящий пейзажи в движенье. Откуда это? Не помню...


высказаться

Следопыт (Wednesday, September 02, 1998 15:11:51)

Увы, писал большой текст, но весь он пропал, когда машина зависла. Если кратко повторить основные моменты, то:

Следопыт указывал доменное имя не так давно и не пользуется анонимайзерами. Подозревать его в некорректном поведении бесполезно.
Игра с Цитатником преследовала вполне конкретные цели и была производна от исследования, которое ведется в этой, да и не только этой дискуссии о сетературе (ГК как интерактивные журналы, новые обиталища по интересам, со своей логикой развития и т.д.)

Остановка книги, длинная пауза и т.п. как следствие внешних факторов, могут губительно сказаться на состоянии этих новых мест обитания. Жаль, поскольку фокусировка внимания активных жителей сети порождает либо новое знание, либо подтверждает ранее высказанное предположение. Запись (адресная, для Маши) в Книге Тенет была вынужденной, поскольку в опыте жизни этой Книги имеются печальные прецеденты. Хотя на этот раз пауза была недолгой.

Реакция DD была совсем неадекватной, поскольку кросс-цитирование не сопровождалось комментариями или разжигающими страсти замечаниям и закончилось, как только необходимый для анализа материал был собран. В этом смысле этот проект был более индифферентен, чем обрамление ссылок Паравозова. Просто сам материал (это ведь не уровень сайтов, а уровень новых структурных общин, если принимать такое определение) более реактивный.

Момент появления игры -- возникновение нового полюса притяжения в виде конкурса Тенета-98, "расфокусировка" жизненных пространств из-за еще активно работающих книг ЛИТО и новых трех книг Тенет (хотя начало было стремительным). Здесь возникла очень любопытная картина, связанная не только с тем, что большая часть активных посетителей ГК переметнулись в новую зону притяжения. Книги, строго говоря, до сих пор не оформились, это важный признак, и активная дискуссия мигрирует из одной в другую, несмотря на указанные формальные предпочтения.
Представляется, что питерская модель была ближе к идеально возможной -- значимая основа и поводы для общения, две контрастные книги ("Обсуждалка" и "Курилка") при почти топологически смежной Книге Арт-Тенет (со своим значимой основой), которая аккумулировала и обсуждения, и наезды. Вот что-то тут было по душе виртуальным жителям. То же -- в Книге у Антона, несмотря на весь спектр тематики записей. И это любопытно.

В этом плане игра с кросс-цитированием была необходима, и была imho меньшим злом, чем генерация скандалов "изнутри", понукаемая логикой развития и периодического "пересыхания" книг, вспомните пикировки Кости и Лехи. И радости никакой нет от того, что Сеть в помойку превращается. Мне экстремизм временами импонирует, но не до такой же степени.

Необходима и потому, что информации (обозрений) о событиях в других культурных пространствах практически нет, а некоторые жители явно чувствуют себя не очень комфортно в местах, к которых прибились волей случая. Такая информация для потенциальных мигрантов позволяет и в большей степени проявить специфичность стихийно складывающихся общин и дает, помимо прочего, им шанс проявиться без опасения, что кто-нибудь бросит упрек за оффтопик. Или вообще -- "черную гифку", из вредности.

Похоже также на то, что сетевые конкурсы такого типа, как Тенета, развиваются под немеркнущим светом лозунга "Сетература -- для сетевых литераторов!". Претензия на глобальность или условную "обязательность" решений конкурса, освященных звучным жюри, выглядит как не самая состоятельная. Голос вольных читателей и гостей должен быть более слышным. Я бы не стал выводить за скобки Антона и некоторых активных гостей его книги, тем более, что Антон номинировал "НП". А реакция некоторых гостей книги "ВИ" (после нейтрального приглашения на встречу со Стругацким) на посещение смежных пространств (книг ЛИТО) -- шок. Это симптоматично.

Так и сейчас, конкурс, который не начинается обзором сетературного пространства и обильными линками, в том числе и на другие конкурсы, а не только на предыдущие тенетские, заслуживает упрека, с чем и согласился Делицын недавно.

Вот, собственно, коротко о задачах и некоторых результатах этой игры. Не без издержек, согласен. Но "тенетские шавки", "подметки" и все остальное -- это DD. Возможно, потому, что Антон никак не ответил на заметку Якова в "Лебеде" (после наезда Антона в тенетской Книге), и хочется еще некоторых кровопролитиев и вселенской славы на ристалищах. Возможно. Если вспомнить начало, то как быть вообще в таких случаях? -- ведь заметка Якова, в которой Антон упоминается, не писалась с условием, что ее Антон никогда не прочитает. Первоначальная цитата ведь была только по тому поводу, что в заметке в "Лебеде" Антону приписывалось авторство "НП". Что здесь, не имеющего отношения к Носику или его гостям?
Другое дело, что в наезде на Якова он анализировал всю заметку, и анализировал пристрастно, вот потом уже все и покатилось, вспомните текст наезда.

Что касается записки для Маши (первой), то я хочу еще раз обратить внимание на то, что Антон отвечал не столько Павлику, сколько по поводу вообще ВСЕХ разговоров об авторстве "НП" (не имея особого желания и времени разбираться и дифференцировать участников дискуссий). Да это и видно, посмотрите, у него "Павлики" во множественном числе.

Что касается второй записки (для Маши и Павлика), то здесь вскользь говорится об определенной агрессии в записи DD, за которой не могла не последовать реакция затронутых посетителей (и действительно, появились реплики Максима и затем Манилова).
Главное в этой записке -- о конкурсе у Алексромы, опять же по той причине, что там имеются любопытные моменты для обсуждения в этой Книге.


высказаться

Специально Следопыту: (Wednesday, September 02, 1998 01:57:52)


Впрочем, г-н Следопыт, возможно, я Вас неправильно понял. В таком случае, извините.

Манилов


высказаться

Вернувшийся пр. Персикофф (Wednesday, September 02, 1998 01:53:13)

Oднако тоскливо,
В игрушечной драке
Железные перья
Как латы скрыпят,
Оторваны уши
У мертвой собаки
И праведный капает
Яд


высказаться

Специально для Павлика и Маши: Странная чепуха "Следопыта" (Wednesday, September 02, 1998 01:40:04)


Вот что было написано мной о Павлике на доске Тенет в ответ на реплику Паркера:

"Павел Афанасьев - ... имеет прекрасную репутацию и, насколько я помню, один из очень немногих посетителей гестбук, способных к абсолютно когерентному выражению мыслей".

Маша, если Вы знаете "Следопыта", то попросите его, пожалуйста, быть пощепетильнее. А если не знаете, то, может быть, это и есть тот самый Табаки, о котором я написал ниже, Табаки, развлекающийся провоцированием ссор.

С уважением,
Манилов


высказаться

Следопыт (Wednesday, September 02, 1998 01:28:38)

Специально для Павлика и для Маши

http://teneta.rinet.ru/GB/gb.html

В пределах еще не заархивированного текста DD обратился как бы ко мне, но с достаточно длинным и способным вызвать неадекватную реакцию текстом. Она, собственно, и последовала (Mr. Parker, затем Манилов). К чему это я? К тому, что не только анонимы пишут вещи, способные звучать оскорбительно.

Но я, собственно, не об этом. В том же тексте имеется приглашение к Алексроме на анонимный конкурс. Там, правда, некоторые аббревиатуры звучат, как бы это сказать, ну, вызывающе, что-ли. Но каков замысел, а?


высказаться

Басня о гестбуке.... (Tuesday, September 01, 1998 23:43:07)


Маша, Вы тут как-то довольно смачно /и справедливо/ приложили хамство, разгуливающееся время от времени на некоторых гестбуках.

Один из наиболее каверзных виртуальных персонажей, созданных гесбуками, это такая смесь Табаки и соседки по коммуналке. Он всегда там, он неидентифицируем, он пишет только гадости, направленные только на то, чтобы прозвучать оскорбительно, и именно в этом черпает подлинное удовольствие. Этот персонаж, в сущности, не мог не появиться: гарантия невидимости, созданая гестбуками, - идеальная питательная среда.

В связи с этим я вспомнил одну забавную историю:

Кино- и телепродюсеры могут существовать, как известно, только в состоянии непрекращающейся тусовки, В 91 году, только что появившиеся и очень преуспевшие
поначалу, они уже тогда вели напряженное полусветское существование. Многие из них - тогда! - были вполне светскими людьми, так что ущербность полусвета
была вовсе не так очевидна, как она стала сейчас. Бандиты-банкиры и бандиты-чиновники, бляди-певицы и просто прочие бляди, педерасты по призванию и по зову моды, прочая шушера тогда еще права входа никуда не
имела, а приличная публика не так боялась попасть впросак и еще не узнавала заранее: скажите, а кто там будет?

Короче говоря, в ресторане Прага, тогда только что отремонтированном, в самом большом зале, который там только был, один из моих знакомых, Гриша П., справлял день рожденья в обстановке сытости и благополучия. Мой же другой знакомый, Юра Р., тоже в ауре благополучия и довольства, но все же с хорошими разночинскими инстинктами, был, когда в задоре, довольно удачен в роли застольного балагура.

Что может случиться подлее в жизни такого балагура, когда он в шикарном настроении, полон благодушия, а шутки идут в масть, одна к одной, и женщины уже поглядывают с прищуром? Пианино.

Пианино. Прямо за его спиной. И подошедший тапер-диверсант (тогда частый персонаж - без слуха и вкуса, это сейчас, совершенно обнищав, талантливые пианисты стали играть в отелях), начинает бодро-весело глушить все звуки, предназначавшиеся для той стороны гигантского стола. За полчаса бесплодной вежливой борьбы, намеков, просьб ненадолго прерваться, случился шикарный скандал. Юра порывался уйти, давал себя остановить, опять порывался, беспомощно повторяя: я больше так не могу, невозможно разговаривать, это же не музыка, это хулиганство, нельзя же такое позволять....

Вы знаете, что интересно, почему-то всем было как-то легче успокаивать Юру, чем сказать пианисту, что он никуда не годится. Почему-то именно это сказать
было необычайно трудно. Ведь это обидно, он расстроится, и его могут с работы выгнать... А он небогатый и ему, наверное, трудно. А мы, в конце
концов, можем и перетерпеть, и не такое перетерпливали. А пианист меж тем продолжал яриться... В конце концов, Юра натурально возопил: да остановите
же его...

Это было очень смешно. Хотя, на самом деле, совершенно ничего смешного.

А-к


высказаться

Из записей шариковой ручкой.... (Tuesday, September 01, 1998 22:55:51)



Чорт его знает что такое...

День кончался также омерзительно, как и начался. Мелкий снег - господи, есть ли что-нибудь более ненавистное, чем мелкий и грязный советский снег, ничего общего с российскими снегами и снежищами, жалкий, тающий на лобовом стекле потеками жира и грязи, сырой и серый - сыпался под забитые какой-то дрянью дворники и размазывался полупрозрачной кулисой перед глазами. В четырехчасовой темноте - тоже изобретение советской власти - бездарные автомобили толкали друг друга с ненавистью, словно не доделив
доходы от разбитой дороги, тупые сволочные грузовики не давали прохода, расставляя пятитонные бока, радуясь тому, что забрались в центр, словно толпа пьяных бродяг, разоряющая накануне ограбленный дворец - с разбитыми и распахнутыми дверями, полный ползающих на сквозняке обрывков газет, без следов разбежавшейся охраны, уже попахивающий мочой, - заходясь, давясь и
захлебываясь восторгом невероятной, немыслимой безнаказанности.
Хряк! переднее крыло маленькой девятки щелкнуло под напором толстого бампера моей машины... чорт! В девятке сидели менты и бандюки. Так не повезти может только тому, кто не может ни понять, ни объясниться ни с теми, ни с другими. Русский язычина этих трупоедов - не разберу под пулеметом: только пытаюсь сообразить, сколько с меня стребуют или какую садистскую гадость надумают, поворошив отравленными стервозными
мозговыми клеточками.
В ментовском автобусе, полном мешками с конфискованными или украденными вещами, мне заявили, - заявили бандюки, менты занялись барахлом - что должен
я триста "баксов". Может их нам откуда прислали, этих параноиков? - по-русски они не говорят, вернее, то, что они говорят, это - не русский, это
выкрики примата, истерика дальне-чужеземного психопата. Деньги я им отдал, не на месте, конечно, ездил под их надзором к одним знакомым, брал взаймы. Менты дали и сведения о моем адресе: в
дополнительное наказание мне через несколько дней разбили заднее стекло здоровенным кирпичом, так, на память.
В такие гадкие дни меньше сопротивляемость организма к всякой дряни, усталость от холода, сосущая кости сырость, погубленные белой каймой ботинки, головная боль от дневного разговора с приехавшим на скоростные заработки нью-йоркским адвокатом, мелким, дрянным, удачливым жуликом, истомившим беседу причудливыми переливами приказчичьей заносчивости, все это убивает последние силы, заставляет подчиняться событиям словно в диком сне про убийцу и знаменитую, безжизненно вываливающуюся из ствола безвольную
пулю.
В такие дни становишься не соучастником, а зрителем, наблюдая все то, что происходит с собой и вокруг через серое слюдяное окошко:

Мент номер один: - А шуба кровью не испачкана?
Номер два: Есть немножко.
- Ну, отдашь в чистку.
- Ну, у него жена на опознание придет, спросит ведь шубу.
- Да пошла она, скажешь, что не было.
- Она по вещдокам идет.
- Да пошли они, вещдоки. Тебе что, денег не нужно?
- Ладно, ладно....

Серое слюдяное окошко, залитое кровью и грязью. Москва.

А-к


высказаться

V (Tuesday, September 01, 1998 03:19:58)

Шариковая ручка не годится

Безумие периодически охватывало всех. Гробики жевательной резинки, которую привозили из Германии, ручки с золотым пером, тончайшие наждаки, которые шлифовали осмиевые наконечники золотых перьев, вообще что-нибудь крайне экзотическое, взрывающее размеренный ход школьной жизни.

У кого-то в руках оказалась авторучка с диковинным стеклянным пером в виде вытянутого купола с несколькими спиральными желобами. Чернила струйками жертвенной крови стекали к кончику; грубый неровный след уступал утонченным завиткам китайских собратьев, которыми можно было писать даже секретные любовные записки с микроскопическими буквами, но такая ручка была одна. Холодновато-презрительное нутро ее стеклянного куполка не оставляло надежд, и только появление нового чуда техники сняло внезапный общий комплекс неполноценности бытия.

В магазине, торгующем уцененными товарами, где обычно даже дохлая муха являлась относительно заметным предметом, появились шариковые ручки. Естественно, в самом начале они появились не в магазине, а у кого-нибудь в школе, выполняя тем самым важную задачу выделения из толпы, придания, хоть ненадолго, уникальных и выдающихся черт какому-нибудь Васе, Пете или Марине, но не в буквальном смысле Васе или Марине, поскольку в ходу были все же клички или фамилии.

Исполнив историческое предначертание и вызвав истерическое состояние масс, ручки появились там, где любой и каждый, отдав несколько каких-нибудь дореформенных пятаков, мог приобщиться к желаемому количеству брюхатых и явно завезенных издалека чудес машинной цивилизации.

Справедливость, даже допускающая вольное обращение с эпохами и веками, в которое это происходило, требует все же указания, что до настоящих шариковых авторучек, а также мелкого сервиса, в котором мудрые ремесленники в очках снимали латунный наконечник, специальным тоненьким стерженьком выталкивали шарик, заполняли оскудевший пластиковый цилиндрик пастой, совершали операцию по сборке и затем выталкивали воздушные пузырьки с помощью неведомо кем сооружаемых центрифуг, должны были пройти еще годы. Артефакт, лежащий неровной кучкой под стеклянной витринкой, соотносился с ушедшей в небытие цивилизацией, которая порождала люминесцентные лампы в еще незапамятные времена, и отец привозил их как трофей, неизвестно для чего предназначенный, но исполненный чудесного обаяния. Или, скажем, аналогично выглядел предтечный автомат в свалке музейного оружия, напоминающий отечественную гордость как две капли воды, но куда как более крупный и грозный.

Вот эта цивилизация и даровала нам высохшие, но все же пытающиеся исполнять свой праведный долг шариковые авторучки, а их одутловатые очертания настолько не вписывались в привычный сигарный чернильный мир, что было полное ощущение: эти чуждые и временные предметы исчезнут внезапно, как и пришли. Так, кажется, оно и случилось.

Возможно также, что в один ряд с магнитофонами, видео и компьютерами, внесшими свою лепту в развал советской системы, стоит поставить на первое место шариковые ручки, пробившие мелкие, но многочисленные бреши в жизненно важных структурах. Как, -- это другой вопрос, но имеются многочисленные приметы того, как наш полный мелких соблазнов мир последовательно противился нашествию этой новой буржуйской беды, и, если бы не отдельные потерявшие бдительность лица, устойчивости его, возможно, не было бы конца.

Борьба с шариковой заразой, внезапной и вездесущей, продолжалась некоторое время с переменным успехом. Запрет на использование шариковых авторучек вообще сменялся жалкими компромиссами (нельзя писать черным, нельзя фиолетовым...), пока окончательно не рухнул. В целом система медленно отступала, но были, были островки и архипелаги истинного сопротивления и подлинной исторической черноты...


высказаться

V (Tuesday, September 01, 1998 03:18:39)

Вот приходит внезапная ночь, когда тебя выдергивают непрерывным звонком, ничего не говоря и подсовывая бумажку с красной полосой по диагонали. И уже через неполный час увозят в толпе согнанных в кучу недоброй порой молодых людей.

И позже, в громадной комнате двухэтажных кроватей, когда еще никто ничего не знает, ты видишь, как мир вокруг начинает делиться на людей привычных, уже готовых на все, и еще пока немощных "партизан" в нелепых невызревших цвета хаки стручках. Но уже раскручивается спираль высшего замысла, и некое подобие ополчения возникает в предназначенной для войска оболочке казармы.

А важность происходящего свидетельствуется наличием совершенно восковых людей с высохшими от времени лицами, возможно, и офицеров, форму и знаков отличия которых не замечаешь. И люди-обтянутые-черепа присутствуют отстраненно, поглядывают на мелкий мотострелковый фарш, снисходят до замечаний, сути которых не понимаешь, но зато внутри все сжимается, когда ты улавливаешь холодную тонкость их военных расчетов как проявление высших эмоций навеки тревожного бытия...

Когда происходит позже несколько важных событий, несколько открытий себя в сменившихся обстоятельствах, ты видишь отчетливо, что эти замшелые ископаемые люди пришли непосредственно из далекого и, казалось, забытого почти буденновского вчера, и думают они точно так же, как в залитые кровью и взаимным проклятием годы. Мир для них не менялся и кажется жутким и злобным, и они поэтому должны быть такими же злобными, пугая и непрерывно растравливая в первую очередь себя.

Все это резко контрастирует с поведением охрипшего генерала, ради которого нас строят вначале в казарме и он смотрит куда-то вдаль, явно сквозь нас, в какие-то свои славные и далекие времена, в которых крепкие бравые молодцы стоят, вытянувшись во фрунт...

Все же имеется разница между лихими рубаками в поле и древними людьми кабинетов, которые если и ходят на войну, то по какой-нибудь раскрашенной Германии, -- вынутой генеральской раскладушке из неприметной штабной машины, и строят там бумажные планы, переносят картонные армии, сметают условными взрывами целые города. Такие у них военные игры, такая у других генеральская слеза...

И еще: все они знают вещи, к которым еще предстоит привыкать. Вот они видят твой взводный журнал и внезапно их виевские ресницы над желваками старческих век приподнимаются, упираясь в тебя, и ты высвечиваешься мертвенными отражениями их мутноватых глаз. И ты понимаешь, что совершил непростительную ошибку, и что теперь командиры, заместители и солдаты не стираются запросто канцелярской резинкой из неровных строчек журнала, а залипают намертво к этим страницам, струятся по растянутому навсегда промежутку между полем и лесом, печальными тенями цепляются за еще живых и зовут их с собой, и тянут, тянут в прохладную тень между жизнью и небытием...

И вместо того, чтобы отлететь прочь спугнутой и тут же навсегда успокоенной стайкой они врастают в изрытую, исполосованную, опозоренную землю, их руки-ветви тянутся к непостижимому небу, немые крики рвутся в бесконечную даль.

И только второй журнал, переписанный набело карандашом, восстанавливает оборванный ход времен, а старый, несущий на себе родимое пятно шариковой авторучки, тщательно уничтожается, изрывается в мелкие кусочки, сжигается с проклятиями, как ересь, как многократное богохульство, и только тогда маленькие божки войны успокоенно выпрямляются на своих потертых кожаных стульях, вновь наделенные силой вымарывать жизни, отделения, взводы, дивизии и легионы...

Вторая важная вещь, которую чувствуешь после внезапного ночного ужаса, последних объятий и прощального поцелуя, -- это полное отсутствие страха, уже через недолгий день, когда разноплеменное человеческое стадо оберегает и успокаивает безразличием свою мятущуюся овцу. Многоликий и многообразный калейдоскоп обыденной жизни становится почти сразу затертым обрывком бывшего когда-то вчера. Солдатское, советское, просто человеческое стадо вокруг забрало все твое личное, особенное, выдав племенную ответственность за твою готовность на все. И тебе абсолютно уже все равно, кто остался там, дома, и сам этот дом, и все, что еще накануне было важным, главным, родным. И тебе все равно, что тебе скажут завтра, как ты начнешь убивать или как тебя начнут убивать. Все равно...

Но в конце концов весь этот ужас брежневской суматохи свелся к тому, что одни начальники отрапортовали что-то другим, те -- третьим, дошло по ранжиру до самого верха и там отпустило, возвращаясь неровной медленной судорогой обратно. Случайно не было боевых действий, трусливых поступков, как не было и дикого героизма, не было вообще ничего. Ничем не закончился весь этот орущий ужас непонятных до этого времени действий, незнакомых циничных людей и растерянных навсегда вещей на гигантских обезлюдевших складах.

Хотя, возможно, пергаментные командиры сделали нужные им заметки простыми карандашами, заполнили секретные журналы, ради которых только мы и живем. Зато и будущее открылось мне в пугающей наготе на одном из политзанятий в мрачном каре военных плакатов.

На час, только на час опережали мы подлых американцев в Чехословакии. Уже только на полчаса -- в Афганистане. "Ноль часов, ноль минут будет в следующей стране", -- вычисляю я про себя. Это значит, что следующего интернационального долга просто не будет. Будет маленькая или большая война, или всеобщая катастрофа -- но долга не будет! И не надо будет тратить на нас патроны, и тем самым братские трудящиеся недружественных нам стран не будут удушены непосильным налогом, а будут по-прежнему грызть свой черствый сухарь, продлевая недолгий и рабский век.

На ноль минут опередим мы противника в следующий раз, и его вероятные танки и самолеты, полчища и преступные наемные орды войдут, следовательно, до нас, и там уже более нечего будет делать -- и сразу, в одночасье, мгновенно оторвется, рассыплется по кусочку весь социалистический лагерь, враги снова обступят нас, и подбрюшье, ради защиты которого мы взорвали дружественную страну, будет лежать преступно и маняще открытым. Враги подойдут к границам со всех сторон, подгонят туда летающие крепости, подлые, с акульими мордами "Томагавки" и заставят нас сдать одну позицию за другой и будут рвать наше мягкое китовое брюхо.

Будущее бесстыдно раскрылось передо мной, явилось мне пронзительным откровением, как бородатым пророкам, как авгурам, или истекающим пеной шаманам, но я сжал челюсти до хруста, до боли, судороги, сдерживая нахлынувшие внезапно чувства и втягивая свой гражданский живот под бдительным взглядом старшего офицера.


высказаться

Следопыт (Tuesday, September 01, 1998 02:58:35)

[Написано до записки Павлика]

Маша,
дело в том, что после многочисленных понуканий и кросс-цитирования (а это игра такая была у беззаветных Цитатника и Следопыта) Павлик влез (в первый раз) к Носику в "Обозрение". И вместо того, чтобы оставить лестную запись, расшаркаться, наехать в конце концов, он просто почти никак высказался в тенетской гестбуке.
Естественно же, цитата была проставлена в должную позицию в носиковой гестбуке, что было отмечено и запомнено, а уже после, как видим, ему (Павлику) было припомнено все.

Так, во всяком случае, это выглядит со стороны. Вообще -- дома и стены помогают, а так, в чужих-то гестубках, и гигнуть недолго.


высказаться

Test (Tuesday, September 01, 1998 02:56:43)

Test


высказаться

Павлик (Monday, August 31, 1998 13:01:35)


Маша, вы будете смеяться, но сегодня утром добрые люди мылом
просигнализировали, что другие душевные люди меня поминают в сети
не менее добрыми словами а именно Носик, и конкретно на ВИ.

Собственно я не собирался возвращаться на сеть, меня позвали так сказать.
На ВИ я конечно же не пошел, тк. даже не имею соотв. закладки, был там
лишь однажды и остался безразличен. Однако я решил
взглянуть на старые добрые Слова. К удивлению, обнаружилась первым
делом та же самая реплика что я получил мылом, относительно
недоделаных литераторов Павликов, к-рые строят свои `гениальные`
догадки.

Со своей стороны, имею сообщить следующее.

Во - первых, г-н Носик, как положено газетчику, разумеется , врет.
Гипотезу об участии Паркера в написании НП я выдвигал отнюдь не на
основе того прискорбного факта что он приютил произведение у себя
на сайте, а руководствуясь совершенно иными собоображениями,
к - рые подробно излагал в диалоге с Л. Делицыным и повторять не стану.
Кроме того я четко оговаривал что вполне могу ошибаться.

Во - вторых авторство НП мне глубоко безразлично. Разгадка псевдонимов -
одна из сетевых игр. Такая же, как все остальное, не лучше и не хуже.
Правила этих игр всякий желающий может сформулировать сам и распечатать
на хорошей бумаге. Как далее поступить с распечаткой я могу сообщить приватно
мейлом.

В третьих. Господам Паркеру, Носику и прочим людям доброй воли ,
которые все еще тустуются вокруг НП, авторста НП, публикации НП,
оккультного смысла НП, и других представляющих
для меня огромный интерес проблем , я могу заявить только одно.
Без гнева и без страха. Без обид. Как говаривал один из глубоко
уважаемых мной людей юснета -

- Eat shit and die !

Вернусь я на сеть или нет , но каксательно данной темы и данных персонажей
это вне всякого сомнения мои последние слова.

До свидания.


высказаться

А- k (Monday, August 31, 1998 00:31:04)


Маша, только, бога ради, не подумайте, что я Вас в чем-то упрекаю.


высказаться

Apocalypstick (Sunday, August 30, 1998 15:51:21)


Кстати, Маша, если Вы видели книги автора "НП", знаете его имя - но молчите, то не кажется ли Вам, что, по существу, Вы продолжаете ту же игру, в которую играют Паркер и сам Ширянов?
Ну, впрочем, я не настаиваю на этом, может быть, это и не так.


высказаться

Маша Даль (Sunday, August 30, 1998 01:21:47)

Глубокоуважаемый Пай Пиванович! Анекдоты друг о друге вещь вполне сетературная. И спору об этом нет. У Мэри Шелли в ее некрофилии мне особо понравился самобытный образ Романа Лейбова. И ссылка его последняя удачно "сыграла". Хотя его собственные путевые заметки показались несколько живее, чем "некрофильский" текст Мэри Шелли. Один Носик-Жуковский чего стоит! Но вообще все смешно и остроумно. Более глубоких идей кроме зарытых в гробы видеокамер мне найти не удалось, но возможно этого и не требовалось от одноактной пьесы. Рада, что Мэри Шелли полна творческих сил.


высказаться

Пай Пиванович Пухин (Saturday, August 29, 1998 23:10:57)

> Мне иногда обидно читать про кого-нибудь
> смахивающего на кого-то из наших.

Ну, Маша, эт вы зря. Эт ведь по сути жанр такой, сетература. Анекдоты друг о друге на ходу, а не как у Хармса про Пушкина. Искусство, Маша, нашего времени, если позволите так выразиться. Да вот и пример не заставил себя ждать -

http://www.zhurnal.ru/nepogoda/necro.htm


высказаться

Apocalypstick (Saturday, August 29, 1998 19:27:14)


Маша, с Вами трудно не согласиться, в сущности, Вы совершенно правы. Одна деталь мне показалась и продолжает казаться любопытной, если так можно выразиться.
Это колоссальная разница между Ширяновым, завсегдатаем доски Тенет (этакий дедушка из прошлой исторической эпохи, брякнувшийся с Луны), Ширяновым, автором "Монастыря" (захолустный литератор, не способный связать концы с концами в скучной истории) и Ширяновым, автором "НП".
"НП" словно им украден, прости господи: это книга молодого человека, рассказывающая о середине или второй половине 80тых годов, не лишенная забавности и даже остроумия, а равно некоторой писательской ловкости.

A.


высказаться

Маша Даль (Saturday, August 29, 1998 18:10:43)

Скажите, люди добрые, чего вы ищите в этом и других местах Рунета, оставляя свои записи?
Мне иногда обидно читать про кого-нибудь смахивающего на кого-то из наших. Вот недавно увидела упоминание о некоем Павлике у Носика и даже неловко стало, ну, неужели наш Павлик мог заниматься такими вещами, как разгадывание псевдонима? Не иначе, как переобучался в ЛИТО у Житинского. Тот тоже, слыхала, терпеть не может виртуалов.
А запись вот такая.

Запись оставил(а) Антон Носик
Москва, Россия - Tuesday, August 25, 1998 at 09:55:26 (MSD)

Баян Ширянов - примерно такой же андерграунд, как мы с тобой - варяги. На одном только Водном стадионе (станция метро в пяти минутах от моего дома) его книги продаются в пяти киосках. Между Меченым и Бешеным, и в стольких же томах... Правда, они публикуются под его действительным именем, а не под "Баяном", но в последней из них на обложке "Низший пилотаж" фигурирует в списке других произведений того же автора. На радость тому недоделанному литературоведу Павлику из гостевой Тенет, который сперва выдвинул гипотезу об авторстве мистера Паркера, а потом еще и восторгался собственной догадливостью, получив доказательство. Ну, и Паркеру тоже на радость. Потому что проницательные Павлики его за полгода капитально достали своими гениальными догадками: раз выложил роман на свой сайт - значит, точно автор. Поразительно, сколько таких умных нашлось.
Да и вообще, какой может быть андерграунд в наше время в России?! И наркотики, и мат - давно уже mainstream. По телевизору то кислоту рекламируют (every time you eat), то какие-то экстазы плохо скрываемые. Сорокин, опять же, Пелевин... Букер не Букер, но прочли-то все.


высказаться

Apocalypstick (Friday, August 28, 1998 22:56:19)


К слову, хотел проинформировать вас, что через неделю ньюзгрупс MSN будут открыты для всех желающих. Одна из этих груп, выгодно отличающаяся лояльностью и сдержанностью, msn.forums.friendsofeurope.russia, как мне кажется, может приглянуться.

Я не рекламирую эту ньюзгруп.

Она находится на msnnews.com. Если пройти на http://forums.msn.com/, то там достаточно найти Russia и click on.

A-k


высказаться

Дальше: стр. 36