КОНСУЛЬТАНТ В ЕВРЕЙСКОМ МУЗЕЕ
- Почему ты решил устроиться в еврейский музей, Федя? - недоумевали друзья.
Федя и сам толком не знал. Он был сыном еврея и русской женщины. Однако отец уехал в Америку, когда Феде был лишь один годик. Больше они никогда не виделись - будто его и не было.
Мама Феди по понятным причинам не ходила ни в еврейский центр, ни тем более в Синагогу.
А Федю иногда манил дух Израиля. Еврей! Это слово для него было наполнено какой-то невыразимой магией.
Он часто любил гулять по еврейскому кварталу. Когда Федя видел израильтян с пейсами или молодых российских евреев в соответствующих головных уборах, непонятное чувство полностью захватывало его. Где-то глубоко внутри, он осознавал, что это "свои". Однако в то же время Федя чувствовал, что они не такие уж и "его".
Оно было и понятно. У этих ребят было свое комьюнити, религия, тусовка. Они не были одиноки. А Федя был одинок. И был глубоко несчастен.
А еще Федя любил порой забегать в еврейские лавочки. Тут ему нравилось рассматривать пакетики с израильскими продуктами, наслаждаться запахом свежеиспеченной халы, ходить вдоль прилавков с разными склянками, на которых было что-то написано на иврите. Хотя купить он почти ничего не мог, в виду вечного отсутствия денег.
Мать Феди всю жизнь проработала в училище, преподавала русский язык молодежи, которая тут же забывала все тонкости и прелести родного языка после звонка и переходила на более простой и доступный им способ общения.
Федя неплохо учился. Он сам поступил на журфак в хороший московский университет. Однако учеба ему быстро осточертела, и он скатился на тройки.
Получив диплом, Федя потыкался было в разные редакции. Но и там Федя понял, что это далеко не то, о чем он всегда мечтал.
Федя устроился на удаленную работу копирайтером в мутный проект, посвященный блокчейну с главным офисом на Кипре, а в свободное время ходил на выставки. Например, ему нравилось посещать Еврейский музей.
О! Еврейский музей! Это настоящая сказка. Экспозиция здесь оживала. Каждый предмет был просто фантастичен. Например, подходишь к стене, проводишь по ней рукой - начинается фильм. Садишься за столик, и он сам рассказывает тебе интересную историю.
На стенах не было занудных описаний, как в остальных арт-пространствах - наоборот все представлено очень сжато, емко, интересно. Феде нравилось бродить здесь часами, изучая каждый уголок и закоулочек.
* * *
Однажды гуляя вот так по любимому кварталу, Федя вдруг увидел объявление: "Требуются консультанты в еврейский музей". Федя решил попытать счастье и немедленно отправил свое резюме. Через пару дней ему позвонили. Приятный мужской голос предложил Феде прийти на собеседование. Как же тут отказать? Не помня себя от радости, Федя бежал со всех ног.
Без колебаний он бросил свое ICO и окунулся в новую творческую жизнь. Работа поначалу ему очень понравилась. По сути, она и не могла не нравиться. Нужно было гулять по музею, встречать гостей и рассказывать им о выставках, лекциях и прочих мероприятиях.
Гостей, однако, было довольно мало, а свободного времени много. Но и тут был свой плюс. Федя мог целыми днями наслаждаться творчеством или читать историческую литературу. Беспокоили только сотрудники...
Как выяснилось, среди его коллег консультантов не было ни одного еврея, за исключением одного. Звали его как ни странно Иван Сомов. Он почему-то считал себя русским. Ко всему прочему, Сомов был крещен и посещал русскую Церковь. С ним Феде так и не удалось найти общий язык, хотя тот активно читал диссидентскую литературу, рисовал и немного увлекался восточной философией.
Более тесно познакомился с Сомовым Федя немного позже, на персональной выставке последнего. Тот только что вернулся из Америки. Он был сильно пьян, странно одет, не имел за душой ни копейки и подрался со странным персонажем в костюме Ленина. Однако это немного другая история...
С коллегами
Феде было сложно общаться с другими консультантами. Они казалось, были равнодушны к истории и культуре, которые очень любил Федя. Создавалось впечатление, что эти люди приходили сюда лишь затем, чтобы поесть, почесать языки, заработать какие-то деньги и опять нырнуть в привычное для них "бессознательное состояние".
Когда сотрудники собирались на музейной кухне, Федя старался уйти погулять. Ему нравилось посещать небольшой скверик поблизости. Там было невероятно спокойно и уютно, лишь иногда приходили студенты. На краю сквера стоял памятник писателю Веничке Ерофееву, который написал когда-то ту самую книгу "Москва-Петушки".
Федя очень любил это произведение. Он, бывало, садился рядом с памятником и доставал из кармана книгу Бориса Виана или Пруста. Либо просто отдыхал, слушая ароматы природы, кормил голубей.
Федя не любил шумные компании. Другие сотрудники подтрунивали над его замкнутостью. Но Феде в сущности было далеко плевать на чужое мнение. Он был таким, какой есть.
Однако один раз его все-таки жестоко задели. Федя иногда писал статьи о путешествиях. Он никогда не бывал ни в Африке, ни в Германии. Но любил читать. А на основе прочитанного писал свои статьи, которые один журнал любезно и согласился опубликовать. Правда, без гонорара.
Федя похвастался этим на кухне. Ребята поздравили его. Но девушка по имени Сима Анисимова, которая отличалась довольно противным характером, выразила свое фи, процедив что-то типа: как можно писать о том, чего раньше никогда не видел.
Федя пытался пролепетать что-то в свое оправдание. Но Сима приводила все больше доводов. Тогда Федя расстроился и просто вышел из кухни, хлопнув дверью.
* * *
После этого случая, ему становилось все труднее и труднее работать в таком обществе. Коллеги не понимали его. Он превращался в изгоя, которого почти все сторонились. Единственным другом Феди стал молодой поэт Андрей Огнев, с которыми они любили попить пуэра и побеседовать об искусстве.
Андрей был добродушным парнем, и, казалось, понимал Федю с полуслова. Однако Феде все-таки было очень тяжело. Постепенно он как-то стал увядать. На работу уже не так хотелось. Все время было грустно.
* * *
Один раз, в воскресенье, в музей пришла группа французов. Они оживленно гуляли по экспозиции, рассматривали экспонаты, задавали всякие вопросы на английском. Федя любезно им про все и вся рассказывал.
Среди французов была одна симпатичная девушка. Она постоянно молчала. Это была брюнетка среднего роста. Очень элегантная и, судя по всему, добрая. Когда группа отошла в кафе, девушка осталась в одиночестве гулять по музею. Заметив, что Федя грустно присел на скамейку близ кинотеатра, она подошла.
- Не хотите жвачки? - спросила она на русском.
Федя удивился.
- Разве Вы не француженка? - спросил он.
Девушка засмеялась.
- Нет, я переводчик. Живу сейчас в Париже. А родилась в России.
Звали девушку Адель.
Адель Феде очень понравилась. С ней было легко общаться. Молодые люди быстро подружились, обменялись телефонами и даже, к удивлению Феди, условились встретиться.
Свидание
Перед встречей с Адель Федя порядком волновался. Вышел из дома он заранее. Надел на себя лучшую клетчатую рубашку и замшевую куртку, которая была ему немного велика. Также он уложил волосы специальной помадой, чтобы они блестели как у певца.
Они встретились на Тверской близ памятника Пушкина. Адель вышла из модного BMW. Одета она была в плащ марки Zilli. Федя зажмурился от стыда из-за своих видавших вида джинсов. Но Адель, кажется, и не обратила на его скромные доспехи никакого внимания.
Сначала они немного погуляли по Страстному бульвару. Адель говорила, что ей нравится природа, и она регулярно ездит на загородные пикники, обожает гулять по лесу. Она подходила к деревьям и обнимала их, рассказывая, насколько это полезно.
Затем они зашли в небольшое французское кафе на Патриарших. Федя заказал красного вина. Они говорили об искусстве. Федя расспрашивал Адель о еврейских центрах в Париже, и она все говорила, говорила, говорила. Потом зашел разговор о медитации, о Самадхи. Адель увлекалась медитацией. Федя много читал об этом и охотно рассказывал все, что знает.
Федя до последнего не верил, что с Адель у них вообще что-то может получиться. Идеалистичная француженка и инфантильный москвич-неудачник. Какой кошмар!
Однако когда они выходили из кафе, Адель сама взяла его за руку. Что-то мигнуло и их губы неожиданно встретились. Он ощутил на них привкус вина.
Несколько мгновений после поцелуя они шли молча. В голове Феди ликовал оркестр. Говорить не хотелось, но он все же застенчиво спросил.
- Тебе хорошо со мной?
Адель вновь засмеялась, от чего ее глаза стали источать свет.
- Да, - тихо сказала.
- Но ты скоро уедешь к себе. А как же я? Мы никогда не встретимся? - сокрушенно говорил Федя.
- Воспринимай это как прекрасное приключение. Или мыльную оперу, - сказала просто Адель. И опять засмеялась.
Они еще погуляли по Бронной и долго целовались в сквере на Патриарших прудах.
Пробуждение
Наутро Федя проснулся с ощущением какого-то волшебства. Но надо было идти на работу. Он нехотя оделся и вышел из дома. Только что прошел дождь и город улыбался ему умытыми фасадами зданий.
День прошел как во сне. Федя вспоминал вчерашние события, лицо Адель, пытался воспроизвести картину как можно точнее, но нечто воздушное постоянно ускользало от него и образы рассыпались в пыль. Ему хотелось вновь увидеть Адель. Но стало совестно. И еще было стыдно за свою неловкость.
На следующий день он не выдержал и позвонил. Адель взяла трубку. Она говорила, что сейчас сидит у брата и не может говорить. Брат ее, к слову, был серьезным человеком, учился в аспирантуре МГУ и писал диссертацию. Адель обрадовалась, услышав, что Федя соскучился. Она пригласила его прийти к своим друзьям вечером в Парк Культуры.
Бегство
Федя весьма волновался. Но в назначенный час ожидал близ помпезных главных колонн Парка Горького. Было немноголюдно и свежо. Из динамика доносилась спокойная музыка.
Адель пришла с двумя друзьями. Чопорный молодой человек в очень элегантном пиджаке и немного полноватая девушка. Адель говорила, что эта девушка возглавляет крупную фирму, в которой работает около 1000 человек.
- Алексей, - представился юноша.
Федя назвался. Девушку звали Михаэллой. Они шли по парку, обмениваясь шутками. Затем зашли в кафе Garage, сели за столики и сделали заказ. У Феди было мало денег, и он ограничился чаем.
Алексей рассказывал о своей поездке в Нью-Йорк, разбавляя повествование какими-то совершенно удивительными фактами. Михаэлла почти все время молчала, лишь иногда хихикая. Федя сжал руку Адель под столом, та ответила ему. Однако ему было очень неловко. Перед ним сидели успешные, солидные, безукоризненно одетые люди. А кто был он? Консультант в музее?
Поэтому Федя почти не говорил. Лишь смеялся вместе со всеми, кивал головой и ограничивался небольшими репликами.
- А чем Вы занимаетесь, Федор? - неожиданно спросил у Феди Алексей.
Феде стало совсем плохо. Он сказал, что занимается журналистикой. Однако опубликованных статей у него было мало. На вопрос, где он печатается, вообще не хотелось отвечать. И Федя ушел от ответа, сам себе при этом удивляясь.
Алексей смотрел на Федю жалостливо и, как казалось, с неким пренебрежением. Они еще немного посидели и двинулись. Федя настолько выпал из беседы, что ему казалось, будто он вообще стал лишним.
- Все в порядке? - спросила Адель у Феди, улучив минутку.
- Да, все супер, - сказал Федя.
А потом добавил:
- Слушай, я что-то не совсем важно себя чувствую. Гуляйте без меня. Я пойду.
Адель удивилась.
- С тобой точно все в порядке? Ты не обиделся?
Федя что-то промямлил про затянувшуюся простуду. Алексей пожал ему руку и порекомендовал выпить чаю с медом. Михаэлла попрощалась с Федей довольно холодно. Впрочем, ему она тоже не особенно понравилась. Потом Федя с особой нежностью поцеловал Адель и пошел в сторону ворот.
Он еще долго гулял по Шаболовке, любовался трамвайным депо имени Апакова. Оно было похоже на стойло, в котором десятки железных скакунов мирно отдыхали после напряженного дня.
- Вот так же и люди. Едут по своему пути, встречаются, расходятся. И так каждый день по кругу, - грустно думал Федя.
Потом он шел к метро. Перед его мысленным взором стояла Адель.
* * *
Федя больше не решался позвонить или написать Адель. Все думал, что она скажет ему при телефонном звонке, откладывал на потом. А что было затем? Федя закрутился, замотался с друзьями и на работе, позабыв обо всем. Один раз Адель приснилась ему во сне. Он вскочил с постели, хотел позвонить ей. Но куда? В Париж?
Послесловие
Прошло много лет. Федя устроился в солидную лизинговую компанию. Как-то раз он отправился в Париж в служебную командировку. В аэропорту его встретил очень интеллигентный француз и повез в город на такси. Они разговорились на английском. Француз спрашивал, бывал ли Федя в Париже, есть ли у него здесь знакомые.
Он признался, что никогда не бывал и знакомых нет. И тут вспомнил про Адель. А может быть никогда не забывал о ней....
Федя остановился в самом сердце Парижа. Когда он прибыл в номер - было еще совсем рано, и он решил прогуляться по городу.
Город вокруг него словно сошел с картины художника Константина Коровина. Сколько красок, ароматов, чувств! Федя шел сквозь этот чудесный праздник, отпустив себя, как лунатик. Неожиданно перед ним появилось очень красивое уличное кафе. Пройти мимо он не мог.
За соседним столиком сидела молодая пара. Интеллигентный молодой человек в очках, явно европеец, а с ним очаровательная жена в простом, но одновременно невероятно утонченном платье. Сердце Феди встрепенулось.
Федя узнал ее. Это была Адель.
На секунду их взгляд встретился. Адель посмотрела на Федю будто бы с укоризной. А он не мог оторвать взгляд. Все смотрел и смотрел.
Потом их взгляды разошлись. Адель с любовью смотрела на своего супруга и слушала его рассказ на самом красивом языке в мире. А Федя устремил взгляд в чашку кофе. В ней, казалось, отражалась вся его жизнь!
И вновь перед его мысленным взором пробегали кадры работы в музее, удивительной встречи с Адель и кафе на Патриарших, Парка Культуры. А потом он увидел трамваи, задумчиво уходящие из депо бродить по артериям города...
© Игорь Андреев, 2019-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2019-2024.
Орфография и пунктуация авторские.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
