Ты отвыкаешь от земных засад. Труба уже весомей, чем гитара. Товарняки искать вишнёвый сад ползут сквозь сердце, громыхая тарой. Да, дядя, есть насущный полигон, томящийся, как бабочка в аорте, когда не сбить дыханием знамён шпионский шар на летнем горизонте.
Всю ночь идут на приступ комары. Хозяин, ты не ангел, ты - другая! Ты - не игрок, ты - правила игры: ты вспять поёшь, гортань перегибая...
Развитие действия
Искушённый трутень, презревший мёд, что ты сделал с гневом грядущих дней? Сапожищах в скорых тонул урод и свинцовый ветер сдавал в музей. Ты явился рано, спустив пары. Коридором вёдра звенели так, как звенели петровские топоры. Прорастал флаг...
Это позже ты понял, сменив костюм, где рыдал отец, где плавился воск. А покуда видел - забит костёл: голубиный дух и ребячий лоск. Получай же, сволочь, родной концерт! Бурлаки на волке и Челубей! И полночный выстрел. Не то - конверт перед строем знавших себя людей.
Но, когда проехали броневик, обозначивший добровольный стан, ты, кусая локти, сжёг черновик, погрузившись в своеобразный стон.
Вспомним. Сено пахло, но пахнет сталь, а Мария думала о другом. Ордена, как стопы, считать не стал ни один из тех, кто покинул дом. Вечерами ломался быт. Заводной печенег так терзался, что вместо век возникало озеро, серп цветной и в рубашке чистой твой человек...
...Он бежал по вспаханной борозде, не оглядываясь назад. В его маленькой бороде ты оставил шашку свою и взгляд. Ты хотел быть первым, но, как умел, п е р е п у т а л сень и место значка, опрокинул рюмку, осадок, мел, словно Маши яблочные бока. И, по праву брата, лохматый пёс, раскачавшись голосом в полный рост, повернул в Россию невольный шаг и мигнул, как радуга между шпаг...
Чтоб ноябрьским утром к нему домой постучался сонный городовой.
Кульминация и развязка
Той ночью мы гостили на Земле. Шёл ливень, как патруль идёт во мгле. Не грач мерцал на гипсовом лице - дремал герой-любовник на крыльце. Козёл парил над городом во сне, и горький шевелился на стене.
Вот встал он, опрокидывая дом, и, сделав ход, уселся за столом под лампою, условный и сквозной, с тяжелою, как лира, головой.
Последний камень в русский огород - последний друг с душой наоборот великим жестом руку протянул:
- Вы слышите? Вы слышите ли гул? Маэстро, Мавзолей и Метрострой!
Но скрипнула сансара за спиной. Смешалось всё - короткая рука, Марии королевские бока, фамильный френч остросюжетных дней, хозяин, стол, Москва своих огней, газеты, деньги, ёлка, хоровод...
Гроза и гром! Времён водоворот!
Но ветер стал, как ветер, затихать. Но вещи стали молча исчезать. Но кончилось. Мы были в пустоте.
СТАНКИ СТРАНЫ ЗВУЧАЛИ В ТЕМНОТЕ.
Эпилог
Зачем перелётное племя - попутное бремя - душа, золою проснулось на время, но падает вроде ножа? Над жизни седою равниной, как некогда этот сказал, летит, пролетая, и видит черёмуху, табор, вокзал...
Греши замирать не в обнимку под праздничным вряд ли столом, усердьем сродни фотоснимку, где мы отдохнули вдвоём, где, кровью набухнув венозной, две розы в подарок цветут. Бесстрастен сей подвиг нервозный, да чем оправдаешься тут за птицеподобное слово, что духом окрепнет в борьбе и станет как плоть? Но иного я не пожелаю тебе.
Так сложим казённые крылья в знак участи крикнуть прощай. Не солью земною, а пылью подземный получится рай. Хоть кончится скоро, но кроме на пишущем это станке и нет ничего против крови. И ласковой розы в руке.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
