обратная дорога скучновата
лесная скучновата на бинты
столичные москва не виновата
давно тебя простил москва и ты
меня прости за наши раны-поздны
за этот вялый заоконный бред
который век всё прибывает поезд
всё прибывает а вокзала нет
Помимо основной работы,
периодически входит в разные
финансовые пирамиды,
примеряет на себя.
И перед ним воображенье
свой пёстрый мечет фараон...
Каждый аккаунт считает
потенциально погребальным -
ибо пирамиды рушатся,
хороня под обломками
очередную фараонову мечту.
За ним, как фараоновы собаки,
покорно следуют
скованные одной цепью
рабы-рефералы.
А боги-админы не дремлют.
Поначалу давая внести священные жертвы,
угодные Атону,
затем блокируют его аккаунты,
не позволяя вынести обратно
и малую жертвенную часть.
"Где же ты, моя Нефертити?", -
тихо напевает Эхнатон после очередного краха,
скорбно собираясь на фараонову службу,
и, грустно улыбнувшись своему отражению, бормочет
"эх, на тон пониже бы,
Эхнатон...".
мой внутренний военный дирижёр
то осмысленно машет руками
на больших и малых внутренних же концертах
то внезапно замирает
на безмолвном холодном дне
внутреннего декабрьского чёрного моря
сверху течение доносит амурские волны
прощание славянки на сопках манчжурии
и снова амурские волны
но они его уже мало волнуют
его зовут неслыханные марши
иных духовых оркестров
где он готов проводить вечность
рядовым стажёром
а сам я слышу лишь
обломки гражданских песен есть ли бзна
нежносмо
лайнер ту
хозяину тоже не до любви
когда он заостряет скотобойный тесак
не до любви и ножу
когда его абразивно форматируют
до любви
лишь одному козлу
ещё не знающему
что уготовано его вые
Покупает вино и заходит в дома
ближе к вечеру, после охоты
на последнюю рифму. И сходит с ума
на глазах у такой же субботы.
села бы баба за стол - да ни жопы, ни брюха нет
сварила бы баба щи - да руки-ноги поди поищи
а всё потому что баба
ещё в начале фильма*
сиганула под поезд
что твоя-наша Каренина,
исписав перед этим целый комод блокнотов
одной только фразой: я - Федора!
не утешай нас чуковский
мы знаем какое оно
настоящее Федорино горе
посреди плачущих блюдец
и рыдающих корыт
____________________________________
*"Федора" (1978) - фильм Билли Уайлдера.
вот и нет меня на свете
вот и нет меня в сети
лишь январский мёрзлый ветер
мои блоги посетит
и последние страницы
с них сорвёт и унесёт
даже байт не сохранится
чмоки-чмоки вот и всё
как сказал бы дядя фёдор из простоквашино,
чтобы развернуть тему человека -
надо завернуть тему человека,
а у нас пелёнок (простыни, пледа, савана...) нет
а какой-нибудь советский литературный генерал
письменно приказал бы вполне рядовой (как он думал)
теме человека: "кругом!" -
и она бы послушно развернулась (как он думал) сама
впрочем, она и вправду разворачивается сама -
то в маяковском марше,
то в чайковском вальсе,
то молитвенном песнопении,
то в дневных объятиях,
то в уклонении от ночных...
о, благодатная тема человека,
развернись к истинному передом,
а к лукавому задом
(хотя это может быть чревато...)!
а лучше, как мимино,
сделай разворот под девяносто,
набери десять тысяч -
и, тут же опустись
на холмы грузии,
где тебя давно ожидают
пушкин и лермонтов (не говоря про местных)
развернись перед ними во всей красе
(или в чём есть),
не забудь раскрыть наконец (но аккуратно)
подтемы сисек и духовных подвигов
а я, пожалуй, пойду к любимой -
и мы с ней ласково развернём тебя
милым лицом
к милому лицу
Будда перевоплотился в России.
Работает Борисом Гребенщиковым на лучших сценах страны и зарубежья
(остальное вы (возможно) знаете).
Порой встречается на кухне у Глебушки Фирсова с Сальваторе Кутуньо.
Когда доходят до текилы -
"Соли" - просит Тото -
и БГ запевает "Соль".
Потом, добавив палёного виски с толчёным мелом,
затягивает "Что нам делать с пьяным матросом".
В сгустившейся паузе
некто в синем,
покачиваясь на табуретке,
рассказывает, как на воткинском городском радио
в девяностые годы
в качестве позывных
использовали первые такты
из "Легенды о падшей пионерке Насте".
Будда же, смотря в оба-три на пританцовывающего хозяина,
вдруг выдаёт что-нибудь из "Прибежища" или "Переправы"
и немедля исчезает - вместе со звуком в Глебушкиных колонках.
Просветлённая сырая мать-земля вздрагивает.
Оставшиеся,
понимающе переглядываясь,
наливают полные стаканы пустоты,
краем наблюдая,
как в раннеутреннем нижегородском небе
вырастает его бешеный аэростат.
иногда кажется: положение дел
очень точно отражает пожилой стенд
на стене нашего цеха -
с надписью деревянными клеёными буквами:
ПРОФСОЮЗНАЯ НЬ
всё просто:
за давностью лет -
Ж упало,
З пропало,
даже И осталось в прошлом
НЬ твоя скудна, игемон -
как сказал бы Иешуа,
осуждённый на смертную НЬ,
главе местного профсоюза прокураторов
впрочем, не так уж и скудна
вот, например, в Обратном словаре русского языка
нашлось аж 222 слова, оканчивающихся именно на НЬ
представьте: начинается месяц НЬ,
повсеместно цветёт моя любимая НЬ, особенно лиловая -
а сам я тоже как дерево, к которому обращался владимир киршон,
ища любимую -
уже не молодой качающий головой НЬ,
но ещё и не старый НЬ
пусть не поймут мои друзья - такая НЬ
(что пьют всегда в такую НЬ такую НЬ),
но вы - русская сестра моя НЬ,
китайская сестра моя НЬ,
небесная сестра моя НЬ -
приходите под мою НЬ,
сядьте в мою НЬ,
послушайте мою шуршащую и шелестящую НЬ,
в которой слились
НЬ временная
и
НЬ вечная
но пока писался этот текст,
НЬ профсоюзного стенда оказалась лебединой -
и его отправили на покой
а нам ещё работать и работать
перемещать всякую НЬ
по заводу и вне,
превозмогая матушку-НЬ,
про себя напевая:
я люблю тебя, НЬ -
и надеюсь, что это взаимно
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]