Менее воды - потому что вода лучшее на свете: есть влажный ручей в темноте в аду; есть падающий с горы ключ в чистилище 1 - но более вина, более женщины, равно общей всем, как идущая, колеблясь, по кругу чаша, я люблю сны.
Вот один из них: некая N. - я очаровался ею не столько за измученное лицо, но за несравненную свободу, совершенство и прелесть голоса - принимает гостя.
Повторяю ее сбивчивую речь из сна:
"Была глубокая ночь. Мы выпили. Он лениво начал раздевать меня. Я заснула." - Ей приснились мокрые следы безымянной гадины. Когда она проснулась, на кровати лежал оставшийся после него труп и сидел раввин. -"Он был как мохнатая большая ночная бабочка. Я стояла перед ним в распахнутой рубахе. Говорят, он летал ночами на небеса. А он разносил дрова и хлеб галицийским бедным. Когда теснители отрубили ему голову, он, вставая из могильной ямы, разносил дрова и хлеб бедным без головы. Почему он смотрит, как бы за моей спиной край земли и кто-то стоит? Как бы за моей спиной Ангел Азраил, большой охотник до крови человеков и до соития. Потому что в вкусе семени и крови, как во вкусе хлеба и железа, есть неуловимая разница - единственное познаваемое нами здесь различение жизни и смерти".
II. Суббота
Жил, рассказывают, в Иерусалиме пресвитер, что ночевал, бывши неимущ, в церкви, укрываясь ризами. А когда "Чем же ты живешь?", спрашивали его, отвечал: "Поедаю поедом Христа, пролитую на Голгофе Кровь пью". Потому как ел выпеченные в ночь просфоры, запивая толикой вина.
И вот, омывая облачения, встретил блудницу, идущую по утру в дом. И пошел за ней, а с одежд священнических текла вода, и были тяжелы, как груз золота.
А губы ее как алая лента.
"Вынеси мне яблоко, ибо я изнемогаю от любви", - сказал повару обители.
"А я и не знал, что ты любишь яблоки", - сказал повар.
И вот, вынес.
Тогда пресвитер пошел к дому блудницы и ждал ее. А когда привела мужчину и легла с ним - кадил у дверей дома ее всю ночь, утром же пошел к иерусалимскому архирею.
Тот удивился:
"Ты де, - говорит, - с ума сошел. Блудницам кадишь".
"В Иерусалиме холодно".
"Что так?"
"Нет в христианстве Субботы".
И вот, архирей услал пресвитера на последнюю христианскую Фулу - Грумланд, чтобы через десять лет спросить, стоя и ведомый под руки, на ступенях архирейсокой келии:
"Ну и каково на Грумланде?"
"Холодно".
"Уразумел, значит?"
"Уразумел".
Тогда архирей простил, обнял и возвел пресвитера на медленную архирейскую колесницу, повторяющую путь Христа.
"А девица где?" - спрашивает пресвитер.
"А девицы не бывало вовсе", - отвечает архирей.
И вот, видя окровавленного иудея - а владыка каменносердечно катит - сошед, разорвал одежды сего немилосердного пастыря ради иудейских ран. И вот архирей вдруг гол, а возничий архирейский, в гневе, разбил тогда пресвитеру камнем голову.
Я не знаю, увидела ли его душа, похожая на простого мужика, христианский рай - пожалуй, это было бы немного комичным, пускай счастливым разрешением этой истории - но она, как сказала, раздеваясь, любовница одного поэта:
"Какая есть".
1 Дант спал на его мокрых камнях у русла. Ему снилась деревенская изба, серп в сенях, изгородь, заросшая полным розовых цветов шиповником. Он был птицей. Из раскрытого окна прируба он летел прочь. На одном из островов в море, у дышащего, стелющегося к каменистой земле костра, девушка, похожая на доброе животное, угощала его пшеничной лепешкой.
Там был лабиринт в земле, как разбитая, вдавленная в землю раковина. Он видел - птица, стоя на одной колеблющейся ноге - как ее сожрал там заживо человек с рогатой головой быка.
Когда он проснулся, в руке В. была теплая пшеничная лепешка.
- Ешь, - сказал В.
Он ел.
В "Комедии", пиша "Ад", он вообразил Минотавра быком с человечей головой.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
