Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность



*


  • Воздушный бой на даче
  • "Гитара стонала, гитара смеялась..."
  • "Затяжные дожди над Москвой, затяжные дожди..."
  • "Или это только наважденье..."
  • "Кто выбрал "быть", тот не поймет вовек..."
  • "Мой выбор был фатально неудачен..."
  • "На много вопросов со временем..."
  • Письмо
  • "Закончился дачный сезон и поселок притих..."
  • Сякухати
  • "Усталость, да такая, что не спится..."
  • "Давайте притворимся, что мы нужны друг другу..."
  • "Дорога, бегущая вдаль..."
  • "Живущий на свете где-то..."
  • "Кончается осень, и снег рассыпается первый..."
  • "Купола церквей..."
  • "Неохотно просыпается природа..."
  • "Поднят белый воротник..."
  • "Пустырь..."
  • "Ступени, ступени, ступени, ступени..."
  • "Я видел сон - слеза твоя свежа..."


    • Воздушный бой на даче

      Здесь, на даче, благодать -
      Ни асфальта, ни бетона.
      Лишь озер немая гладь,
      Полевых цветов бутоны.

      Тишина здесь и покой,
      Но шумят, из нервов свиты,
      Над моею головой
      Комары, как мессершмитты.

      Я тихонько забываюсь,
      Надевая сна покров,
      И лениво отбиваюсь
      От настырных комаров.

      Израсходовав запас
      Сил для жизни городской,
      Я в траве лежу сейчас,
      Как солдат, прошедший бой.

      Человеком чтоб остаться,
      Чтоб не жить одним лишь прошлым
      Надо очень постараться
      В нашем мире суматошном.

      Для того чтоб стать сильней
      И унять свое волненье,
      Получил на пару дней
      Я от жизни увольненье.

      И поэтому смешными
      Я сейчас признать готов
      Все налеты боевые
      Мессершмиттов-комаров.


      ***

      Гитара стонала, гитара смеялась,
      Мерцали лады сотней тысяч оттенков,
      И время летело, забыв про усталость,
      Пульсируя в бешенном ритме фламенко.

      Со струн непокорных и гордых, как пламя
      Гроздь звуков, срываясь, летела в пространство,
      И сильные пальцы дрожаньем терзая,
      В страданье их струны нашли постоянство.

      И воздух, пропитанный солнечным светом,
      Дыханием танца, свободой движенья
      Наверх поднимался, что б в облаке где-то
      Исчезнуть, земное порвав притяженье.


      ***

      Затяжные дожди над Москвой, затяжные дожди.
      Уж неделю как хмурится небо, а вроде бы лето.
      В парках мокнут, забытые всеми, былые вожди,
      И от холода ежатся на пьедесталах поэты.

      Затяжные дожди над Москвой, что ни день - то гроза,
      Посмеяться над нами, как видно, решила природа.
      И как будто бы время теперь поспешило назад
      Что бы в прошлом найти для себя очень важное что-то.

      И друзья говорят, что давно я хожу сам не свой,
      Лишь в ненастные дни становлюсь я немного добрее...
      Затяжные дожди, затяжные дожди над Москвой,
      Мокнут в парках поросшие мхом и грибами аллеи.


      ***

      Или это только наважденье,
      Только грезы, сны и миражи -
      Человек, лежащий без движенья
      Средь колосьев в поле спелой ржи.

      Или это плод воспоминаний,
      В памяти воскресших невзначай -
      Дождь, что шелестит по крышам зданий,
      Глыбам стекол, плитки, кирпича.

      Или это тяжкое похмелье,
      Опьяненье воздухом и ветром -
      Листьев золотое ожерелье
      И деревьев шум неровным метром.

      Или это глупая затея -
      В строки свои чувства рифмовать,
      После непременно сожалея,
      Что слова не найдены опять.


      ***

      Кто выбрал "быть", тот не поймет вовек
      Тех, что избрали смерть своим уделом -
      Глупец и трус, ничтожный человек,
      Порвавший узы меж душой и телом.
      Раз добровольно руки наложил,
      И слишком слаб был для борьбы с судьбою,
      Кто выпустил всю кровь свою из жил,
      Кинжал вонзив, и стал сырой землею,
      Тот не достоин жалости живых,
      Раз мир - тюрьма, и Дания темница -
      Послужит лишь примером для иных,
      Пусть, вздрогнув, скажут: он - самоубийца.
      Один отверг, другой ответил "да",
      И не сойтись двум сторонам медали.
      Что свет тому, для этого лишь тьма,
      И этот счастлив, а другой в печали.
      И спорить можно, только есть ли прок?
      Один молился, а другой ругался,
      Смешав и добродетель, и порок,
      Но кто же прав - убийца, иль игрок,
      А прав всегда лишь тот, кто сомневался.


      ***

      Мой выбор был фатально неудачен,
      Но я решил во всем признаться ей,
      Хотя финал настолько был прозрачен,
      Что кажется, куда уже ясней...

      Я знал ответ - неловкое молчанье,
      И в удивленье поднятая бровь.
      И что есть сил оттягивал признанье,
      Смакуя "безответную любовь".

      Я помню как внезапно ссохлись губы,
      Скрипели в тишине дверные петли...
      - Какой же ты еще ребенок глупый! -
      Она сказала мне, чуть-чуть помедлив.


      ***

      На много вопросов со временем
      Получил я свои ответы,
      И вот лег на меня тяжким бременем
      Скептический взгляд на предметы.
      И никак с этим взглядом не справится.
      Мне, признаться, совсем он не нравится.
      А недавно еще, было дело,
      Я отдал за него бы полмира,
      А теперь надоело,
      Наскучило и постыло.
      Мне теперь подавай наивности,
      И немного сентиментальности,
      Что бы личность без злой ироничности,
      Без довольства собой, без нахальности...
      А, впрочем, такие не могут
      Рассмеяться над страхом смерти,
      Голодом, холодом,
      Войной и холерой,
      Дать совет: мол, не верьте,
      Не живите слепою верой,
      Проверяйте, имейте сомнения,
      Как залог своего могущества...
      Нет, неправда,
      У скептического мировоззрения
      Тоже есть свои преимущества.


      Письмо

      А я теперь работаю в доставке,
      И письма сам свои я разношу.
      Чтоб корни в нем не спутать и приставки -
      С письмом поаккуратнее прошу!

      Прошу его не мять и не трясти -
      Местами поменяться могут строки,
      И осторожно так в метро везти,
      И прочитать в указанные сроки.

      Писать письмо - неблагодарный труд.
      Слова, слова, слова - как Гамлет точен!
      Слова так часто беспардонно лгут,
      Их смысл бывает темен и порочен.

      Бывает, что пишу письмо часами,
      И медленно, как сон, часы бегут.
      (Не верите - так убедитесь сами).
      А прочитаешь все за пять минут.

      Как я люблю святую простоту!
      Пиши - сказали мне... Пишу... Отлично!
      Но коль письмо уходит в пустоту -
      Поверьте, это ж просто неприлично!

      Хотя на почте ставить рано крест
      (Ведь пишем мы), но не уйти от факта -
      С надеждой робкой на ответный жест.
      И этот жест - ответ. Да-да. Вот так-то!


      ***

      Закончился дачный сезон и поселок притих,
      Вконец развалился штакетник, прогнивший насквозь.
      Пустует в стене порыжевший от времени гвоздь,
      И изредка лают собаки, пугая чужих.

      Замки на калитках холодных и грустных домов,
      Тропинка едва различима под павшей листвой.
      А в бочках воды дождевой трехнедельный настой,
      И яблоко брошено наземь со следом зубов.

      Резиновый заяц, забытый детьми во дворе,
      Восторженно смотрит на то, как плывут облака,
      Ему холода и снега не знакомы пока -
      И он не заботится вовсе о зимней норе.

      Случайный прохожий над ним, как волшебник склонится
      Возьмет его в руки, посмотрит, поставит под стреху,
      И сделает это случайно, совсем не для смеха,
      А после поступку такому и сам удивится.


      Сякухати

      Воскресный день - пройдет, и не заметишь.
      Ты выйдешь на балкон. Неторопливо
      Раскуришь сигарету, вечер встретишь,
      И отчего-то станет так тоскливо...

      Все станет красным. В солнечном закате
      Притихнет город, только (что за чудо!)
      Играет где-то флейта сякухати,
      И звуки льются, льются ниоткуда.

      Ты рассмеешься, вроде бы не к месту,
      Наверное затем, чтоб не заплакать,
      Окурок бросишь вниз привычным жестом
      На бурую от гроз земную слякоть.

      И не захочешь думать, и не станешь
      Причины для тоски своей искать.
      Воскресный день, как быстро же ты таешь!
      Неделя начинается опять...


      ***

      Усталость, да такая, что не спится,
      И стоит лишь на миг глаза закрыть -
      Я вижу - лица, лица, лица, лица,
      Которые не в силах позабыть.

      Все ненавистные (как много стало их!)
      Бесстрастно на меня глядят в ночи
      Глаза людей чужих, чужих, чужих
      Приказывают мне: кричи, кричи!

      Кричи сильней! А я уже устал
      Кричать и самого себя винить
      За то что было, и за то кем стал,
      Что ничего не в силах изменить.

      Кричи! Кричу, впустую, но кричу,
      А лица все проходят чередой.
      И те глаза, что видеть я хочу
      Смешались вдруг с толпой, с толпой, с толпой.

      Бессонницы, усталости печать,
      И боль, и гнев, и ярость, а в остатке -
      Привычка улыбаясь отвечать:
      Все хорошо... Нормально... Все в порядке.

      А вечером одно - опять не спится,
      И стоит лишь на миг глаза закрыть,
      Как снова - лица, лица, лица, лица,
      Которые не в силах я забыть.


      ***

      Давайте притворимся, что мы нужны друг другу,
      И поиграем в дружбу до гробовой доски,
      Тем самым, оказав взаимную услугу,
      Хотя бы для того, что б избежать тоски.

      Мы с вами притворимся так мастерски, что люди
      Не смогут разгадать невинный наш обман,
      Не докопаться им до истинной до сути,
      И не узнать никак про наш забавный план.

      Когда же мы вдвоем пресытимся притворством,
      Не в тягость будут нам мгновения разлуки,
      Друг друга очернив, с блистательным проворством,
      Расстанемся навек без боли и без муки.


      ***

      Дорога, бегущая вдаль,
      И отблески рыжего света,
      Смердящая черная гарь,
      Заходится хрипом кассета.

      Столбы неприступной стеной,
      Бордюры, заборы, ограды,
      И пройденный путь за спиной:
      Деревья, мосты, эстакады.

      Багрового солнца тарелка,
      В которую камни летят,
      Застывшая нервная стрелка
      Отметкою сто пятьдесят.

      И визг тормозов, в землю врытый,
      Дымок от истертых колес -
      Дорожный шлагбаум закрытый,
      Ответом на чей-то вопрос.


      ***

      Живущий на свете где-то
      Художник, сошедший с ума,
      Все картины писал белым цветом:
      Натюрморты, пейзажи, портреты,
      Небо, лица людей и дома.

      Птиц летящие белые клины,
      Белый ветер и белые флаги,
      Но никто из людей и доныне
      Отличить не сумел картины
      От простого листа бумаги.

      Лишь какой-то его коллега,
      Посмотрев на холсты печально,
      И увидев средь белого снега
      Первозданность людского ego,
      Крикнул: Это шедевр! Гениально!

      А художник без лишних слов
      Создавал за твореньем творенье
      Без кривых и без лишних углов,
      Однотонный накинув покров
      На природных стихий боренье.

      Был он нервен, судьбу торопил,
      В этом смысл своей жизни нашедший,
      Он напрасно не тратил свой пыл,
      Впрочем, я вам уже говорил,
      Что художник тот был сумасшедший.


      ***

      Кончается осень, и снег рассыпается первый,
      Прекрасен и чист, словно девушки юной улыбка.
      Закручены вихрем тугим дребезжащие нервы,
      Их струны настроены, ветер - смычок, небо - скрипка.

      Закончился танец кружившихся в воздухе листьев -
      Их время ушло, утонуло в пустой суете.
      Сыграют еще этот вальс бледно-белые кисти,
      И листья станцуют, но листья другие, не те.


      ***

      Купола церквей
      Средь обшарпанных домов.
      На осенней улице
      Мусорные ящики -
      Очаги печальных
      Лиственных костров,
      Пейзажа городского
      Старые образчики.
      Вечереет...
      Напевает песню дождь
      О трубы загнутый
      Край.
      Уношу с собой стихи
      На пустом листе бумаги,
      И собачий тихий лай.
      Возвращаюсь...


      ***

      Неохотно просыпается природа,
      Застыдившись глупости весенней,
      Сетуя на то, что год из года
      Не становится солидней и степенней.

      Полон парк собачьих испражнений.
      Снег, что голубился и искрил,
      Хмурится под тяжестью сомнений,
      Взору нашему давно уже не мил.

      И не манит прошлое нисколько,
      Мысль о будущем тревожна и пуста.
      И немного радостно и горько
      Мне ни в дьявола не верить, ни в Христа.


      ***

      Поднят белый воротник,
      Волосы растрепаны.
      В пустоте квартиры только
      Лампы бледный лик.
      Сигарета, сигарета...
      Замер миг -
      В тишине ночной
      Скорой помощи карета.


      ***

      Пустырь -
      Заглохшее поле, поросшее сорной травой.
      Сухие пучки этой травы
      Одиноко торчат из-под снега.
      Их палит жаркое солнце,
      Поливает унылый дождь,
      Пригибает к земле осенний ветер.
      А они - все те же, дикие травы.
      А они - с каждым годом новые, дикие травы.
      Их не примнет нога случайного прохожего,
      Они не будут воспеты в стихах.
      Не зная ни радости, ни печали,
      Ни томления, ни покоя,
      Ни усталости от одиночества,
      Они дарят все это человеку,
      Неизвестно как оказавшемуся на этом пустыре.
      Человеку, позабывшему, откуда он пришел,
      И незнающему, куда он идет.


      ***

      Ступени, ступени, ступени, ступени,
      Перила, пролеты на лестнице тесной,
      Трепещут и мечутся робкие тени,
      И эхо шагов застывает над бездной.

      Лишь топот, и больше ни звука, ни стона.
      Чеканится в пульсе неровном сознанья
      Вся хрупкость конструкций железобетона,
      И хрупкость, непрочность всего мирозданья.

      Вперед и наверх, до конца, а, на крыше
      Развязка, как будто ясна и понятна -
      Кто падает вниз, кто - возносится выше,
      Ни тот, ни другой не вернутся обратно.


      ***

      Я видел сон - слеза твоя свежа.
      Ни слова. Ты молчишь, я молчу.
      И вдруг, несмелый шаг, и ты, дрожа,
      Щекой прижалась к моему плечу.

      И ничего не надо объяснять,
      К чему признанья, вздохи, уверенья.
      Два наших взгляда встретились опять,
      В них не было, ни страха, ни сомненья.

      Все стало просто, до смешного просто -
      Есть я и ты, нас в целом мире двое,
      И нам не нужен замок, или остров,
      И ни к чему нам ворошить былое.

      Я чувствую, что становлюсь сильней
      С минутой каждою, и что-то шепчет мне:
      Ты ни за что не расставайся с ней,
      Хотя бы здесь, хотя бы в этом сне.

      Я просыпаюсь. За окном рассвет
      Смывает с неба ночи долгой тушь.
      И, вспоминая свой чудесный бред,
      Я говорю с усмешкой: Что за чушь!




    © Витя Зилов, 1997-2024.
    © Сетевая Словесность, 1997-2024.




    Словесность