В большой подвальной комнате жила
женщина, дворничиха, и с ней сын, рыжий толстый
парень лет восьми. Я иногда заходил к ним, и мне
нравилось здесь - пол из широких досок, из-под
красной краски проглядывает зеленая, потолок
низкий и два окошка под потолком - в них можно
видеть, как ходят ноги, мужские и женские, толстые
и тонкие... одни спешат, другие не торопятся,
иногда останавливаются и ковыряют землю под
окном. За большой комнатой маленькая, как
чуланчик без окна - это у них спальня. У входа
налево - коридорчик, за простыней кухня, там
столик, газовая плита и баллон. Меня посылали к
ним узнать, скоро ли начнут топить, и еще что-то,
уже не помню. Парень почти всегда был дома,
смотрел испуганными водянистыми глазами. Лицо у
него в рыжих веснушках, волосы яркого красного
цвета, даже оранжевого, и руки в желтых пятнах, а
пальцы синие - в чернилах. Я слышал, мать говорит
ему - пойди, погуляй, а он молчит и ковыряет
пальцем старую чернильницу. У них были странные,
неожиданные вещи. Шкаф, похоже, со свалки, а рядом
- большая ваза с синими облаками и белыми
ангелочками - старинная. На стене картина -
фиолетовые цветы в овраге, на дощечке написано
по-немецки, что это, и фамилия... фон... а дальше не
разобрать под темным налетом. Однажды я встретил
парня на улице - он стоял у дверей и смотрел, как
играют в ножики, но не подходил. Я спросил у мамы,
отчего он такой. Она вздохнула:
- Пора в школу отдавать, что она
думает... Понимаешь - у него отец немец.
- Ну и что?..
- Ты же знаешь, была война - и
немцы были враги. Им бы уехать куда-нибудь, где
никто их не знает...
В следующий раз я посмотрел на
парня внимательней. Он не показался мне немцем,
парень как парень. Вот только рыжий, из-за этого
ему придется туго. У нас в классе был такой, он с
первого дня расхотел быть рыжим и даже стригся
наголо - пусть лучше лысым называют... Как-то я
пришел, а парень сидит у окна и смотрит наверх, на
ноги.
- Мать где?..
- На улице подметает.
- Ты что сидишь?
- А ты посмотри - интересно.
Догадайся по ногам, кто проходит, старый, молодой
и что у них еще надето.
Я сел и мы стали гадать, и даже
спорили, и тогда я выбегал на улицу - смотрел
всего человека... Вдруг я вспомнил, что меня ждут,
и пошел. Он обиделся сначала, а потом понял, что
мне нужно идти. "Обязательно еще приходи, снова
погадаем вместе..."
Потом я заболел и долго сидел
дома, а когда выздоровел, в подвале жила другая
семья. Значит, уехали.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
