Время падения с луны
ДОБРЫЙ СКАЗОЧНИК
Объявился у нас в деревне пришлый мужик. Мужик, как мужик, только не как наши. Если кому дров наколет - так без "заправки", сарай поправит - снова "насухо". Толи язвенник, то ли закодированный, то ли до работы голодный, то ли душа добрая - мало ли, чем ушиблен.
И ещё одна за мужиком водилась странность: одет по-нашенски - борода, фуфайка да валенки, а вот голова платком по-бабьи повязана. Повязана, так повязана - может у него там то, что не всякому покажешь. Любопытно, конечно - пересуды гуляли, сплетни, а спросить так никто и не спрашивал - больно здоров мужик для праздных вопросов...
Потом и вовсе попривыкли.
Только стал я примечать, что у соседского Вальки уши растут. И не всегда растут, а опосля как он с пришлым мужиком в лес сходит.
Валька-то сиротинушкой рос: мать померла, батяня в тюрьме за наказание - у бабки-пьяницы жил, без пригляда. Голодный вечно, в обносках. Фигура в деревне незначительная. И чего с мужиком знаться стал?
Сперва, думаю, приятное делает в лесу Валька мужику. А чего приятное не сделать, по бедности-то? Не брюкву ж совхозную за "трояк" по труду скирдовать?.. Только ведь, делай приятное - ходить Вальке в новёхоньком, на худой конец "пепси" пряником заедать. А Валька как был оборванцем, так остался. И в весе не добавляет. Одни уши растут. Главное, уши-то причём?! Они ж от приятностей не зависят?
Может, думаю, мужик в лесу Вальку за уши таскает? Может, его самого в детстве за уши таскали, вот и в платке. И мстит на Вальке. А чего тогда Валька не жалуется?.. Или за дело мужик таскает, вот и не жалуется? А чем тогда Валька виновный перед мужиком, чтоб за уши таскать? Или батяня это Валькин с тюрьмы сбёг, Вальку за уши жизни поучить - а чего тогда в деревне не признали, что батяня? И отчего, опять же, в платке?..
В общем, разобрало меня любопытство до шурупчика. И про платок на мужике, и про уши Валькины. Решил я за ними проследить, чего они там в лесу творят с платком и ушами. Подкрался раз, гляжу: Валька на пне сидит, а мужик рассказывает ему. Выставил я ухо из-за дерева и слышу:
...в 1912 году погнался Чапай за редкой птицей, на Днепре дело было. Птица, она дальше середины Днепра не летает, а Чапай пловец способный - бывало, говорят, семь месяцев плавал, покудова не родился. Прихвачу, - думает, - редкую птицу на посерёдке Днепра. Гребёт, залюбовался на птицу, возьми и прогляди айсберг! Ну, и столкнулись - лоб в лоб. У Чапая во лбу пробоина, железяка ещё ко дну тянет - пулемёт военный. Верная погибель. Ну, - кричит Чапай, - помирать так с музыкой!.. Так полковой оркестр на бережку всё "Полонез" играл, пока Чапай утопал, корму задравши... А Чапай аж со дна исхитрился редкую птицу снять - с пулемёта! Такой уж человек был - ни в чём отказа не знал...
Дослушал я про Чапая и бегом домой. Отужинал - и на полати. А я, когда сплю, голову одеялом накрываю, так утром гляжу - голова не одеялом накрыта, а ухом. Тем самым, что про Чапая подслушивал. Выросло ухо!
Ну, думаю, дело нечистое, рассудить пора. Выследил, когда Валька с мужиком в лес потопали, ухватил дедов бердан - и следом. Прилёг в кустах, прислушался - а мужик уж рассказывает:
...жил на свете парализованный дворник Герасим. Парализованного, конечно, мести не заставишь, вот Герасим целыми днями картишками и тешился. Злющ был до карт! А в барынях у Герасима старушка ходила - бойкая такая, только немая. А чего паралитика за бесплатно держала, так это шибко любила Герасима. Только исхрабрится сказать "души в тебе, Герасим, не чаю!" - а изо рта одно "му-му", да "му-му".
Раз учредил Герасим картёжную партию с дядькой старушкиным, Ваней. Банк составляют. Дядя Ваня - трёх сестёр на кон: кому, коли не фортуна, сёстрам "москву показывать". А Герасим - своё чудо ставит: собачка за ним водилась, Каштанка. Собачка цирковая, с фокусом - не тонула! Хотя бы всю кирпичами обвешай - поднять нет возможности - ан, плывёт... А условие - коль в проигрыше, так каким никаким манёвром - а псину утопи!
Словом, сошлись на ставках и мечут. Герасим мечет: тройка, семёрка, туз. У дяди Вани тоже - тройка, семёрка, туз... Дядя Ваня мечет - тройка, семёрка, туз. У Герасима - то же... Как заело!
Тут старушка из за портьеры "му-му" своё "да "му-му".
Дядя Ваня и осерчай: да нет в колоде такой карты "му-му", чудо ты в чепчике! Спалю тебя с твоим садом вишнёвым, племянница, мать твою, на дуэль вызову, пристрелю как чайку на взморье!.. - и матюгами поехал, матюгами...
Тут не сдержался я, вскочил из кустов, бердан на мужика наставил:
- А ну-ка, - кричу, - скидывай платок и говори, кто таков есть, пока дулом не надуло!
Мужик распустил платок, а там уши до земли - как у слона.
- Не стреляй, - говорит, - Сказочник Добрый я, только наговор на мне. По младенчеству обмочил нянькино платье подвенечное, а та ведьмой оказалась - родные проворонили, так та нянька в отместку мне тысячу и одну ночь сказки нашёптывала, зловредные для ушей...
Покачал головой мужик, снег ушами подмёл, и вздыхает:
- А наговор такой, что пока все сказки нянькины обратно не расскажу, уши, как были, не станут...
Повязал платок и в другую деревню погрёб.
Учителем устраиваться...
Постояли мы с Валькой, покурили, посколь не видят. Мужика пожалели. С другой стороны, и уши не казённые.
- Что, - спрашиваю, - теперь у меня сызнова уши добавятся?
А Валька отвечает:
- Не добавятся! Сказки-то мужик мне рассказывал... А то ухо твоё выросло, потому что подслушивал им. Нечестно подслушивать!
И давай меня хворостиной охаживать:
- Не подслушивай, гад! Не подслушивай!..
Следующий рассказ
Оглавление
© Анатолий Яковлев, 2003-2024.
© Сетевая Словесность, 2003-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах [Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...] Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём [Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...] Алексей Смирнов. Два рассказа. [Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...] Любовь Берёзкина. Командировка на Землю [Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.] Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду [Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.] Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней. [Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...] Аркадий Паранский. Кубинский ром [...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...] Никита Николаенко. Дорога вдоль поля [Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...] Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц) [О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.] Дмитрий Аникин. Иона [Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
