Я видел фильм в елецком шапито:
Я был Мефодий, брел в чужом пальто;
Случайно привязавшись у сарая,
Его нагнала песенка простая.
Есть тайный ножик у простых мелодий -
И вот убит, и вот бежит Мефодий,
Уже недалеко ночной насест,
Вот дом - давай беги в подъезд:
Там женщина по имени Аглая,
Она живет тремя годами рая,
Что выпали пятнадцать лет назад;
Названья комнат помнит невпопад.
Он рад - она его не видит:
Они порхают в сладостной обиде,
И, оттолкнувшись от картонных плит,
Мефодий воет, падает и спит.
было нынче лето или нет -
кто повозку лунную догонит
выглянули - осень на балконе
на дворе на рельсах на луне
мокрые драконы в конуре
мокрый иероглиф на заборе
первый снег на чорном мониторе
да опять нули в календаре
Случайно оживив по памяти набросок,
Сколачивали мир из разноцветных досок
И, снова солнце поместив на антресоль,
Расплескивали воду и дробили соль,
Расплескивались и дробились сами,
Зачем-то пришивали над лесами
Дневное небо из растрепанных полос,
Но умер Бертоллет, и вскоре началос (ь)...
нам лежать в остывшем персеполе
на несуществующей траве
без сюжета без вины и боли
вечером в четыре в голове
лопнет электрическая нитка
подрожит немного и внутри
задохнется пленная улитка
старая улитка розмари
убегай сердешный друг
из архангельского плена
на плоту из пропилена
да гляди утянет крюк
к нам на дно угрюм-реки
тут русалочья могила
тут ползут вагоны с илом
и свистят проводники
любовь - это все же что-то другое
игрушечный гризли uber plusch
кукол фарфоровых девять душ
случайно мучил любовной тоскою
поэтому каждую ночь на thursday
в скором поезде на сычуань
la barbaletta - мультяшная дрянь
вбивает в него свой хрустальный гвоздик
Чего еще возьмешь со смерти -
Она четвертый вечер вертит
Разорванным календарем;
Поет: когда мы все умрем;
Сует билеты и пин-коды -
Давно пора, но пешеход
Тайком рисует переходы
И не умрет.
за стеной у дервишей пасека тишина
чайная роза зеро алыча зеро чилим
это часто бывает, такое бывает и с ним
надо только чаще и дольше глядеть из окна
из окна глядеть, как висят из небесного мха
семь серебряных ниток, оторванных ото сна
слушать, как хрустит ремень надмирного молчуна
как шуршит у него в кармане махра
дядя, приглядись, на шууданской марке
наш ненастоящий персонаж
гонит перелетный экипаж,
притворяется, что нам везет подарки:
шкварки, колбасу без соли, профитроли;
но попал в плохую полосу -
и его свирепый маугли заколет
понарошку в сумрачном лесу
в среду вечером скажут - сдуру можешь поверить
этой ночью опять умирать - заплакать
и вот из тебя убегают разные птицы и рыбы и звери
в перелески садки перекрестки слякоть
слезы глотают - черный йогурт четверг - liebe mutter
думать думать одно - холодно - как всего было мало
жизнь вернется обратно в пятницу утром
мокрой собакой под одеяло
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]