Глухонемеющих "рад бы...",
Глухонемеющих "буду!"
Кровопотливые свадьбы
И кропотливые будни:
От переводов на личный
Письменный - с глухонемого -
До переводов наличных
Звуков - для глухонемого...
Наше время - и стекло,
И железо, и бетон.
Наше время истекло
В равнодушный таксофон.
Через трубки истекло -
И закапало гудком
В наши души, на стекло,
На железо, на бетон...
Любимая,
если жизнь и вправду
развивается по жестокой спирали Истории,
вставленной в матку Вселенной,
как нам быть?..
Как преодолеть
эти губительные витки,
эти круги Ада,
умерщвляющие в зародыше
целые цивилизации?..
Неужели выкидыш неизбежен? -
И нас смоют хлорной водой
в ржавые трубы, впадающие в сточную Лету?..
О, нет!..
Знаешь, я - лишь Божий член
в презервативе общественного сознания.
Тычусь, суюсь повсюду - увы, бесплодно...
Но когда наконец
сперма души прорвёт
жалкую оболочку кондома,
устремляясь в половые пути Галактик,
когда наконец
вложат меня в сырую Землю,
как во Всемирное Влагалище,
тогда я узнаю
надежду на воскрешение во плоти -
и поделюсь с тобою при встрече...
А ты - живи!
И смейся над эрекцией этих строк,
не предохранённых
от перверсий...
Хвораю... И погода неахти,
Вернее, "охтимнеченьки". И хворость
Подмачивает плоть мою, как хворост -
Осенний дождь. Хоти иль не хоти -
Болей. И завсегдатаям больниц
Не жалуйся, заникогдатай морга.
В хандре, фармацевтической и мокрой,
Не обленись...
Живёшь, жуёшься пищей главной:
И плавленным сырком, и плавной
Сырой строкою, и варёной
Любительскою колбасой
На хлебе профессиональном -
Во мне, молчальном и оральном,
Во мне, оральном и анальном,
Банальном и оригинальном...
Тебя я кушаю и жру,
Не обдирая кожуру
И корочки не обрезая.
Наемся ли когда - не знаю...
Ты была непорочна, а я был непрочен -
И шагнул за порог болевого порока...
То, что было нарочно, теперь - между прочим,
Вдохновенье греха стало грешной морокой.
Восхи-тительной той, восхи-попельной ночью,
Восхи-писельной той - мы изведали счастье...
Я утрирую утром, но вижу воочью:
Только наше потом-ство искупит сейчас-тье.
Мы дарим гениталии растений
своим любимым женщинам, цветами
их называя... Девочкам - лишь почки
на свежих стеблях, девушкам - бутоны,
и только зрелым - страстные букеты,
где пестики в объятиях тычинок...
Гирлянды полигамные свиваем -
и гладим гладиолусы и плечи
пионовые нежных пионерок,
дебютниц оргастичных георгины...
И бережно в гербариях старушки
хранят оранжерей порнографичность -
не в память ли о свадебных распятьях,
гвоздиками к постелям пригвождавших?..
О, Флора! Нет свидетельницы краше
и благородней тайнам дефлораций!
Для молодых в любой медовый месяц
тепло благоухает икебана,
вплетаясь в ароматы камасутры...-
И потому-то женщинам любимым
мы дарим гениталии растений...
Девятый месяц, сентябрюхатый,
Тебя так ждали дома и хаты -
И ты явился, вполне доношен,
Арбузом спелым, большим, как осень.
И сделал кесарь тебе сеченье,
И Бог бахчёвый в твоём соченье
Явился миру - Отцом-Арбузом...
Как ты вкатился зелёным пузом -
Без акушерок - в дома и хаты,
Девятый месяц, сентябрюхатый!
К кому только мы не обращались -
и к гинекологам, и к рецензентам,
кто только не обращался к нам -
и сластолюбцы, и старые девы -
а он всё-таки родился.
Воды схлынули, обнажив философские камни...
У дверей толпились отцы, матерясь.
Сновали основоположники.
Ничего нового.
Мы не открыли...
Он пока маленький, наш прикол.
С пустышкой в молочных дёснах.
Не пугайте его погремушками ваших зубов.
Не стучите - и он вам откроет однажды.
Не спешите!
Пройдет время - он встретит другую балду.
У них родится прикол...
Тристан-да-Кунья* шубка
Наброшена на плечи
Географички юной,
Но холодно в стране,
Где очень много Швеций
И очень много Жнеций,
И На-Дуде-Игреций
Уместится вполне.
В Тристан-да-Кунью шапку
Упрячу от мороза
И Шар Земной горячий,
И голову свою.
Не дурака под шерстью,
Но валенки валяя,
Я варежку разину -
И о зиме спою...
Географичке юной,
Как никому, понятно
Платочков оренбургских
Пуховое тепло -
Студёною порою
Ступающей упрямо
Сапожками Италий
В сугробное стекло.
Она зайдет в трактирчик -
И выпьет там стаканчик
Заветной жаркой "Старки" -
За новые меха:
Меха Тристан-да-Куньи,
Меха Тристан-да-Лисьи -
И прочие мешочки
Для русского стиха...
* - Тристан-да-Кунья -
острова (Брит.) юго-западнее Африки.
Собака - на Сене, а кошка - на Темзе.
Их встреча на Эльбе - была коротка.
Мы так и живём, разделённые тем же,
По разным углам одного городка.
Мы тоже с тобой - словно кошка в соломе
С собакой на сене, с мурлыканьем лай.
И наши мечтанья о новом салоне
Пока воплощаются в старый сарай...
О, если б могли словоблудные игры -
Да чтоб дрессировкой друг друга не злить -
Собаку на волке и кошку на тигре,
Еврея на Волге с арабом на Тигре
В одной биологеографии слить!
Чтоб каждый заметил, что люди - как реки,
Что в Лену вливается Васи приток
И Лиза из них вытекает навеки -
Допустим, к Серёже... Не так ли, браток?
Так хватит раздоров хвосты меж Дунаем
Запретным нести - и запретной Окой!
Ведь всё разрешая, течёт между нами
Безбродная жизнь безмостовой рекой.
И нет в ней ни дна, и ни края... Зачем же
Напрасно тревожусь? - Спокойно пока:
Собака - на Сене и кошка - на Темзе.
А встреча на Эльбе - всегда коротка...
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]