// -->

Socium: Деконструкция эстонской истории

Современное искусство делают не художники, а кураторы - этот тезис давно стал общим местом арт-критики. Другими словами - теория искусства не столько объясняет, сколько генерирует искусство, не следует за свершившимися художественными актами, а совпадает с процессом их становления. Один из примеров, иллюстрирующих это парадоксальное соотношение, - выставка под интернациональным названием "Socium" в Таллинском Доме художника.

Известный эстонский критик и теоретик искусства Антс ЮСКЕ, обосновывающий в своих статьях первенство мета-искусства (то есть искусства, которое использует в качестве своего материала уже готовые произведения искусства), выступил в качестве куратора выставки и ее метаавтора. История эстонского искусства от О.Г Хоффманна и К.Т. Нефа до Андо Кескюла и самого Юске становится здесь полем эстетического и идеологического эксперимента - зрелище забавное и поучительное. Как известно, современное искусство не то что без бутылки, но уж без концептуальных разъяснений точно не поймешь. За оными я и обратился к Антсу Юске как к отцу экспозиции и матери идеи.

- Отдельные элементы выставки наводят на мысль, что здесь проявляется ностальгия эстонских художников по милому советскому прошлому, во всяком случае, по советскому быту. Но в эту интерпретацию укладываются далеко не все элементы. Поэтому мне очень интересно услышать от тебя, как от устроителя этой выставки, как тебе видится ее концепция?

- Слово "ностальгия" не совсем верно. Для меня ключевой момент выставки - надписи на стене, в которых различным образом переразлагается слово "Eesti". Эти надписи придумал Хассо Крулль - человек, который сам не называет себя философом, но прекрасно знает философию постструктурализма. Это деконструкция слова "Эстония" - "Eesti". "Деконструкция" - слово сейчас очень модное, и многие люди в Эстонии (и не только в Эстонии) думают, что оно означает "разрушение". Это, как мы знаем, не так. Точно также, наша выставка - это не проявление ностальгии, а реинтерпретация эстонской живописи, всего эстонского искусства - начиная с 19-го века и кончая искусством социалистического периода.

- Картины, представленные на выставке - оригинальные или это современные упражнения в "старом стиле"?

- Все картины оригинальные. Они взяты из фондов художественного музея.

- То есть ты взял картины 19-го века и включил их в экспозицию?..

- И перемешал их с другими вещами. Очень много говорят о гиперреализме. Ты знаешь, что это термин Бодрияра и что за ним стоит такая идея: люди создают какую-то новую реальность, которая становится для них более реальной, чем сама реальность. Другой термин, обретающий все большую популярность - "виртуальная реальность"... На нашей выставке есть видеоинсталляция "Развитие (или "эволюция") эстонцев" - помнишь, это где Лидия Койдула плавно трансформируется в Леннарта Мери, а он в кого-нибудь еще... (Идея моя, а техническое осуществление Оття Аалое). Этой видеоинсталяцией я хотел показать, что, несмотря на то, что раньше не было технически возможно создавать виртуальные реальности в современном смысле этого слова, но они, тем не менее, создавались. В 19 веке эту функцию брала на себя академическая живопись. Если мы посмотрим на картины прибалтийских художников 19-го века, то мы увидим, что реальность, изображенная на них - это виртуальная реальность, или гиперреальность. Кстати, одним из источников вдохновения для меня, как устроителя этой выставки, была твоя статья в Paevaleht'е о конференции в Хельсинки, а именно то место, где обсуждается вопрос о том, когда возник постмодернизм в России - в 1960-годы, в период сталинизма или в эпоху Петра I. Как кто-то заметил, сталинизм - это действительно виртуальная реальность. Она создавалась в литературе, живописи, кино - то есть, с использованием технических возможностей того времени. Сейчас для погружения в виртуальную реальность требуется компьютер, особые перчатки, шлем... Тогда просто не было этих средств, сам же принцип виртуальной реальности существовал. Задачей этой выставки, на мой взгляд, как раз и является наглядно показать, что разные эпохи отличаются лишь способами, с помощью которых они конструируют "сверхреальную реальность". Я смешал эстонскую живопись разных времен...

- И добавил к этому...

- И добавил к этому то, что я называю "живыми скульптурами".

- А почему выставка называется "Socium"?

- "Socium" - значит "общество". Я хотел показать эстонское общество в развитии, в динамике этих гиперреальных изменений.

- Можно ли переформулировать это так: эстонское общество (и - шире - всякое общество) живет не в реальности, а в гиперреальности, т.е. в некотором фиктивном, идеальном или идеологическом пространстве?

- Можно сказать и так. Искусство предполагает множественность интерпретаций и твое определение - одна из возможных и вполне допустимых интерпретаций. Лично мне кажется, что это время, когда люди жили идеологическими мифами, уже позади. Мне хотелось бы верить, что наша выставка показывает, что настало время реинтерпретировать не только нашу историю искусства, но и вообще нашу историю. Это означает, в частности, что необходимо избавляться от однозначных оценок. В одной своей статье я писал, что говорить, например, что Виктор Кингисепп - подлец, предатель народа и так далее - это не история, не наука. В этом смысле наша выставка вполне деконструктивна. Я пытаюсь деконструировать оценочный подход к эстонскому искусству и истории эстонского общества, избавиться от слишком определенных оценок по типу "это белое, а это черное, это красное, а это сине-черно-белое". Я умышлено перепутал весь художественный и бытовой материал, чтобы не только у зрителей, но и у искусствоведов мог возникнуть какой-то новый взгляд на, казалось бы, привычные и понятные вещи. Мне легче было добиться этого не письменно (например, написать статью с изложением этих идей), а визуально, наглядно.

- Не мог бы ты пояснить несколько частных моментов выставки? Например, какую функцию выполняет та "живая скульптура", где твоя младшая дочь сидит в пионерском галстуке за партой, а за спиной ее карта полушарий?

- А, я знаю, куда ты целишь... Нет, ностальгия по советскому прошлому тут не причем. Я бы предложил различать две вещи... Конечно, с одной стороны, старая школьная парта... (Кстати, в Таллинне таких парт уже не осталось, мы привезли ее из Каллавере, из русской школы). Конечно, это наше детство и я думаю, что процентов 75 эстонского населения чувствуют ностальгию по своему детству, которое выпало на 50-е, 60-е, 70-е годы... Да, это ностальгия, но в эстетическом, эмоциональном, а не в политическом смысле. И две эти вещи нужно различать. Если же говорить о моей девочке, Улле, то она родилась уже в начале перестройки...

Вообще, эстетическая ностальгия, - далеко не новость в искусстве. Вспомни, например, фильмы Тарковского, который дал первый пример постмодернистской ретроспекции такого рода. Или фильм нашего Пеэтера Сийма "Идеальный пейзаж"...

- А что за текст читает твоя старшая дочка? Я имею ввиду аудио-визуальную композицию "Беседа двух живописцев"...

- Это отрывок из одноименной книги Олева Субби и Энна Пыльдрооса, вышедшей в издательстве "Искусство" в начале 80-х. Оба они заслуженные художники и прочее, и прочее... Маре, моей старшей дочке, тринадцать лет. Она прочитала этот текст на пленку, почти ничего, естественно, в нем не понимая. Хотя и с большим выражением. А там очень серьезно обсуждаются проблемы истории искусства, какие-то технические детали... Можешь себе представить, какой это дает эффект!

Мирза Бабаев

День за днем, 12 января 1996