Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



        Сам по себе



        *  *  *
        
        Сам по себе, 
        В компании с тобой
        Я поживу немножко и умру
        Потом явлюсь -
        Во сне, не наяву
        Сам по себе
        И будет мир больной
        Тебя во сне я за руку беру
        И вот веду -
        Во сне, не наяву
        Сквозь долгий ряд
        Огромных темных зал
        Рука твоя опять слегка влажна
        Опять чуть-чуть дрожит в тебе струна
        Неважно, что поет тебе, сверчок,
        Mignonne, мой старый запертый замок
        Ты знаешь, сон едва-едва живет
        На волоске висит его душа,
        И он умрет, а я уйду спеша,
        Иль он уйдет, 
        Иль вновь наоборот
        Ты не запомнишь слов моих и слез -
        Их ветер в даль другую перенес
        
        
        
        *  *  *
        
        Мы с Богом вели разговор о силах зла
        Но точка зрения наша в одном не сошлась
        Ведь я считала злом, что я умерла
        А Он не считал добром, что я родилась
        Но впрочем рано
        И впрочем не как-нибудь
        А даже ослушалась малость 
        Его тогда
        Всегда спешили - и толика малая - чья-то суть
        Как будто мимо
        Как будто сквозь Или врозь
        Прошла
        И вот теперь мы сидим на чужом дворе
        Иль в комнате под названием "власть двоих"
        Я как всегда одна
        А вдвоем - налегке
        Мне Бог отдает слова -
        Я стираю их
        
         
         
        *  *  *
        
        Прижавшись ртом к ошпаренному крану
        И глядя в бесконечье коридора
        Я думаю, что завтра встану рано,
        А за окном дорога и контора
        И даже если сыплется побелка
        И потолок стремится слиться с полом
        И таракан величиною с белку
        Глядит из кухни на меня с укором
        Я все равно с утра пойду в контору
        Ведь тараканы без сомненья вечны
        А потерять работу близко к дому
        Непозволительно и так беспечно
         
        
         
        

        Жираф № 2

        Как любила ты дворников - Так не любил я людей - Ты в колодце двора им всегда оставляла поклон А они обитали в невидимом мире идей Где от слов оставался печальный малиновый звон Как любил я детей - Ты осеннюю так не любила траву - Я в смешные картинки каракули их поселял Я учил их считать, но они уходили быстрей Будто кто-то их звал - этот кто-то мне не доверял Как любили друг друга мы - Так не любил нас Господь- И Аллах не любил нас, и даже пророк Магомед А еще мы дрова не любили в деревне колоть И за это нас проклял пушистый и маленький дед * * * День, говорят, опасный Для ума и рассудка, В нем заблудиться можно, Как в спичечных коробках. Выйдешь из дома ясный, Вроде бы на минутку, Но повернешь, заглянешь - Выползешь кое-как. Стелет весна полоски Света на рвы и ямы, И расцветают стекла, Если они чисты. Кошки на перекрестке Моют двойные рамы, Птицы летают в окна - Признаки красоты. Лечит весна морозы И заставляет плакать, Катятся к ветру слезы, А за ними вдогон Рушатся замки снега, Псы начинают гавкать На показной, из Лего, Пышный собой вагон. Век, говорят, опасный Для ума и рассудка, Но, говорят, втянуться Можно, как в наркоту. Выйдешь из лона ясный, Словно бы на минутку, А закричать: "Обратно!" Бог не позволит рту. 1997 * * * "Там нет ничего", - Мне учитель сказал И смерть-пустоту Из ладоней слизал, И наземь на серый Песок он прилег, И был ему ветром Промокший песок. И был ему птицей Причаливший бот, И камень собою Закрыл небосвод, И глаз ненавидел Осеннюю муть, В которой ему Предстояло тонуть. "Там нет ничего", - Продолжала вода, Смывая его От меня навсегда. "Здесь нет ничего", - Отвечали следы, Меня отбивая У мертвой воды. Еловую ветку Из мокрого сна За тонкий крючок Притянула блесна. А серый песок Просветлел голубым - Им небо за землю Платило калым. 1997 * * * Пусть пока без смысла День День идет обвисло В тень Пусть пока без чувства Ночь Протекает русло Прочь И пока без грусти Ввысь Залетает в гневе Жисть Пусть пока но Нелегко Обсыхает молоко За один какой-то час Помедлеет время в нас Помедлеет время в нас За один какой-то миг За один какой-то миг Помедлеет наш язык 1997 * * * Мне показалось - птица, А это была лишь завязь, Что в куколку превратится, Но в бабочку - никогда, Что будет листом сердиться, Под солнечным ветром плавясь, И будут полеты ей сниться, И прочая ерунда. И медленно тая ночью - Не папоротник, цветет же! Измученный колокольчик, А может быть, лебеда, Сурово промолвит кожей, Апостериори тоже, Что все же и он прохожий Из некуда в никуда. 1994 * * * Ты сидишь у меня на коленях... (Эта сказка кончится плохо) Отвратительный сон-бездельник К нам пришел изрядно потрепан. Ты не спишь, лишь дремлешь немного, Ты как будто вырос из сказок И не слушаешь бредни больного Про Белянок и Желтоглазок: "В дальнем море, на каждой грядке Гребешки вырастают пены И котята играют в прятки, Хоть родители их степенны. В дальнем городе рвут трамваи Ромбовидной дугою небо. Каждый вечер его зашивает Дворник, утром просящий хлеба. В дальнем небе из пятой точки В восемнадцатый треугольник Посылают света кружочки Маразматик и алкоголик..." Ты не спишь, удивленно взирая На счастливого в глупости папу, Потому что к нему, замирая, Неизведанность тянет лапу. 1997

        Радостное событие

        Золотой улыбкой неба рождено сегодня солнце, Голубой улыбкой солнца рождено сегодня небо, И не важно, был иль не был этот день в твоем оконце, Все равно вернешься в вечность ты с другими наравне. * * * Стрекоза с миллионами глаз Оборотисто смотрит кругом: На коня с серебрящимся лбом, Совершившего первый намаз, На пчелу с золотым огоньком, На цветы, как молитвы огня, А потом - на больного меня, На того. что по жизни бочком. Я с тремя миллионами жал, Припасенных для всяких других, Для таких же, как я, никаких, В неуютной кровати лежал. А теперь, приподнявшись, бочком И на согнутых полукривых, С занавесками в окнах пустых, Дом, как есть, я тащился ползком. Тут в момент бы меня повернуть К лесу передом, а не бочком, Чтобы я не косился зрачком, Чтоб меня не смогли обмануть. Но опять не нашлось силача, И тропинка опять заросла Трын-травою полос кумача, Что людей от беды не спасла, Что лелеяла замкнутый круг, Что меняла на "враг" слово "друг", Что желтела уже на корню, Одеваясь в сплошную броню. 1996 * * * Полдень - время нереид, Русалочьих сплетен, Купанья в проточных водах. Полдень - время нечистой силы, Сметающей распорядок, Бунтующей против, Но не могущей сладить С порядком течения жизни. Нечистая сила - лишь день с отлетевшей душой. Душа понедельника вся собирается ночью. * * *
            Владимиру Набокову
        Посмотри на Арлекина, На Пьеро и Коломбину, Презабавная картина, Если верить Арлекину. Если чувств своих не скроет Сей скиталец вертоглазый, Если мраком не покроет Расстоянье слов проказы. Ты вглядись в его движенья, Проследи его походку, Неуверенную дико, Словно он ягненок кроткий, Или резкую, как пламя По стенам, покрытым мелом, Или твердую, как знамя, Пригвожденное расстрелом. И тогда решишь ли верить Иль сорвешься в изумленье - Точно будешь шагом мерить Ты свое воображенье: Подбирая лист кленовый, Звук упавшей сигареты, Наблюдая лик серповый Сквозь протертые манжеты. Скоро станешь Арлекином, Будет жалко, коль не станешь. Может, впрочем, Коломбину За обедом вскользь помянешь. И процдут шеренгой стройной Вновь воссозданный стразы, А в конце тот беспокойный, А в конце тот вертоглазый... * * * Мой сосед исповедует Кришну, А ты исповедуйся мне, Залезь на широкую крышу, Руками пошарь, как во сне. Чувствуешь? Это ветер, Его оболочка нежна И взгляд его истинный светел, И голос его как струна, Что часто фальшивит из мести, Чтоб кости рассыпались в прах, Чтоб стрелки заплакали вместе На тонких настенных часах. Что слышишь? Как будто бы небо Оставило в запись закат, И ты, не похожий на Феба, Артист, но плохой музыкант. Не слышишь, не веришь, не знаешь, Не любишь, но все же поешь. И в общем, опять прозябаешь. Постой, ведь вот-вот упадешь.

        Родственник приедет

        Искушенность вешалки в новых знакомствах Не должна смутить тебя, малый искатель, И звонка обыденное вероломство, Ты поймешь, порою приходится кстати. В новый дом войти со своим хозяйством, Со своей привычкой кричать и падать, С неосознанным веским умом зазнайством, Что тебе и хозяйка пребудет рада, Нелегко для ребенка твоих столетий, Для твоих вселенских понятий кухни, Для игрушек с пятнами тысячелетий, От которых, пожалуй, светелка рухнет. Тут и вещи молчат, не сказав фамилий, Отвернувшись к стенке, котенок плачет, Что опять клубок, как ничто, уронили, А он, жизнь доказуя, по полу скачет. Ты потянешься духом к окошку в вечность, Но, скользнув глазами, увидишь пропасть С водосточной трубой, пожирающей млечность, И увидишь от времени пятую лопасть. Ты рожден, чтоб раздвинуть пределы дома, Но не выполнишь в силу причин задачи. Трубы выплюнут груды металлолома, А тебя дядя с тетей свезут на дачу. А на даче воздух сгустится чаем На веранде в сотню столов вощенных. Ты заснешь, малый путник... На том кончаю. P.S. Посылаю тебе банку слов топленых.

        Мечты Нефертити о прекрасном принце

        С соколиными глазами Приходил ко мне Анубис Он читал свои сонеты И Лаурой звал меня И на зов его из плена Обольстительной гробницы Я потопала на волю Взобралась я на коня А конем была корова С ястребиными глазами Та, что вечно воскрешает Золотистого бычка И корова долго мялась Перед тем как предоставить Свою спину мне для скачки За луну за облака Слишком долго выжидала Бирюзовая корова И забывшись обагрила Своей кровью свод небес Я обратно возвратилась В неуютную гробницу Чтоб прождать весь день до ночи И опять увидеть сон И во сне втором и странном С соколиными глазами Мне реченной Элоизе Что в плену монастыря Тихошепчущие письма Увлажненные слезами Отправлял из плена смерти Мой Анубис-Абеляр Третий сон был лучше прежних - Се - Красавица Грядет…

        Надпись на двери кургана (II в. н.э.)

        Я в искусственную розу Вылью розовое масло - Оно будет терпко пахнуть А я буду умирать Оттого что после смерти Не придется мне так пахнуть Оттого что после смерти Людям можно лишь вонять Напишу я завещанье Чтобы розовое масло И другие благовонья После смерти на меня Изобильно бы пролили И обильно умастили Чтобы после смерти розой Мог себя я представлять А еще неплохо - маску Золотую бы надели Потому что в маске лучше Чтоб людей на напугать В маске как-то благородней И на мумию похоже Вот тогда смогу я тоже Быть красивым не вонять И когда придет грабитель Чтоб мою разрыть могилу На него я сильно зыркну - Из-под маски два глаза - И скажу: чего ты ходишь? Я вот тут лежу и пахну Можешь рядом примоститься Тоже будешь пахнуть брат. Он наверное приляжет - Вылью розовое масло - Будет вор мой терпко пахнуть И на розу походить.



        © Ольга Роленгоф, 1998-2024.
        © Сетевая Словесность, 1998-2024.





Словесность