После войны в нашем городе оказалось
много бандитов. По вечерам выходить стало опасно
- могли ограбить или просто убить. Оружия
осталось много, даже в школу ребята приносили
патроны, собирались и ходили взрывать их на
костре. Мой отец работал врачом и приходил домой
поздно. Каждый вечер мама волновалась, не
случилось ли что с ним... Один раз он пришел
веселый, долго мыл руки, потом схватил меня и
подкинул. Я удивился - ведь знает, что не люблю
эти штуки. За столом он говорит:
- А меня сегодня ограбили... - и смеется.
- Подошли двое и спрашивают - "ты кто?".
Отвечаю - врач, иду к больному. Они говорят -
"а, доктор... ну, снимай часы". Я снял. "И не
ходи так поздно".
Я удивился:
- И ты отдал им свои часы... всего-то
двое...
Большие квадратные часы в серебряной
оправе, их подарил отцу мой дед, поздравил с
дипломом врача. Отец никогда не расставался с
часами. Мне хотелось, чтобы он дрался за них и
победил этих двух, а он просто отдал часы - и
все... Он увидел мое разочарование и засмеялся:
- Понимаешь, хотелось скорей домой,
устал, проголодался, а тут эти дураки со своими
просьбами - отдай и отдай. Ну, отдал, зато уже
дома.
- А оружие было у них?
- Нет, сынок, похоже, что нет.
- Зачем же отдавать?
- Ну, знаешь... они могли и рассердиться...
Я был разочарован. Хорошо, что все
обошлось, но отец оказался не героем. Мать стала
его ругать, что приходит поздно, и когда-нибудь
это плохо кончится, а он ухмылялся и ел с
аппетитом - действительно, проголодался.
Через полгода тише стало на улицах,
многих выловили, другие ушли далеко в леса, там
отсиживались еще долгие годы... Однажды отец
вернулся с работы и сразу ушел мыться. Мать за
ним, они тихо говорили, но я, конечно, слышал. Он
говорит - вызывали удостоверить смерть. А потом:
- Я свои часы видел.
- И что?
- Что я мог сделать... С него перед этим и
так все сняли - френч, сапоги, даже штаны содрали.
Бери, говорят, часы, доктор. Я не смог.
Так и закончилась эта история.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
