Морской берег,
как это и было обозначено в путеводителе,
представлял собой кручу,
поросшую редкими пучками травы.
Когда во время отлива
море отступило
и обнажило узкую полоску шельфа,
мы спустились вниз,
к самой воде.
А высоко над нами
были заросли дикого орешника,
и благодатное небо
щедро дарило нас
вызревшим фундуком.
Я колол его
круглыми морскими камнями.
Ты смеялась.
Вода прибывала.
идёшь по улице
и поёшь трам-пам-пам собаки лают
и птички насвистывают трам-пам-пам младенец в коляске
губами делает трам-пам-пам больной старик
ты переходишь
на их язык
в кулинарию заходишь
и трам-пам-пам
говоришь
румяной булочке-продавщице
она смеётся тебе в ответ
ну нет так нет
а мелочь звякает трам-пам-пам ведь у тебя как всегда
без сдачи
сидишь на лавочке во дворе
где старики стучат в домино и между делом ругают власть трам-пам-пам
такую страну развалили ещё хотя бы денёк украсть
но дни по пальцам перечтены
ложится тень поперёк весны
и бьётся сердце твоё ...трам! ...трам!
Вечерял на кухне в одного:
ни жены, ни друга - никого.
Лишь картошка со сковороды
за мои дневные за труды.
Лишь часов полуночный набат,
лампа-уголек в пятнадцать ватт,
да звезда, дрожащая в окне...
Неужели помнят обо мне?
С восьмого этажа
спускаюсь на седьмой,
с седьмого на шестой
перетекаю плавно,
на пятом чуть трясет,
садятся пассажиры,
и вот уже четвертый
зажегся огонек.
А где-то в глубине
таятся шестеренки,
и механизм скрипит,
и трос уже лохмат,
бетонная утроба
тесна и бесприютна...
Трясет. Встречаем третий.
Переворот в мошонке.
Гаснет свет.
Второй - как откровенье,
как воздуха глоток,
я вспоминаю строчки,
из Хлебникова что-то -
где о нагой свободе,
о небе и цветах.
И - первый.
Дожидаюсь
открытия дверей
и выхожу.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]