Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Обратная связь

   
П
О
И
С
К

Словесность


Время падения с луны



БОГ-ЕСТЬ-ЛЮБОВЬ


Вы, изощрённые ценители-цедители эллинского пантеона, и вы, ортодоксальные поборники Бога единого и неделимого, додумывались ли вы до того, что краеугольный камень современного уклада жизни был заложен, когда олимпийские боги решали, кому из них назваться Яхве-Саваофом?..

Боги не разговаривали - они даже не спорили. Кипела ссора. Каждый пенял другому на его немочь и не пенял себе. Визжала Афродита - и отвратительно было олимпийское спокойствие её маски-голограммы, маски юной обольстительницы. Бил кулаком о камень склеротик Арес - бог войны с собственной тучностью.

Слово (не без труда, скажу я) держал и дряхлый с кисельными трицепсами Геракл, шкурой познавший, что мучительное продление существования на каких-то пятьсот-шестьсот лет и бульканье пластиковых вен - не есть бессмертие...

И в тысячный раз залысина Олимпа закипала страстями.

Быть бы драке, когда бы старина Зевс (кем он был там, в прошлой островной жизни, никто уже не помнил; но помнили его власть - стянутый из каюты смытого перекатной волной командора бластер). Из этого бластера Зевс не открыв рта пальнул пару раз в небо, как в копеечку, и склочные божки распались в стороны...

И Зевс нахмурился.

Зачем или почему славному пантеону понадобился Бог единый и неделимый? А затем и потому, что склоки и брожения на Олимпе давно возмутили умы некогда добропорядочных земледельцев древнего (нижнего) мира. И по мудреватой логике бабки Эвтерпы, кругами разбежавшиеся по свету волны гордыни, розни и вольномыслия вот-вот ударят в переполненные берега и тут жди обратной волны - читай, цунами... Попросту, престарелые олимпийцы страшились, что доморощенные "герои Эллады" вознамерятся спихнуть их со свята места. Некогда молодые и сильные, они учили человека быть, как солнце, сражать сны разума, управлять силами природы, потрясать копьями, пить вино и петь песни о красоте тела и высоте духа. Теперь же им следовало обеспечить себя покоем на пару-тройку сотен лет, которые им суждено было ещё прожить. Следовало прекратить бардак, когда каждый бог тянет одеяло на себя, ибо "сколько богов - столько пороков", - посмеивался кто-то в нижнем мире (Зевс плохо помнил кто, он никогда не отличался большим умом, тем более памятью... может быть, Герострат?). Теперь и срочно нужен был новый Бог. Аскетичный, но справедливый. Бог - колючая проволока обочь Эдема...

Итак, голубоватая молния дважды расколола облака, оракулы нижнего мира привычно пали ниц и застучали гадальными костями; склочные же старцы отпрянули друг от друга. И тщедушный Зевс нахмурился, опустил бледные ресницы в кубок и хлебнул амброзии (амброзии оставалось вдосталь - как раз на пару-тройку столетий предполагаемой жизни; а раз есть божественная амброзия - то, конечно, богам нужен покой...)

- Ну, так кто же? - Зевс спросил одними глазами, почти умоляя, - Ну?..

Гея сказала:

- Пусть он!

И указала перстом. Прямо на Эрота. И тут же задремала - она была вовсе старенькой.

- Я?! - Эрот вздрогнул и потупился - скрыть дурацкую самодовольную ухмылку; в целом, соглашаясь.

Эрот был молод. Что они, полтысячи лет, сыну атлантов? Будучи юношей он заведовал самой деликатной сферой человечьего существа. И Эрот вскочил и тряхнул голубоватой под небом шевелюрой:

- Так Бог есть любовь!

- И люби ближнего своего... - брякнул Арес.

- Серьёзнее, серьёзнее! - проворчал Зевс, и закряхтев, вложил власть - бластер - в длани нового Бога.



Бог есть любовь... Что за Бог был Эрот и что была за любовь, я не возьмусь судить. Однако, ещё с мальчишества Эрот внимал рассказам отцов об их некогда высокой цивилизации и прекрасной вере, и о том, что Бог покинул их, когда племя их раскололось на правых и неправых и ядерные грибы, как сморчки асфальт, раскололи их великий остров и настал потоп. И что Бог так прогневался, что лишил их потомства (впрочем, Асклепий не вынимал из-за пазухи рентгенметр и имел на этот счёт частное мнение) и только одному Эроту, зачатому ещё на родине, суждено продолжить их великий род... И что пришлось самим назваться богами, чтобы выжить на утлом берегу безверия, к которому прибил их океан... потому что их Бог их покинул... и потому богами смел хотеть назваться каждый - и отсюда склоки и ссоры...

Думаю, Эрот - Бог-есть-любовь - не раз и не два нисходил из облачной шапки на макушке горы и осчастливливал обитательниц нижнего мира непорочными зачатиями своих наследников. Возможно, не самому удачливому и потому самому любимому Эрот, в нарушение обета, позволил тоже зваться Богом - оставшись единственным, но перестав быть неделимым.



Затем поумирали Олимпийские боги. Позже умер и Бог-есть-любовь - в совершенном одиночестве, но я бы не сказал, что в забвении. А потом случился ещё один потоп - новый потоп. Но ничего не вечно под луной и даже под солнцем. И море вошло в берега. Да и мир в целом и в сущности тоже вошёл в берега.

P.S. Возможно (мне хочется в это верить до слёз, да и чего кривить душой - я верю!), что Эрот всё же застал начало нового, настоящего великого потопа и, опершись на клюшку, сутулый и дряхлый с ужасом или трепетом следил, как ревущие валы солью плюют ему в очи, и хрипел покойным отцам: ВАШ БОГ ВЕРНУЛСЯ! НАСТОЯЩИЙ БОГ - ОН ВЕРНУЛСЯ...

P.S.S. Это удивительно, но перед самым "P.S." - перед написанием предыдущего абзаца в авторучке моей иссякла паста, как будто провидение вознамерилось предохранить меня ото лжи. Я не знаю, солгал я или нет - провидению (по определению) виднее. Но я закончил абзац карандашом, потому что теперь тем более уверен в его (абзаца) правоте. Из пучины любого потопа есть выход на твёрдую почву. Во мне не сомневаются - меня предостерегают, а значит, любят. Да и в конце концов, у меня есть ластик.



Следующий рассказ
Оглавление




© Анатолий Яковлев, 2003-2024.
© Сетевая Словесность, 2003-2024.






НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность