И станешь ты - огнём, водой,
Трубою медной,
Норманнской рыжей бородой,
Страною бедной.
Ты будешь сквозь себя вести
Тех, кто не знает,
Что далеко не все пути
Приводят к раю.
Ты будешь старше - чтоб сожрать
Все их мечтанья,
А после - тихо отдыхать,
Сдавая знанья
О жизни - словно бутыли
В пункт стеклотары.
Все эти дни - ещё вдали,
Пока их - мало.
Мир станет просто-напросто руками,
Возьмёт метлу, лопату иль топор
И - будет подметать растущий сор,
Сражаться с непослушными дровами.
Забыв почти про всё, чем прежде был,
Будильник заведёт на полшестого
И пустит все остатки прежних сил
На сон из Иоанна Богослова.
Растворять Византию как сахар в стакане чая,
Проникаться имперским величьем её соборов
Об отступниках древних её ничего не зная,
Им во славу монашески тихо всегда работать.
Видеть силу империи в старых истёртых джинсах,
Что ещё ухитряются как-то не распадаться.
Просто жить - почему-то своей бестолковой жизнью
И ничем, по идее, особо не увлекаться.
На друзьях замыкаться как в древности - на феоде,
Все грехи свои отпуская ремонтом душа.
Развивать философию маленьким словом "вроде"
И - бессмертья лишать постоянно свою же душу.
Жить по колено в жизни, в себе по пояс.
На папиросных пачках писать иконы.
Только свое начальство считать великим.
Нимбы причёсывать, приспособляя к ликам.
Часто смотреть на часы и спешить за ними.
Делать глаза у святых возбуждённо-злыми.
Быть навсегда забытым в конечном счёте,
После - спросить у Петра: "Для чего - живёте?"
Так - пишут заявленье на имя бога,
Так - объявляют хаосом этот мир,
Так - превращают в жёсткую кость дорогу,
Так - курят жизнь, дешёвую как "Памир".
Так - начинают медленно растворяться
Во временах, кислотных как дождь ночной,
И - ежеминутно всем улыбаться,
Делая лоб второй Китайской Стеной.
Вбивая гвозди в собственную руку -
Повыше кисти, чтобы удержались, -
Я буду говорить про чью-то муку -
Чужую муку, - но - не бить на жалость.
Вбивая гвозди в собственные ноги,
Я буду в Преисподнюю спускаться.
Таких как я, наверно, было много,
Но - в вечности всего один остался.
На втором сантиметре времени
От начала шестого века
Мы сидим, ожидая бремени
И - беременности для снега.
Мы сидим, ожидая вечности,
Что возникнет в его утробе, -
От полудня до бесконечности,
На часах означенной вроде.
Мы сидим, ожидая виселиц
И крестов - всё войдёт в иконы.
В центре комнаты время высится,
Нарушая свои законы.
Когда сухое дерево креста
Распнут на боге,
Когда клубком свернётся пустота
Среди дороги,
Когда Перун в серебряных усах
Блоху поймает,
И пять утра пробьёт на всех часах,
И снег узнает,
Что значит - жить, как человек живёт -
Сквозь кровь, окурки -
Тогда заплачет старый идиот
В районной дурке.
Тот, кто вырыл пещеры в днепровском крутом берегу,
Был, конечно же, волком с распятыми звуком ушами.
И сейчас ещё ищет он след - ищет след на снегу
Старых киевских улиц, да дворников будит ночами.
Тот, кто строил там зданья и кто золотил купола,
Был, наверно, влюблённым придурком с рогами оленя.
Он последнее время лишь кабели режет без зла
Да картошку ворует по бывшим колхозным селеньям.
Тот, кто их вдохновил и идею им подал свою,
Был, мне кажется, пьяницей горьким и спит под осиной
В затерявшемся где-то в Полесье районном раю,
Где плакаты с лицом президента и флаг жёлто-синий.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]