ЛУЖА
Два лягушонка Жан и Мишель недавно появились в старой луже возле дороги.
Крепкая толстая жаба Марья Петровна, обитающая в этой луже с самого рождения, сразу не признала гостей.
- Вот тебе на, - с досадой квакнула она. - Французы на нашу голову. Интеллигенция. Культура.
Жан и Мишель жили на редкость скромно - ни брызг, ни кругов по воде от них не исходило. Одно лишь легкое грассирование на краю лужи - на мелководье. А там, где появлялась густая травяная поросль, они совершали, как казалось сварливой старой жабе, что-то молодецкое, непристойное, но ей было туда не пролезть и потому об их интимных встречах с подругами, она могла только догадываться.
В этой луже Жан и Мишель оказались волею судьбы. Марья Петровне они в двух словах рассказали о своем трудном детстве на родине, где им чудом удалось избежать французской кухни. Получилось, что они теперь здесь, в глуши. Но это, как она поняла, продлится недолго.
- Конечно, - возмущалась жаба, - у нас здесь все, кому не попадя, пережидают, засиживаются до лучших времен. А потом у них будет - Париж, Сорбонна, а у меня как было грязное белье да сырая мошкара на завтрак, обед и ужин, так это все и останется. И старость. И ядрена вошь, мне эти французы здесь.
Жаба Марья Петровна с торчащим во все стороны желтоватым морщинистым пузом брезгливо поглядывала на гостящих в луже иностранцев, а их деликатное поведение по отношению к ней и другим, в луже рожденным, изумляло и раздражало ее.
- Испардонькались. Лягушьё, - негодовала она. - Мошкара к ним так и льнет. К чему им изгаляться, ловчить? Им бы реверансы в лопухах. Где нам простым жабам все это усвоить, всему этому понабраться, когда все беды на нашей шкуре: царапины, порезы, гнилая вода.
Как-то вечером Жан изящно взмахнул левой задней лапкой:
- Мишель, я уже три дня не слышу нашей добрейшей и почтеннейшей Марьи Петровны. Ты не знаешь, что с ней могло произойти? Мадам не молода...
- Жан, она на заработках. Вчера услыхал об этом. Здешние жабы, чтобы прокормить себя, уходят работать на болото. В "Трех камышах" собирают тину и несут стирать ее в ручей. Так что милая хозяйка и ее подружки не скоро вернутся в лужу.
- Да, несладко здесь живется пожилым женщинам, Мишель. Ты не считаешь, что это чудовищно?
- Но Марья Петровна крепка. Она - не для супа. Местным женщинам любая лужа по колено.
- Что ж... Времена, порядки, нравы...
Ваня Пупков бежал домой, не оглядываясь, по кочкам, минуя дорогу. И вот ботинком попав в лужу, проскочил ее, и был таков.
Неизвестно, это ли послужило исчезновению французов из лужи, или для этого были иные мотивы. Но Жан и Мишель исчезли. Марья Петровна и ее подруги так и остались на заработках - полоскать зловонную тину в ручье. Лужа опустела. На нет сошел французский этикет, местный культурный колорит.
Но лужа по-настоящему опустеть не может никогда. Ее заполонили черви. Незамысловатое их существование приносит и сейчас в лужу большое потомство. С каждым новым ботинком, оказавшимся в ней, их количество возрастает.
- Все ж гнусные твари, - наверняка обмолвится кто-то за лопухами, посмотрев на лужу сверху вниз. Но это уже будет вне нашего сюжета...
© Елена Кантор, 2014-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2014-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах [Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...] Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём [Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...] Алексей Смирнов. Два рассказа. [Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...] Любовь Берёзкина. Командировка на Землю [Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.] Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду [Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.] Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней. [Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...] Аркадий Паранский. Кубинский ром [...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...] Никита Николаенко. Дорога вдоль поля [Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...] Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц) [О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.] Дмитрий Аникин. Иона [Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
