Акулы пера
Дверь аудитории приоткрылась, чтобы впустить тронутого сединой
человека с умным лицом и большой пачкой бумаг в левой руке. Человек вошел,
вернул дверь в исходное положение, положил бумаги на стол, пристроил себя в
офисное директорское кресло с высокой спинкой, протер очки, несколько раз
хлопнул веками, и его оценивающе-критичный взор скользнул по ненамного
присмиревшим физиономиям присутствующих. Полтора десятка представителей
растрепанно-нагловатого московского студенчества нехотя прервали
увлекательнейшую беседу, уронили насупившиеся подбородки в ладони, уныло
наморщили подающие надежды лбы.
Если бы профессор был старым волком, он бы наверняка
одним-единственным неуловимым для человеческого глаза движением оказался на
вершине скалы, вытянул вперед шею, напряг уши, вздыбил шерсть на загривке и
сотряс застывший над окрестностями воздух пронзительным воплем отчаяния,
заставляющим все живое вокруг бросить свои дела, прикусить язык, зарыться
поглубже в землю и задуматься о вечном...
Но, как вы наверняка уже догадались, профессор не был старым волком и
ничего из перечисленного выше не предпринял; напротив, он лишь привстал со
своего места, оперевшись кулаками на скрипнувшую крышку стола. Пятнадцать пар
глаз престарелых тинэйджеров излучали покорность и смирение.
- Здравствуйте, - профессор потер переносицу, поправил очки и взял из
принесенной пачки лист, лежавший сверху. - Все в сборе?
- Все, вроде... - неуверенно донеслось из задних рядов.
- Прекрасно, - поморщился профессор, блуждая взглядом по бумаге.
- Итак, каждый из вас решил всерьез заняться журналистикой. Профессия эта, как
вы уже, наверное, успели заметить, требует усердия, изобретательности,
настойчивости, хорошей памяти, умения общаться с людьми и многого, многого
другого. И в первую очередь - трудолюбия. Я прошу вас всегда помнить об этом.
Далеко не все будет получаться, придется пережить много разочарований - ваши
статьи не станут публиковать, платить будут мало. Редакторы сочтут вас
бездарностями, читатели - занудами. Далее - вы познакомитесь с
актерами-педерастами, политиками-проститутками, организованной преступностью,
продажной милицией, пьянством, наркотиками, кожными заболеваниями, геморроем,
родильной горячкой, огнестрельными ранениями, а также с некоторыми моими
старыми друзьями. Кроме того, время от времени вам будут набивать морду в
подъездах, на презентациях, в театрах, на выставках и в других интересных
местах - одним словом, всюду, куда вас занесет ваш профессиональный долг. Но
всегда помните о главном - трудолюбие, трудолюбие и снова трудолюбие!
На слове "трудолюбие" лики студентов мгновенно скуксились, будто их
сбрызнули смесью боржоми, уксуса и лимонного сока. Кто-то громко вздохнул.
- Итак, - продолжил профессор, - ровно месяц назад вы получили
задание узнать, кто такой Александр Сергеевич Пушкин. Начнем по порядку, -
профессор сперва посмотрел на крайнюю слева парту, потом к себе в бумажку, -
пожалуйста, Маргарита Семеновна.
- Маргарита Семеновна Двубортникова, - с ужасом произнесла до смерти
перепуганная студентка. - Весь месяц я пыталась узнать что-нибудь о... - она
исподтишка заглянула в пудренницу - ... об Александре Сергеевиче Пушкине. Я
бродила по московским улицам, читала газеты, слушала радио, встречалась с
интересными людьми...
- С Кушаковым она встречалась, - как бы между прочим заметила соседка
Маргариты Семеновны, нервно покусывая губы. Развалившийся напротив Кушаков
поправил галстук, пригладил волосы и с умилением принялся разглядывать то
правый ботинок на собственной ноге, то соседку Маргариты Семеновны.
- Вера Петровна, прошу вас, не перебивайте, - профессор с упреком
посмотрел на соседку Двубортниковой. - Валерий Сергеевич, - укоризненный
взгляд в адрес Кушакова, - не отвлекайтесь. Итак...
- Я бродила по московским улицам, слушала радио, - на глаза
Двубортниковой навернулись слезы, - музыку слушала... В зоопарке была...
Обезьянку с рук импортным печеньем кормила, а она мне колготки порвала... -
по щекам студентки покатились слезы, и она замолчала.
Минуты четыре профессор массировал преждевременно поседевшие виски.
- Что-нибудь еще? - довольно сухо спросил он.
- Весь месяц я пыталась... - разрыдалась Двубортникова, - Кушаков...
Подлец, подлец... - она захлебнулась слезами, прижала к вздрагивающей груди
пудренницу и выбежала из аудитории.
Профессор тайком измерил пульс.
- Вера Петровна, прошу вас.
- Вера Петровна Антилопова, - обнажила зубы пышущая здоровьем и
усердием недокрашенная блондинка. - Получив задание, в тот же день я
подписалась на восемь газет и четыре еженедельника. Каждое утро вырезала
интересные заметки, выписывала в тетрадь имена авторов. Начала вести
дневник, в который заносила впечатления от прочитанного, - Антилопова
победоносно огляделась по сторонам. - Об Александре Сергеевиче Пушкине за
последний месяц никто ничего не писал, - торжественно закончила соседка
сбежавшей Двубортниковой. - У меня все.
Профессор сосчитал про себя до двадцати.
- Денис Иванович.
- Денис Иванович Полосин, - почесал за ухом высокий молодой человек в
очках. Порывшись в карманах, он извлек оттуда несколько принтерных
распечаток, коробку дискет и два компакт-диска. - База данных МГТС, -
задумчиво начал очкарик. - Информация от четырнадцатого марта тысяча
девятьсот девяносто, - молодой человек посмотрел на часы, - шестого года. Из
зарегестрированных в Москве жителей системе известны шестьдесят семь мужчин в
возрасте от двух месяцев до девяноста двух лет, носящих фамилию Пушкин. Из
них шестнадцать являются Александрами, а четверо - Александрами Сергеевичами.
Мне удалось встретиться...
- Достаточно, - профессор спрятал лицо в ладони. - Я, разумеется,
понимаю... Но всему есть предел... Это просто черт знает что такое!
Скажите, - он швырнул очки на стол, - кто-нибудь, хоть один из вас, догадался
сходить в библиотеку?
Кушаков поправил галстук, пригладил волосы и вытянул вверх
указательный палец.
- Странно, - пробормотал профессор. - Валерий Сергеевич, не могли бы
вы нам рассказать, кем был Пушкин.
- С удовольствием, - ослепительно улыбнулся Кушаков. - Александр
Сергеевич Пушкин - великий русский поэт.
- Невероятно, - прошептал профессор. - Валерий Сергеевич, прошу вас,
расскажите коллегам, каким образом вам удалось получить эту информацию. Я
уверен, они просто сгорают от любопытства. Хорошо?
- Охотно, - с улыбкой согласился Кушаков, - нет ничего проще. Я
переспал с нашей новой библиотекаршей.
В аудитории повисла долгая томительная пауза. Было слышно, как между
оконными рамами жужжит неизвестно как залетевшая туда муха.
- Та-ак... - неожиданно выдохнул профессор. - Кто еще знает, что
Александр Сергеевич Пушкин - великий русский поэт?
Руки подняли четверо: Мария Дмитриевна Кобелева, Антонина
Владимировна Степанова, Светлана Викторовна Безрукова и Дмитрий Николаевич
Носиков.
Некоторое время профессор колебался. В конце концов, он кивнул в
сторону Кобелевой:
- Как вы это узнали, Мария Дмитриевна?
- Я... - Кобелева смотрела в угол и крутила ручку сумочки, - я
переспала с Кушаковым...
Что-то кольнуло профессора в сердце.
- Антонина Владимировна?
- Да. С Кушаковым...
- Светлана Викторовна?
- С ним...
- Дмитрий Николаевич? - профессор с надеждой посмотрел на Носикова.
- Я... Тоже... - запинаясь признался юноша.
- Что - тоже? - заорал профессор.
- Ну... Того... С Кушаковым... Переспал... - промямлил косноязычный
Носиков.
Если бы профессор был старым волком, он бы наверняка одним-
единственным неуловимым для человеческого глаза движением оказался на вершине
скалы, вытянул вперед шею, напряг уши, вздыбил шерсть на загривке и бросился в
пропасть, сотрясая застывший над окрестностями воздух пронзительным воплем
отчаяния, заставляющим все живое вокруг оставить свои дела, прикусить язык,
зарыться поглубже в землю и задуматься о вечном...
- А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! - профессор обхватил руками седую голову и
выбежал из аудитории.
Было слышно, как между стекол сердится муха. Валерий Сергеевич
поправил галстук, пригладил волосы и смахнул пылинку с носка своего правого
ботинка. Вера Петровна шумно вздохнула. Дмитрий Николаевич посмотрел в окно и
обиженно проворчал:
- Я ж не из-за Пушкина... Я ж того... По любви...
Апрель 1996
© Норвежский Лесной, 1996-2024.
© Сетевая Словесность, 1998-2024.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
|
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах [Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...] Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём [Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...] Алексей Смирнов. Два рассказа. [Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...] Любовь Берёзкина. Командировка на Землю [Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.] Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду [Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.] Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней. [Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...] Аркадий Паранский. Кубинский ром [...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...] Никита Николаенко. Дорога вдоль поля [Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...] Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц) [О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.] Дмитрий Аникин. Иона [Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...] |
X |
Титульная страница Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |