// -->
se7en

Производство: New Line Cinema
Продолжительность: 2:06
Режиссер: Дэвид Финчер
Сценарий: Эндрю Кевин Уолкер
Продюссер: Арнольд Копелсон
Композитор: Говард Шор
В ролях: Бред Питт, Морган Фримен, Гвинет Палтроу, Кевин Спейси

"Я никак не могу отвернуться от этих оглобель", - с этой бессмысленной, со сна произнесенной фразы начинается фильм "Семь" - самый страшный голливудский фильм со времени "Экзорсиста".

Один мой знакомый американец писал мне, что фильм вызвал у него чувство, будто его насилуют: "Я не мог понять, по какому праву режиссер заставляет меня смотреть все это!" Но не смотря на глубокий дискомфорт, который испытываешь во время фильма, эпопея зла, рисуемая в нем, настолько захватывает, что зритель просто не в силах "отвернуться от этих оглобель".

Если вы ходите в кино, чтобы отдохнуть, развлечься, расслабиться, уйти от забот мира в мир целлулоидных грез, "Семь" - не для вас. Я решительно не рекомендую вам смотреть этот фильм. "Семь" - не развлечение; не голливудская дурилка; это фильм-проповедь, фильм-кувалда.

Фабула

...В безымянном американском городе, в котором всегда идет дождь и где на улицах и в домах царит мрак, неизвестный маньяк начинает странную последовательность убийств - жертвами становятся люди, олицетворяющие для него семь смертных грехов: чревоугодие, алчность, ленность, похоть, гордыню... Он тщательно планирует свои преступления, наделяя каждую деталь символическим смыслом - словно отправляет зашифрованное послание... Каждое убийство - возмездие за соответствующий грех; наглядная проповедь: порок, доведенный до чрезмерности, обращается против самого грешника.

Дело расследуют два детектива - проработавший в полиции 34 года сыщик-мыслитель Уильям Сомерсет, который повидал на своем веку слишком много, чтобы испытывать какие-то иллюзии относительно этого мира (его играет Морган Фримен, памятный зрителю по "Искуплению в тюрьме Шоушенк") и преисполненный молодого задора Дэвид Миллз (Бред Питт), недавно переехавший в этот адоподобный город со своей женой Трейси (Гвинет Палтроу, girlfriend Питта в реальной жизни). Они идут за убийцей по пятам, но, в конце концов, все оказывается слишком поздно...

Элементы поэтики и технические детали

Готовясь играть следователей из отдела убийств, Фримен и Питт прошли интенсивный тренинг у опытных офицеров Лос-Анджелеской полиции. "Наша задача заключалась в том, чтобы актеры выглядели как настоящие полицейские, чтобы режиссеру не надо было заботиться об правдоподобии сцены. Если они умело и привычно обращаются с оружием, естественно двигаются и говорят как настоящие полицейские, мы считаем свою задачу выполненной", - говорит сержант Эд Арман.

Дэвид Финчер стремился к максимальному реализму. ""Семь" - это фильм о жизни в большом городе - грязном, жестоком, порочном, зачастую гнетущем, - говорит он. - Именно таким мы хотели изобразить этот мир стилистически и визуально. Все должно было быть настолько правдивым и сырым, насколько это возможно".

Однако реализм фильма - вовсе не социалистический. Текстура фильма насыщена аллегориями, заставляющими вспомнить художественную практику средневековья, а реалистичность деталей работает на создание глубоко символических смыслов.

"Мы выстроили обстановку, отражающую моральное разложение людей, которые в ней живут", - говорит художник Артур Макс. - "Все разваливается, ничто не работает, как надо". Все декорации предварительно специально "портились" и "изнашивались", чтобы адекватно передавать состояние сознания персонажей, "которые здесь живут, работают и умирают". Дождевальные машины и противосолнечные ширмы использовались в съемках почти всех сцен. Обстановка каждого убийства была призвана наглядно иллюстрировать сущность соответствующего смертного греха: пренебрежение ко всему, что не касается еды (чревоугодие), страсть к обладанию и безвкусие (алчность) и т.д. Единственная относительно светлая сцена в фильме, где присутствует ощущение нормальности - ужин в квартире Миллзов. Но и здесь нет однозначности: прямо под их домом проходит метро и подземные движения время от времени сотрясают их жилище в буквальном смысле до основания.

Финчер и Хонджи использовали кинематографическую технику, совершенно не характерную для голливудского mainstream'а. Первое, что бросается в глаза - фильм очень темный. Использовалась особая процедура проявления пленки, чтобы сгустить мрак и подчеркнуть контрасты. Функция такого колорита очевидна: дождь на улицах и отсутствие лампочек в квартирах - не факт быта, а символ сознания: "Семь" - это фильм о духовном мраке.

Странные ракурсы, обилие теней и силуэтов связывают "Семь" с первыми образцами европейского киноужаса: без Калигари и Мабузе тут явно не обошлось, не смотря на "полицейскую документальность" и "повествовательный" принцип монтажа. (Сам Финчер, говоря о традиции, называет фильмы начала 70-х - "Klute" и "Vanishing Point".) С другой стороны, Финчер, один из отцов основателей "Пропаганды" и автор популярных рекламных и музыкальных клипов (из последних припомните, к примеру, мадонновские "Vogue" и "Express Yourself") вовсю использует опыт построения причудливой, "странной" визуальности, наработанный им на MTV, что неожиданно сближает поэтику "Семи" с самыми "дикими" экспериментами в области видеоарта (наиболее наглядно это проявляется в титрах, которые, по выражению одного критика, можно воспринимать как самодостаточный "дебильный видеоклип в духе какого-нибудь Дэвида Боуи"). Отсюда же - имитация непрофессионализма - от дрожащих и съезжающих букв в титрах до съемок незакрепленной камерой и "нехватки" освещенности. Однако функция этих приемов сближает "Семь" не столько с "Индианой Джонсом" (в съемках которого Финчер принимал участие, работая у Лукаса на ILM), сколько с "Ассой" Сергея Соловьева. Не развлечение, а эмоциональный шок является здесь конечной целью.

На ту же цель работает и чрезвычайно плотный звукоряд, созданный композитором Говардом Шором ("Молчание ягнят") и напоминающий по принципам построения альбомы "Пинк Флойда": на музыку, тщательно подобранную к каждой сцене, беспрестанно накладываются различные шумы, голоса, крики, что делает звуковое пространство крайне неуютным - шумовая агрессия выступает как знак беззащитности перед вторжением извне (грохот поезда, заглушающий разговор в квартире Миллза - не что иное, как скрытое пророчество).

По мнению критиков, концовка "Семи" - самая гнетущая за всю историю голливудского кино. Финчеру пришлось приложить много усилий, чтобы отстоять изначальный финал. Вначале его вообще отказывались снимать и был сочинен "нормальный вариант", с большой погоней в конце, где жена детектива Миллза принимает душ, а убийца в это время лезет в окно, но хорошие ребята в самый последний момент все же настигают его. "Это просто дерьмо", - сказал Финчер и отправился к продюссеру объснять преимущества оригинального финала. После долгих дебатов один аргумент все же сработал: фильм с такой концовкой забыть невозможно.

"Мы говорим о повседневной жизни..."

"Семь" - это фильм-проповедь. Здесь можно было бы говорить о традициях американского пуританизма, в значительной степени определившей характер американской культуры, или о связи проповеди с исповедью, сравнить "Семь" с фильмами Тарковского... Но это увело бы нас слишком далеко в пространство мертвых пустырей отвлеченной теории. А проповедь - всегда о жизни, о нашей жизни, о нас.

Как достигается в "Семи" включенность зрителя в действие? Во-первых, через деконкретизацию визуального ряда. Сцены преступлений вызывают крайне неприятные чувства. Самого процесса мы не видим - лишь статичные картины при осмотре места преступления (причем света так мало, что разглядеть что-либо весьма трудно), мельком - фотографии убитых, да еще разговоры, разговоры... Прием тонкий и гораздо более действенный, нежели навязчивая эксплицитность средней руки "ужастиков". "Таящийся во мраке" заведомо страшней любых чудовищ при свете дня. Наше воображение - налучший генератор ужаса. Чем меньше сказано и чем непонятнее, тем сильнее наша собственная включенность: мы проецируем на это нечто самих себя и туман оплотняется в такие чудовищные фантомы, до которых любой кинотехнологии как до звезд. В конечном счете, основной объект и источник ужаса - в нас самих, и "Семь" тому подтверждение.

Я думаю, что Финчер так прикололся к сценарию Уолкера (который, кстати, тоже снялся в фильме - он играет труп в самой первой сцене) не в последнюю очередь потому, что в пророке-убийце Джоне До увидел отражение самого себя. Я не говорю здесь, что у Финчера наклонности убийцы. Я лишь имею в виду, что Финчеру свойственно то же апокалиптическое видение современного мира, как и Джону До, и тот же пафос пророка и проповедника. Конструкция мира, котрый он выстраивает в "Семи", весьма напоминает его кинематографический дебют - "Чужой-3", освистанный критиками и, в общем, не принятый публикой: та же космическая мрачность и пратическая невозможность противостоять злу. Однако есть между этими фильмами и существенные различия. "Чужой-3" - фильм компромисный и кончается в принципе моральным happy end'ом (что и неудивительно - слишком много начальников стояло над режиссером). Кроме того, хотя астероид Фиорна-161 и является тюрьмой "для самых ужасных преступников" (читай - "грешников") во Вселенной, они расскаялись и - обрели веру. Испытание, которое им посылает Космос, они (кроме почти неизбежного в подобных сюжетах "предателя") принимают достойно и мужественно. В этом смысле "Чужой-3" - скорее трагедия, повествующая об осмысленном человеческом героизме, чем "фильм ужасов", суть которого - в невозможности сделать ничего осмысленно (даже умереть).

Пафос же "Семи" гораздо более жесткий. Если позволительно свести идею фильма к краткой формуле, я бы сделал это так: "Апокалипсис уже настал и никто не спасется. Смертные грехи - повсюду. Люди так привыкли к грехам, что считают их чем-то само собой разумеющимся. У них словно атрофировался атрофировался орган духовного различения. Нет не только праведников, но даже тех, кто был бы способен покаяться". Финчер, подобно Джону До, пытается пробудить людей от духовной спячки и наставить их на путь истинный. Вслушайтесь в разговор серийного убийцы с полицейскими, когда они едут в машине к месту последней "проповеди" - там все об этом сказано. "Семь" - репетиция Страшного суда, и кажется неслучайным, что Финчер снял этот фильм, находясь в возрасте Христа.

Но, как говорит Соммерсет: "люди хотят читать газеты, жрать гамбургеры и смотреть телевизор". Они не желают думать о смерти. И, как говорит убийце Миллз: "Ты никакой не пророк. Ты - кино недели. В лучшем случае, ты появишься на какой-нибудь майке". Не знаю, появился ли на майке Финчер, а то, что его фильм собрал более $150 миллионов, мало о чем говорит.

Мирза Бабаев
Программа ТВ 6-12 мая 1996