Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



САМОХОДНОЕ  ЧУЧЕЛКО


 



      о птичках
      как-то мне выпали на таро
      чёрный клобук и наследный принц,
      но увела меня вдоль дорог
      мокрая стая заплечных птиц.

      птицы, услышавшие мой свист,
      гнезда совьют в молоке реки.
      птицы золы и пустых канистр
      выклюют родинок островки.

      всё, что блестит - золотушный гной,
      ногти у прачек, глаза грязнуль,
      золото прядей, червлёных хной -
      птицы взимают в свою казну.

      вот они, божии чудеса -
      в царстве чернеющих георгин
      птицы снимают с людей сусаль
      и запекают их в пироги.
           



      (птичий язык это - а-за-зель,
      птичий язык это - род-ни-чок,
      выбитый в праздничной - скор-лу-пе
      наманикюренным ко-гот-ком)

      (нежное кружево - ка-пил-ляр,
      вязкое варево - моз-же-чок,
      все, что бессовестно - за-та-ил,
      птичий язык это - да-да-изм)

      (выклюйте родинок - ос-тров-ки,
      приступы, истовость - ос-тра-кизм,
      птичий язык это - ка-ра-мель,
      шхуна безбожников - кар-миль-хан)

      (свежезасохшая - ак-ва-рель,
      свежезабытое - не-ска-жу,
      птичий язык это - за-бы-вать,
      птичий язык это - да-да-изм)

      _^_




      купала

      чёрны гули пролетают над загадочной землёй,
      губы пену выдувают. в чёрных гулей не стреляй, -
      вспоминай, как девы-евы, перемазавшись золой,
      в полосатых купалинках плыли стилем баттерфляй.

      дирижаблями засижен рубцеватый горизонт -
      не смотри, как бьются бомбы о ничейный моонзунд, -
      вспоминай, уткнув в подушку староверское лицо,
      как мы жили в лесопарке и молились колесу.

      я со лба сдуваю хлопья, струпья, перья, пепел, тлен,
      девы-евы удирают, прихватив у выдр улов,
      чёрны гули улетают, схоронив своих в дупле -
      отгремела канонада, отболел болиголов,

      только папоротник жжёт варфоломеевской звездой,
      расплываются веночки по реке и на костре.
      ходит, крестит пепелище посвятевший и седой
      отпевальников начальник, прерий протоиерей.

      _^_




      прощание с садом

      опечален мой сад, опечатан седыми мавками.
      говорят: "полезай на сук, посиди часок
      и послушай, как из-под наших туфелек с чавканьем
      неуёмный сок потечёт, неутешный сок.
      полюбуйся - родится вино из синюшных паданцев,
      из чахоточных смол белой яблони-на-кости,
      и от чаши сей ни окопаться тебе, ни спрятаться -
      угостим, угостим, обязательно угостим!

      для таких у нас самые лучшие пляски и песни есть.
      оттого, что у вас с мирозданием нелады,
      криворото вы молитесь да леворуко креститесь, -
      многогрешных нас десантируют к вам в сады.
      где дана нам власть и хулить, и казнить, и миловать,
      на воробушков рыкать и цыкать на волчью сыть,
      плюс кормить непослушных детишек гнильём кизиловым,
      а послушных на небо за пазухой уносить."

      и защёлкали клювами, крыльями-то захлопали,
      мол, тебя, когда надо, подхватим и унесём.
      а в саду моём, простигосподи, как в чернобыле -
      чернобурые лисоньки мочатся в чернозём.

      _^_




      * * *

      вчера на стене выводила тупым огрызком
      на память: в чём меряют мощность и в чём, брат, сила.
      теперь моей памятью шлем изнутри забрызган,
      и ворот залит симпатическим очернилом.

      о, горе мне, горе великое.

      в аду ли, в бодун ли, пойду и не убоюсь ли
      по узкому мосту в края, где живут серафимы,
      рогатые ктовы терзают в ущельях гусли,
      весёлые вдовы так легковоспламенимы.

      о, горе мне, горе великое.

      и там, на высокой горе, на горе, (о, горе),
      к позорному древу пришьют и объявят ведьмой,
      чтоб каждую ночь прилетал мою плоть узорить
      орёл: сердцедёр, сердцеклёв, сердцеблёв, сердцеед мой.

      _^_




      дураки

      не дай траве себя оболгать, не дай червю себя обглодать -
      сейчас не время, и судный бит поставлен ангелом на репит.
      доверишь истину дураку - он ёбнет капсюль, рванёт чеку,
      из рук рванётся, как горностай, и выдаст шпику военный тайн.
      не дай врагу тебя оседлать, лови волшебного осетра
      и помни каждый собачий час под светом бабочки ильича
      о том, как ты на отца похож, когда вот так пожимаешь нож,
      как наши руки свивает кнут, как в бубны луж эти руки бьют,
      и мы как звездочки далеки и недалёки, как дураки.

      _^_




      пастораль

      была позабыта под снегом зимой, но оттаяла
      моя голова и нечаянно зацвела,
      хотя что упало - считают пропавшим, как правило,
      а то, что играючи молния подрумянила -
      считают сгоревшим дотла.

      в моей голове копошится безликая фауна,
      и я морзянкой отстукиваю едва
      намёки на то, что отчаянно жду респауна:
      моргаю раз - пришивайте, пока жива она,
      а впрочем - моргаю два.

      чего б не лежать - здесь свежо и пейзаж веселенький:
      клоаки. я опечаталась - колокола.
      куда ни вращаешь глазами - кресты да нолики.
      моя голова умилилась такой буколике,
      закрыла глаза, умерла.

      _^_




      впусти меня (romanza)

      (Ночь. У стены трудноразличимого в темноте здания стоит некто с гитарой.
      Гитара настроена в дроп-цэ. На гитаре бант. В отдалении толпится хор бледных ангелочков).

      (хор бледных ангелочков)
      "мертв розенкранц. мертв гильденстерн.
      мертв маккавей. мертв олоферн"

      с паршивой собаки хоть шерсти клок,
      три раза костел обежать - не крюк,
      закрыться внутри и жевать чеснок,
      но только зачем, мой любезный друг?
      зачем напрягаться? нам всем каюк.

      (хор бледных ангелочков, угрожающе)
      "мертв целестин. мертв гильдебрант.
      мертв джон уилкс бут. сам виноват"

      спусти мне с балкона объедки кос,
      что были когда-то светлы, как лён,
      давай же, родная - говно вопрос.
      твой друг - пусть и капельку зачумлён,
      сверкает улыбкой на миллион.

      (хор ангелочков - нестройно, кривляясь)
      "мертв траляля. мертв труляля.
      элвис же пресли не мертв нихуя"

      жалеешь остатки вонючих кос?
      резонно, конечно. но там, впереди
      нас ждут толпы шлюх и халявный кокс,
      весёлые фильмы на дивиди -
      открой только дверь и скажи: "входи"

      (ангелочки, толкая друг друга локтями)
      "мертв как сокол. гол и смешон.
      все мы умрем. и хорошо"

      впусти - и спустись со срамных небес,
      впусти - чтоб пуститься в безумный пляс,
      подбрасывай ноги и шейк ё эсс.
      мы сядем в грозу в оловянный таз,
      и все заразятся частицей нас.

      (всходит солнце. ангелочки, в корчах)
      "мертв азатот с выводком флейт,
      ницше и бог, дьявол и фрейд"

      _^_




      * * *

            - Языка ведут! Языка!.. - повторяют с ужасом сотни голосов.
            ...
            О! этот человек существо ужаснейшее.
                    (И. Лажечников, "Ледяной дом")

      я узнала тебя - твой оскал, твой кулак; на глаза мне свисал кумачовый колпак,
      много лет утекло, но в окопах бесчин-ствующих на лице неуместных морщин
      я узнала тебя и пыталась сбежать. травяная купель и озерная гладь
      схоронили меня. ты ходил вдоль воды. я узнала шаги, я узнала - там ты,
      так язык в сундуке обезвоженных уст
      узнаёт свой собственный вкус.

      говорил, увещал: "есмь твой преданный раб, ты убьёшь - я пойду за тобой на этап,
      ты умрёшь - у меня припасён цианид. на двоих нам с тобой, повиликой увит,
      для венчания храм. на двоих нам с тобой две петли, два столба: те костыль, мне - глаголь,
      и два глаза моих, притворившись, что спят, проследят за тобой - и узнают тебя.
      так в чудесной стране просыпаясь, друид
      узнаёт, что всё ещё спит."

      и тогда я себе приказала: "не ссы. ты живая, а он - полумёртвый язык
      в полуумной башке." если он разболтал, то для нас - дама пик, две петли, два столба,
      но никто не узнает, когда я ножом распишусь на его языке неживом.
      он увидит москву, и небесный хорал он услышит в моём "вот теперь ты узнал".
      так язык в сундуке окровавленных уст
      узнаёт, что сундук его
      пуст.

      _^_




      еще о птичках

      наблюдает в бреду богородица-троеручица,
      приоткрыв третий глаз, как ревущая троя рушится,
      а из глаз остальных её каплет ледовая кашица.
      "хорошо ли вам, - думает, - черти, в земле нашей княжится?"
      отвечают с земли: "будь покойна, царица-юродица,
      вылупляеца птица, пшеница - дай боже - родица.
      а не веришь - гляди: из огня да в небесное полымя
      посылаем тебе чистокровного чорного голубя.
      он несет вам привет от всего мохнорылого юнити
      и зерно, на которое вы непременнейше клюнете".
      но не рада тому пэтэушница-богородица,
      у неё не проходит мигрень, и косынка не сходица.
      приоткрыв третий глаз, в помещении курит ладаном -
      остальные глаза у неё добела закатаны.
      ......................................
      ......................................
      кажут клювы из клетки два пестреньких неразлучника,
      в пенопластовой пене лежит голубиное чучелко.
      ......................................
      ......................................
      я иду и пою эту песенку глупую тихую,
      и в карманы комбинезона птенцов запихую.

      _^_



© Марина Супрунова, 2011-2024.
© Сетевая Словесность, 2011-2024.




Словесность